Креативный «пятый альфа» - Ирина Ивановна Асеева

потому что в нём сидел Спайк. Кажется, в этот момент моё сердце перестало биться.

Через двадцать минут я шёл по школьному коридору, светлому и уютному. Душа моя летела рядом. Она сбросила с себя все тяжести.

Нина Валерьевна объяснила, что делать ошибки – это нестрашно. Их делают все. Даже Спайк, хотя он почти идеальный. Важно ошибки исправлять, и лучше вовремя.

В кабинете истории уборщица сметала землю в совок. Николай Васильевич, с запахом валерьянки и с лицом уже нормального цвета, складывал осколки горшков в мусорный пакет. Осколки грустно звякали.

У стены стояли швабра и ведро с водой. Я снял пиджак, повесил его на спинку стула и взял швабру.

Николай Васильевич посмотрел на меня, но ничего не сказал. Только глаза его улыбнулись.

Проблема и решение

Я открыл тетрадь по английскому, написал число и остановился. Пожевал ручку. Не помогло.

Пожёванной ручкой вывел на черновике: «Мне лень делать английский». Отложил ручку, заложил руки за голову и откинулся в кресле – поза, удобная для того, чтобы в голову пришли мысли. Но моим мыслям этого, видимо, мало.

В комнату заглянула мама:

– Дима, опять бездельничаешь? Сделай все уроки, а потом развлекайся.

– Мам, я думаю!

– Помочь?

Мама обошла космопорт из лего, наступила на собранные кусочки огромного пазла и добралась до стола:

– Что же тебя мучает?

– Надо придумать проблему и два-три способа её решения. И записать. На английском, естественно.

– Мой сын не подметает пол, – с ходу выдала мама. – Какие ты видишь способы решения?

– Обнять и дать конфетку, – глядя в глаза маме, тут же придумал я.

– А ещё два способа? – поинтересовалась мама.

– Это не та проблема, – я увильнул от ответа. – Давай другую.

– Запросто! – обрадовалась мама. – Сын не любит мыть посуду.

– Обнять и дать конфету, – я был настойчив.

– И проблема решится? – с надеждой спросила мама.

– Не попробуешь – не узнаешь, – заверил я. В комнату заглянул папа:

– Что делаете?

– Домашку по английскому.

– А в чём загвоздка? – Папа шагнул в комнату, но, оглядев лабиринты на полу, поморщился и не стал приближаться.

– Надо проблему придумать. И пути её решения.

– Легко! – обрадовался папа. – Сыну лень делать английский, и он придумывает дурацкие поводы его не делать. – Решение подсказать? – добавил он и зачем-то постучал пальцами по ремню.

– Не надо, – сказал я таким голосом, словно мне скормили три лимона без сахара.

– Хорошо, – согласился папа. – У тебя полчаса на английский. Иначе я покажу, сколько способов решения у этой проблемы.

И зачем-то свой телефон мне показал. Я даже спрашивать не стал, зачем.

– Идите уж, справлюсь, – заверил я родителей и закрыл дверь в комнату.

В комнате остались я, Спайк и Барсик.

Барсик уверенно прыгнул на стол, столкнул на клетку Спайка тетрадь по русскому. Спайк обрадовался, встал на задние лапки и потянулся к уголку. Я поколебался секунду, но вспомнил папу и всё-таки спас тетрадь.

Барсик попытался улечься на свободном пятачке стола, но решил, что это неудобно, и скинул тетради по истории и географии. После этого свернулся клубком и вытянул лапу. На пол шлёпнулся учебник литературы.

Вот и проблема: кот скидывает тетради с моего стола. Решение? Удиви кота – скинь тетради сам!

Я вздохнул и погладил Барсю. Кот довольно замурчал. В моей руке остался клок серой шерсти: Барс опять линяет.

«Мой кот везде оставляет шерсть», – выдал мозг и тут же попытался перевести предложение на английский. Я его остановил: а как же два-три решения? Пока их нет, не стоит энергию на перевод тратить. Мне лично в голову только одно приходит: побрить кота налысо.

Барс поднял голову и посмотрел мне в глаза так укоризненно, словно мысли прочитал.

Дверь приоткрылась, в створке показалась папина голова:

– Димка, у тебя пятнадцать минут осталось!

– Да понял я, понял! – вздохнул я, взял ручку и принялся выгрызать из неё решение.

И тут я подумал: это же английский, а не обществознание. Не так важно, что написано, – главное, перевести правильно.

Через пять минут на черновике было написано по-русски:

«Проблема: мне лень учить английский.

Варианты решения:

1. Не учить английский и получить „2”.

2. Выучить английский так, чтобы найти друга-англичанина: он будет делать английский за меня.

3. Научить говорить кота, заставить его выучить английский и носить на уроки в рюкзаке».

Осталось перевести и записать в тетрадь. Мне лично третий вариант больше нравится. А вам?

Операция «Голуби»

Я выхожу из метро и жмурюсь от солнца. В воздухе пахнет пирожками и весной. С одной стороны, это хорошо: скоро лето, а значит, каникулы. С другой стороны, учёбу от каникул отделяет битва года – переводные экзамены.

Мои карманы полны семечек. Рядом идёт Вика. Её оранжевая куртка сверкает сигнальной лампочкой, брови сдвинуты, как у полковника спецназа. Я задумываюсь, кто тогда я: подполковник или генерал? Ответить не успеваю: замечаю, что на углу, рядом с киоском «Шаверма», стоит Лёва и семечки грызёт.

– Ты что?! – кричу ему сквозь толпу. – Это же стратегические запасы!

Лёвчик улыбается. У его ног сидят три голубя.

Если идти от метро к школе, переходишь мостик через Смоленку. Это речка такая. Течёт себе через город к заливу и даже, наверное, не знает, что её Смоленкой зовут.

Мост широкий, у него есть секрет: со стороны реки – выступ, на нём сконцентрировалась армия. Её можно использовать и как пехоту, и как авиацию. У меня на неё особые планы. И связаны они с переводным экзаменом по русскому.

Лёва подходит, мы здороваемся: переплетаем мизинцы, потом отпускаем и встречаемся кулаками.

С Викой так не здороваемся. Мы с ней просто дружим, потому что она приличный человек, хотя и девчонка.

Мы останавливаемся на другом берегу Смоленки. Лёва достаёт запасы.

– Цып-цып-цып, – рассыпает семечки.

– Ты что, – толкает его Вика, – им надо гули-гули говорить.

– Этим можно цып-цып, – к Лёвиной дорожке из чёрных пятнышек уже подходили первые смельчаки. – Видела в «Шаверме» продавца с железными зубами? Думаю, курятину для шавермы он здесь берёт.

– Ага, – огрызается Вика, – и железными зубами головы им откусывает.

Лёва ржёт как лошадь, и наша армия с шумом поднимается с тротуара.

– Ну вот! – Я измеряю глазами пройденное расстояние. – А ведь почти до конца забора дошли. Придётся заново начинать.

Мы возвращаемся к Смоленке вдоль синего трёхметрового забора. Встречаем Веню и Сашу Сухова. «Вы куда?» – спрашивают. Хм, как куда? В противоположную от вас сторону. Видно же.

Лёва бросает на асфальт рядом с лужей, сверкающей от солнца, остатки запасов. Я