Ревизор: возвращение в СССР 9 (СИ) - Винтеркей Серж

— Ну вот, я же говорю, непростой малый. — гнул свою линию Иван Николаевич. — Приехал из какого-то Мляславля и в МГУ сходу поступил.

— Знаешь, а устрой нам встречу. — распорядился уже захмелевший первый, глядя на Сатчана. — Я уже хочу взглянуть на твоё дарование.

— Хорошо. — ответил второй секретарь, фактически получив прямой приказ, деваться некуда, остается только натужно улыбаться и делать вид, что все пучком. — Когда и где?

Глава 15

Коростово

Очередной наш приезд к бабушкам начался с сюрприза. Обе были сконфужены.

— Паш, мы в прошлый раз перед твоим приездом успели уже отметить хорошо, заболтались, да и позабыли тебе подарок на свадьбу от генерала передать. А там богатый подарок!

Я заинтересовался, конечно. Тоже вспомнил ту телеграмму от Балдина, что приехать не сможет, но подарок будет. Подарков мне столько надарили, что я про это обещание уже и позабыл давно. Но советские генералы обещаниями не разбрасываются! Так, и что это за богатый подарок с точки зрения Никифоровны? Которая, на минуточку, на базе работала, где полно импорта, и видала столько всего дефицитного, что большинство граждан в СССР и не увидит до перестройки? И Галия тоже была заинтригована — на лице появилось выражение, с которым маленькие девочки ждут конфетку.

Обе бабушки скрылись в одной из комнат, а затем вышли. С черным чемоданчиком! Да не пустым, а явно с чем-то, пустые так руку не оттягивают. Что же там такое?

— Ну, Балдин, генерал, так что он хоть и хотел подарить тебе обычный фотоаппарат, но не удержался, и купил тебе фоторужье. А точнее — фотоснайпер!

Ого!

Чемоданчик разложили на кровати, открыли, и я с изумлением увидел, что там и точно, что-то типа пистолета с прикладом, к которому сверху присобачен фотоаппарат Зенит, но не обычный, а с длиннющим объективом. Где же я такой раньше видел? А, в Простоквашино!

Прочитал название. ФС-3. Видимо, сокращение от фотоснайпер. Ох, и дорогая, наверное, штука! Понятия не имею, настолько, ни разу таких в магазинах не видел. То ли дефицит, то ли в неправильные магазины ходил, где такой товар не выставляют на обозрение. Но ясно, что подарок действительно, по советским меркам, дорогой, и стоит, наверное, раза в два, а то и три больше обычного Зенита. Вот же генерал заморочился для практически незнакомого паренька!

Хотя я понимал, что, по сути, это его подарок для моей бабушки за то, что спасла его на войне. Ей-то что-то дорогое подарить очень сложно, наверняка дорогие подарки ему возвращала. Характер у нее стальной, не возразишь особенно, будь ты там генерал или нет. А вот подарок для внука возьмет и не пикнет. Значит, моя задача, выражаясь по-военному, понятна. Как можно чаще фотографировать бабушку, и часть лучших фотографий распечатать и передать при случае Балдину.

И тут обнаружил в чемоданчике и заботливо вложенную пленку к фотоаппарату. Ну, тогда сразу и начнем! Да и любопытно, как эта огромная бандура работает. Прочитал инструкцию, вроде бы все понятно. Сбегал в кладовку, в темнотках снарядил пленку в фотоаппарат. Теоретически можно и при свете, пленка в кассете, но был у меня опыт печальный еще в прошлой жизни, когда, перезаряжая на свету несколько кадров засветил, потому как перемотка плохо сработала. С тех пор — перезаряжаю только в темноте. А снимать на пленку — это тебе не цифровая фотография с сотнями почти одинаковых копий каждой задравшей лапу собаки. Если ты не великий фотограф, и не умеешь ювелирно все эти экспозиции выставлять, то дай бог каждый второй кадр нормально получится. А все остальное в утиль. Так что терять еще несколько кадров из-за засветки — такое себе.

— Ну все, буду на вас теперь тренироваться! — объявил я, появившись с полностью снаряжённым аппаратом.

Конечно, тут же началось — и не накрашены, и не причесаны, и голова не мыта два дня. Ничего, минут за пять сопротивление сломил. Самым коварным аргументом было, который и принес мне удачу — что человек потратился сильно на эту аппаратуру, и было бы очень неплохо ему выслать несколько фотографий из нашей компании в благодарность. Так что, как ни охали бабушки, ни ахали, а пришлось им начать готовиться к фотосьемкам. Ничего, при помощи Галии уложились в полчаса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И началась фотосессия! Вдвоем, втроем. Вчетвером, с Тузиком. Треть кадров оставил на утро, сейчас уже темно было, а я хотел еще на улице фотографии поделать. Надо приноровиться к этому непростому устройству.

