Ревизор: возвращение в СССР 9 (СИ) - Винтеркей Серж

Галия неуверенно кивнула.

— Ну, посуди сама. Как в народе говорят? Что посеешь, то и пожнёшь. Сеешь вокруг доброту и радость, пожинаешь то же самое в ответ. А требуешь к себе особого отношения непонятно, за какие заслуги, то и ответ соответствующий прилетает.

— И что мне теперь делать? — расстроено спросила жена. — Что мне ей отвечать, когда она меня в жадности будет обвинять?

— Ничего не отвечать. Если она не перестанет тебя доставать, то будет иметь дело со мной. Вот, это можешь ей сказать.

Н-да… Ситуация. Надо и с Дианкой поговорить, и с отцом… Что-то мне всё это совсем не нравится.

* * *

Горный институт.

Диана зашла к отцу на кафедру после пар. После утреннего разговора с Галиёй, по поводу их с Пашкой поведения, она решила ещё и с отцом об этом поговорить. Пусть он повлияет на них. Что они как куркули? С семьёй не считаются.

Отец был занят, говорил по телефону, развалившись на стуле. Он не видел дочь.

— Да, не волнуйся, кухня большая… — говорил он кому-то. — Да. Там не одна польская кухня войдёт, а две, и ещё на диванчик место останется… Да не, шучу, конечно, одна нужна кухня. Спальный тоже желательно импортный… Молодожёны. А у них там из всей мебели только один мой ватный спальник на полу!.. — Он рассмеялся вместе с собеседником. — Стенку сами купят со временем. Сейчас самое необходимое надо: где поесть и где поспать… Да… Конечно, горжусь. Сыновья оба удивили. И дочь старшая мед закончила, представляешь? Уже работает… Да. Пока, пока. Буду ждать.

Отец положил трубку и, довольно потирая руки, встал и увидел Диану.

— Привет. — поздоровался он. — Как дела?

— Нормально. А у тебя?

— У меня отлично! Если всё получится, достану Пашке кухню польскую и спальный гарнитур! — отец не скрывал восторга.

— А куда ему гарнитур? — не разделяя его радости, спросила дочь.

— В квартиру новую. — небрежно ответил отец.

У Дианы дыхание перехватило.

— Откуда?

— Бывший начальник Галии рекомендовал её своим знакомым за квартирой присмотреть, пока они за границей работают. Там у людей очередь на кооператив подошла, а принять квартиру некому. Попросили Галию с Пашей. Там ремонт небольшой нужен, мы там, практически, уже всё сделали. За это жить смогут полгода.

— А потом? — потерянно спросила Диана.

— Может о какой-то оплате договорятся. — пожал плечами отец.

Это что же? Пашка с Галиёй теперь в отдельной квартире жить будут? — Диана забыла, зачем пришла к отцу. — А у Маши кто будет жить? Никто. У Маши могла бы поселиться я.

* * *

Жена переживает… Обнял её, она положила голову мне на грудь. Так и ехали до самой деревни.

Отвлекал её разговорами про мебель, про карнизы и шторки. Запланировали с ней поездку в Святославль к маме и Ахмаду за остатками свадебных подарков.

Представил, как буду ковёр переть и заранее устал. Там ещё три сервиза… Ужас!

Надо действовать умнее. Пригласить маму с Ахмадом в гости на машине. Заодно привезут всё. Да и поболтать всегда приятно. Ахмад жутко рукастый и хозяйственный мужик, у меня каждый разговор с ним прямо пласты памяти из прошлой жизни в СССР пробуждает. Вот разговариваю с ним об обустройстве и чувствую, что все лучше соображаю, как в советские времена надо быт устраивать. И очень его уважаю за тот уровень автономности, что он в своем частном доме достиг. Все по уму сделано, по максимуму, что можно в семидесятых соорудить. Вот бабушкам нужно все то же самое за годик-два сделать, лишь бы денег хватало и удалось все достать.

Так, есть проблема. Спать-то в квартире не на чем! Ну, можно завезти все в квартиру на машине, а потом к бабушкам поехать ночевать, по старинке.

* * *

В директорской бане одного из московских комбинатов.

Вечер пятницы руководители нескольких предприятий района, райкомовское начальство и просто нужные люди традиционно проводили в бане одного из комбинатов. Было очень удобно собраться нужным кругом в спокойной обстановке, обсудить дела, не опасаясь лишних ушей, а заодно и расслабиться после трудовой недели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Собирались сугубо мужской компанией, кто с кружкой пива, кто с рюмочкой коньяка.

