Поход на край галактики - Терский Сергеевич

     – Мисс Дебора, прошу за мной. Вы двое тоже, – сказал он, указав на сопровождавших девушку мужчин, и, развернувшись, захромал обратно. – Нам многое нужно будет с вами обсудить.

     Все трое поспешили за своим начальником.

     * * *

     Лион стоял на коленях напротив пустующей кафедры. Сегодня он пришел в эту часть башни света рано утром, а сейчас была уже глубокая ночь. Он провел на коленях более двадцати часов, и они уже начинали дрожать, устав держать огромный вес ангела в такой неудобной позе. На нем не было доспеха, лишь серая ряса из тончайшей ткани, а в отверстия на спине он продел свои крылья. Сейчас они были плотно сложены за спиной, перья слегка колыхались от вентилируемого по помещению воздуха.

     Все служащие храма неслышно проскальзывали за его спиной, стараясь не мешать уединению святого воителя Альянса. Они разжигали огонь в каминах и выставляли новые свечи, когда внутрь вошел еще один ангел. Легким движением кисти он приказал всем слугам покинуть помещение. Лион, не прерываясь, продолжил свою молитву. Спиной он чувствовал взгляд того, кто сейчас остался внутри вместе с ним. Ему даже не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кем был загадочный посетитель.

     Севарион прошел мимо него и аккуратно дотронулся до статуи, изображавшей их повелителя. Великий Х'Ангел был воссоздан без оружия и доспехов. Одетый в простую, гражданскую одежду, он протягивал руку к потолку и поддерживал его самыми кончиками пальцев. Вторая рука была выполнена в форме своеобразно подставки для книги. Это была самая старая книга, какую только можно было найти в Альянсе. Написана она была еще до того, как ангелы начали победоносно шагать по галактике. Ее историю окутывало так много легенд, что стало невозможно отделить истину и вымысел. Одни считали ее первым трудом ангелов, другие, что она была создана первыми расами, что населяли галактику, третьи, что в этой книге описан конец этой эры. И каждый последующий слух, был все более и более невероятен. Особенно подливало масло в этот огонь то, что книга оказалась абсолютно нечитабельной. Проходили столетия, а ученые не приближались к разгадке ее тайн ни на шаг. Хотя все они сходились в одном: эта книга была написана еще до появления человечества. История ангелов насчитывала куда больший срок чем у людей, но даже в их анналах не было того, что могло быть помочь в поисках правды.

     Протопресвитер обернулся к Лиону:

     – Как давно ты здесь?

     Лион прервал молитву.

     – Почти весь день, протопресвитер.

     – Служащие не помешали тебе?

     – Нет. Они были чрезвычайно аккуратны и не нарушили моего уединения.

     – Это хорошо, – Севарион встал за кафедру и положил на нее небольшую книжицу. Вероятно это была его собственная миниатюрная копия одного из трудов Х'Ангела. Аккуратно перебирая страницы, протопресвитер остановился на одной из глав.

     – Учитесь прощать. Это величайший дар, которым только может обладать живое существо. Прощение отличает нас от дикарей, ибо оно выявляет, кто из нас живет прошлым, а кто живет будущим. С верой в него и надеждой. Гнев, желчность, это не те чувства, которые мы должны впускать себе в душу, ведь попадая туда, они разрастаются, словно сорняки. Умейте же отличить их от полезных семян. И посейте добро в своей душе.

     – Глава шестая, строка тридцать шестая.

     – Да. А книга?

     – Противостояние старым врагам в горниле битвы.

     – Молодец, – Севарион проводил пальцами, закованными в броню доспеха, по строкам, словно одно прикосновение к ним помогало ему успокоить душу. – Что тебя гложет, сержант? Ты уже который день проводишь в этом месте. Я конечно рад, что ты больше времени уделяешь своей духовной составляющей, но твой коготь нуждается в тебе. Я не видел тебя на тренировочной арене уже довольно давно.

     Лион провел рукой по лицу, встал с колен и присел на ближайшую скамью. Ноги почти не держали его, он слишком долго продержал их в напряжении и мышцы наконец-то стали сдаваться.