Утром не спешил просыпаться, после хлопотной недели решил выспался как следует. Блаженство! Наконец, решил, что все же хватит валяться. Лежу с закрытыми глазами, рукой по кровати шарю в поисках жены. А её нет. Встал, чуть на Тузика не наступил. Он спал у меня на коврике рядом с кроватью.

На кухне бабушка одна с пирожками возится. Уже кучу налепила и на противнях разложила, чтобы поднялись.

— С чем пирожки? — чмокнул я её в щёку вместо приветствия.

— С яблочным повидлом и капустой. — ответила бабушка.

— Умм. — представил я аромат домашней выпечки. И пошёл на улицу. Проснувшийся вместе со мной Тузик увязался за мной. На улице жены тоже не увидел.

— Ба, а где Галия? — спросил я, вернувшись в дом.

— За котёнком с Никифоровной к Ольге ушли.

Опа. Всё-таки будет котёнок. Ну, сам согласился. Никуда уже не денешься. Будут у меня теперь обоссанные тапки и драная мебель. Причем какая именно, еще неизвестно. Что этим хвостатым взбредет выбрать в качестве когтеточки, одному кошачьему богу известно.

Они пришли только минут через сорок. Притащили рыжего с белым котёнка месяцев трёх. Он дрожал и вжимал голову в плечи.

Взял его за шкирку, он тут же поджал под себя хвост.

— Это кто тут у нас? — заглянул я ему под хвост. — Мужик! И как его зовут?

— Мурзик. — тут же ответила Галия.

— Ну, Мурзик… — разочарованно протянул я. — Что это за кличка для уважаемого кота? Мурчелло! Для близких Мурчик. Да, братан?

Отдал это дрожащее чудо в перьях жене. Нащёлкал очаровательных снимков с ней и с Мурчиком, и бабушек с пирогами. Будет, что Балдину отправить. Попросил у бабули его адрес, обещал напечатать и отправить ему фотографии при первой возможности. От себя ещё напишу ему письмо с благодарностью за подарок.

Вечером в субботу ходил гулять с Тузиком к озеру. Эх, как мы его летом будем в деревню в автобусе возить? Сейчас-то народу меньше, дачный сезон закончился. Хотя, нам же теперь не надо будет каждую неделю в деревню мотаться. Через раз вполне достаточно будет, пока машину не купим.

Бабушки устроили у себя инвентаризацию в шкафах. Решили снабдить Галию всем необходимым на первое время в новой квартире.

«Всё необходимое» заняло всю нашу кровать и начало уже ссыпаться на пол. Когда я это увидел, чуть не взвыл.

— Как вы себе представляете, я всё это потащу? — воскликнул я.

— Я помогу. — невозмутимо заявила Галия.

— Так. Давайте, вот, самое-самое необходимое сейчас возьмите. Остальное в следующие разы заберём. — строго сказал им я. — У нас и шкафа ещё нет. Куда мы всё это складывать будем? Аккуратными горками на пол? Будем играть в рукотворные египетские пирамиды? Так вроде выросли уже из того возраста, когда это так интересно!

Еле-еле отбился.

Бабушки уговорили Тузика, пока, не забирать. Пусть, хотя бы, недельку ещё поживёт.

— А то как вы сейчас поедете, с ним, с котёнком, с вещами? — убедительно сказала Никифоровна.

Аргумент, да. На том и порешили. В воскресенье вечером мы выдвинулись к остановке: у меня две сумки и портфель, у Галии сумка, портфель и котёнок за пазухой. Он как давай орать во всю свою кошачью глотку, словно почувствовал, что навсегда покидает родную землю. Два часа как мы из дома бабушек вышли и пока до нас доехали… Два часа этот хвостатый ирод непрерывно орал. Народ в автобусе вначале ржал, потом посмурнел, а потом волком на нас смотреть начал. Ну да, звуки специфические, эти представители кошачьей породы умеют звучать прям по нервам. Наконец, приехали. С какой радостью они расстались с нами тремя, снова начали все улыбаться и оживать прямо на глазах! В метро люди страдали уже поменьше, не такая и долгая дорога в тесном общении с нашим универсальным кошачьим душераздирателем, по сравнению с автобусными страдальцами. И вот, наконец, мы и в подъезде, стоим перед своей квартирой. Дверь открыли. Надо запускать кошмарика в квартиру. А он в Галию вцепился, с рук слезать не хочет.