Сделав уже несколько заходов в парилку, мужчины расселись вокруг щедро накрытого стола.

— Что там у нас с мебельной фабрикой? ОБХСС успели перехватить? — начал совещание первый секретарь райкома партии.

— Да. В последний момент. Поздно сообщили. — недовольно ответил ему один из присутствующих.

Первый вопросительно посмотрел на сидящего напротив.

— Опера на сигнал отреагировали. — виновато доложил тот. — Больше не повторится.

— Что за сигнал, откуда, выяснили? — продолжал допытываться первый.

— Разбираемся. — ответили ему.

— Уж, пожалуйста. — раздражённо ответил первый. — А то, эта гнида всех по этапу отправит.

Опять выпили, закусили.

— Как ты, уже влился в процесс? — спросил первый у нового директора меховой фабрики.

— Пытаюсь.

— Смотри, надолго этот процесс оставлять без движения нежелательно. В чём у тебя проблемы?

— Кадровый вопрос.

— Помощь нужна?

— В чём? Там народ после посадок с опаской смотрит…

— А ты не жадничай.

— Я не жадничаю. Не надо было показательную порку устраивать.

— Ну, без этого тебя бы там не было.

— Я понял.

— И когда?

— Дайте мне ещё немного времени. Пару моментов закрыть осталось.

— Хорошо. Со сбытом у нас как? — переключился он на другого собеседника. — Всё готово?

— Всё готово. В республиках ждут, я бы даже сказал, жаждут. — хохотнул тот.

— Хоть где-то хорошо.

Они ещё выпили, закусили. Рассказали пару пошлых анекдотов.

— А на швейной фабрике как дела? — спросил первый своего помощника.

— Трудятся, стараются. — доложил тот.

— Взносы платят?

— Регулярно.

— Ну, не трогайте их, пусть работают. Технарь! Не трогай самолёт, и он тебя не подведёт! — весело сказал первый под дружный одобрительный хохот.

— Но вообще, повезло и с этой швейной фабрикой и меховой. — задумчиво проговорил первый секретарь райкома комсомола. — Под носом у всех работали! Всё-таки, есть польза от этих комсомольских инициатив. Кто бы мог подумать…

— Только в одном случае из ста. — возразил ему Иван Николаевич, который в МГУ присутствовал на отчётном заседании Прожектора по меховой фабрике.

— Ну, всё равно же, есть польза. — настаивал комсомольский лидер района.

— Польза есть только в одном человеке, а не в инициативе. — опять возразил ему Иван Николаевич. — Ты его видел? А я видел… И скажу вам, непростой пацан. Очень непростой… Паш, он же твой? Где ты его взял? Самородок просто! Выступал так толково, и материалы все представил на уровне замдиректора крупного предприятия. С опытом!

Сатчан раздосадовано прокашлялся. Ему совсем не хотелось, чтобы Пашка Ивлев становился объектом внимания его начальства. Пашка — это его козырь в рукаве. Пашка — это серьёзный актив! И отдавать его кому-то совсем не хотелось.

— Да… В Святославле у меня работал. — неохотно ответил он.

— Слыхал, слыхал… — с интересом вмешался первый. — А что ты такого ценного человека от коллег прячешь? В Москву его за собой втихаря перетянул!.. И никому ни слова не сказал.

Первый с упрёком смотрел на Сатчана.

Только этого не хватало. — забеспокоился второй секретарь райкома комсомола. — Ещё подумают, что я за их спинами свою игру веду.

— Он сам в МГУ поступил. — поспешно оправдываясь, возразил он. Предпочёл соврать, конечно. Ну да, светить свои связи с КГБ в этом кругу точно не стоит, перепугаются все до смерти, решат, что он материал на них собирает, чтобы всех посадить. Снова отправят в какой-нибудь Святославль на всякий случай, только он будет расположен значительно севернее, и никто никогда его оттуда в Москву уже больше не вызовет. А он просто случайно как-то познакомился с одним капитаном КГБ на югах, и они наладили взаимовыгодное сотрудничество. Своих сдавать, которым всем обязан? Да ни за что, капитану, который уже с тех пор майором успел стать, вполне хватает и информации о конкурентах, чтобы в ответ делать небольшие одолжения, наподобие того, что было с Пашкой Ивлевым. — Я тут не причём.