     – Я не знаю. Я прихожу сюда каждый день после... После крушения города. Каждый день я стараюсь думать об этом как можно меньше. Я стараюсь сосредоточиться на других, более важных делах. Но у меня не получается. Раз за разом мои мысли возвращаются к тому дню, – Лион с такой силой сжимал кулаки, что костяшки побелели, а ногти порвали кожу на ладонях. – Я злюсь. Этот гнев, он захлестывает меня. Поглощает меня. А я даже не понимаю, на что я злюсь больше! Я испытываю ненависть к тем, кто уничтожил город, ценой тысяч жизней. Я злюсь, потому что ты запретил мне отправиться на их поиски. Я виню пилота за то, что он так долго доставлял нас на планету, хотя в этом нет его вины. Но больше всего я злюсь на себя. За что? За то, что я был беспомощен? Или за то, что не остановил убийц? А может быть, я просто пытаюсь найти виноватых, но не могу и начинаю во всем винить окружающих или себя?

     Лион посмотрел протопресвитеру под капюшон туда, где, по его мнению, были глаза:

     – Я прихожу сюда, но я не чувствую ничего. Ничего! Я нахожусь в самом святом месте на планете, но мне нет до этого дела! Все, что сейчас меня волнует, это то, что убийцы не были призваны к ответу. Севарион, я не могу так больше. Мне нужно успокоиться, но у меня не получается. Я думал, думал, что уж тут-то меня посетит озарение или вдохновение. Что я обрету покой. Но это не так.

     Протопресвитер довольно долго смотрел на сержанта, словно обдумывал услышанное, и произнес:

     – Иди за мной.

     Севарион вышел из храма, Лион двинулся за ним. Они шагали по башне света, а вокруг них бежали по своим делам слуги. Лион знал все коридоры башни наизусть и понимал, куда Севарион ведет его. Но он не понимал зачем. Что могло случиться такого важного, что его вызвали?

     * * *

     Кабинет Орхайда находился в одном из углов башни света. В Ордене было две тысячи воинов, десять рот, девять капитанов. И каждый капитан имел свой кабинет в одном из десяти углов колоссального строения, возвышавшегося над городом. Первая рота не имела капитана, поэтому оставшийся угол был занят залом тактик. Орхайд был очень уважаемым капитаном, по праву заслужившим это звание после гибели предыдущего капитана. Им был его брат, и он был отличным командиром. Во время битвы он остался прикрывать отход своих солдат, взяв с собой лишь четверых телохранителей. Он продержался двадцать один час, прежде чем враги добрались до него. Но благодаря его жертве, вся рота смогла отступить и подготовиться к контратаке, что позволило отбить у противника город. Орхайд поклялся тогда, что если его назначат капитаном, то он постарается стать таким же отличным командиром, каким был его брат. И он стал.

     В дверь постучали.

     – Войди.

     Севарион зашел внутрь, ведя за собой Лиона. Сержант был напряжен, казалось, он в любую секунду ожидал нападения противника.

     – Лион, рад тебя видеть. Прошу тебя, не стоит так напрягаться. Ты выглядишь так, словно готов с боем прорываться к выходу, – Орхайд улыбнулся. На нем была просторная мантия, не стеснявшая движений. В руках он держал три кубка с вином. Один он протянул Севариону, второй сержанту, из третьего отпил сам. Вино было отменным, Лион сразу понял, что оно из личных запасов капитана. А раз так, значит, разговор предстоял серьезный.

     – Думаю, ты сейчас гадаешь, зачем же я позвал тебя. Да еще и пригласил сюда Севариона.

     – Да это так.

     – Видишь ли, Лион, я очень давно слежу за тобой. Твои успехи, скажу честно, поражают. Ты всегда был выдающимся воином, прекрасным лидером. Я слежу за всеми сержантами, отслеживаю ваши успехи и неудачи. А о чем-то узнаю непосредственно от протопресвитера. Но из всех, ты меня всегда интересовал больше остальных.

     Капитан подошел к окну и стал рассматривать город, раскинувшийся за стенами башни. На минуту воцарилась тишина, которую Лион не решался прерывать. Севарион взял себе с одной из полок книгу и начал неспешно ее просматривать.

     – Ты знал, что Вазилис был принят в первую роту?

     Лион вскинул брови. Вазилис был лучшим воином роты и имел звание ротного рыцаря. В рыцарей возводили одного единственного воина из роты. Он назначался капитаном и был третьим по старшинству в роте. Рыцари были избранниками ангелов, их заслуги признавались всеми, а сами они были лучшими воинами роты. Стать рыцарем было великой честью, и нередко через какое-то время рыцари принимались в первую роту. Рыцари официально не были ни под чьим командованием, кроме разве что магистра ордена. После возведения в ранг рыцаря, ангел сменял свой цвет доспеха и получал новое оружие. Он был отдельной боевой единицей, не командовал когтем и не входил в его состав, не имел телохранителей, как капитан, но в то же время, как и протопресвитер, мог на время операции присоединиться к любому когтю по своему желанию.