Кенозёры - Владимир Марков

Чёрная женщина

Немо парила в ночи над кроватьюЖенщина в чёрных одеждах до пят.Я, как Христос Иисус на распятии,Был на больничном матрасе распят.И надо мною свой лик наклонила,Тихо шепнула: «Вот я и пришла».Будто студёной водой окатила,Будто всё тело огнём обожгла.Мне не забыть те незрячие очи,Мёртвые губы на мёртвом лице,Ужас нежданно настигнувшей Ночи,Мысли, как иглы, о близком конце.

Там ты не встретишь ни друга, ни братаИ ни глоточка не выпьешь вина.Нету дороги оттуда обратно,Греет лишь разум надежда одна.Тело найдёт там покой свой навеки,Но не душа, коей Бог наградил.…Счастливы в мире лишь те человеки,Чьи души свободны от гнёта могил.

2005 г.

Должник

Мать-покоенка приснилась мне в ту ночь,Когда я не мог уж ей ничем помочь.Шли по лесу по дремучему вдвоём.И тропинка завела нас в бурелом.Вдруг разверзлися над нами небеса,Яркий свет застил мои глаза.Мать сказала: ей пора, пора туда,Ко вратам Господнего суда.Божий свет в ночи, как тысячи светил,Ослепил меня, а маму поглотил.Я стоял молчал, как истукан немой,А с небес, с небес неслось: «Иди домой!»

Я проснулся. За окном крепчал мороз.Я ещё не выплакал всех слёз.Я ещё и по сей день должник, должникПеред мамою, хоть сам уже старик.Долг мой с каждым годиком растёт, растёт.Будет так, пока Господь не позовёт…

Последняя любовь

Я сбросил груз былых сомнений,Тревожных дум наедине.Дивлюсь на женские колени,А истину ищу в вине.

В твоих глазах зеленоватыхСверкают отблески огня.Мы этим пламенем объяты,Как два горящих корабля.

Среди пучины океана,В безбрежном холоде ночей,В тисках свинцового тумана,Без парусов и без рулей.

Твои глаза мне всё сказали.Пожалуйста, не прекословь.Есть первая — на школьном бале,И есть последняя любовь.

Зачем живу я на земле?

Е. А. Кроткову

Люблю тебя, мой друг Евгений.Делюсь с тобою чем богат —Богатством всех моих сомненийИ неоплаченных утрат.

Не старый — между молодыми,Но и не ровня буду им.Не разведу костра без дыма,Не выйду из воды сухим.

И, может статься, не успеюК вершине той, куда иду.В пути внезапно заболеюИль камнем в пропасть упаду.И не узнаю никогда я,Туда ли шёл по крутизне?И мысль меня томит такая:Зачем ж иву я на земле?

1975 г.

Тегро-озеро

Небо выткано,Будто нитками,Вязью розовой —Весь восток.Между соснамиТегро-озеро,Как потерянныйТвой платок.

Сокровенное,ОткровенноеШепчешь ласковоВ тишине…В Тегро-озероТихо по небуЕдет солнышкоНа коне.

Небо вечное,Бесконечное.Ночка летняя —Словно миг.Расставания,Расстояния,УлетающейПтицы крик…

1969 г.

Вдали от дома

Облака опускаются ниже,Обнажается медленно сад,И красавицы с мокрой афишиНа прохожих уныло глядят.

В луж ах морщится хмурое небо,Навевая печаль и тоску,И дрожит одинокая вербаНа осеннем пустом берегу.

Улетая, последняя стаяШлёт на землю прощальный свой крик.…На чужбине острей понимаюЖуравлиный небесный язык.

1971 г.

Опавшие листья

Листопадом шелестящимТихо к нам вернулась осень.И деревья — будто мачтыКораблей, плывущих в просинь.

Ухожу я молчаливоВ белоснежье зимней стужи.Листья скорбно, терпеливоНад моей дорогой кружат.

Их питали духом жизниСолнце, дождь и ветер вольный.Я гляжу теперь на листьяС непонятной жгучей болью.

Невозможно жить без верыВ исполнение желаний.…Навсегда или на времяЛистья шепчут «до свиданья»?

1975 г.

Воспоминание о трудовом семестре

1

Девчонки-недотроги,Мальчишки без усов,Нас привели дорогиВ глухую даль лесов.

Медведи бродят рядомТаёжною тропой,В ста метрах от отряда —Лосиный водопой.И птицы голосистоНас будят поутруЛесные «пианисты»В сиреневом бору.Чудес тут очень много,Но нам не до чудес:Ведём в тайгу дорогу,Дорогу в русский лес.Работа — вдохновение,На совесть, не за страх,Шагаем в наступлениеС лопатами в руках

2

Хлещет дождик, как из бочки,Ветер валите ног,Но кладутся, словно строчки,Шпалы на песок.И гремит над головоюАвгустовский гром.Мы себя сегодня строимПод шальным дождём.Рельсы тянутся стальные,Словно две струны.Этой музыкой отнынеМы заражены.Ветер с дож диком сегодня —Спаянный оркестр.У студентов — ежегодныйТрудовой семестр.

3

Летели дни, как листьяС деревьев на большак.Я многое осмыслил,Как жил и не жил как.Я многое увидел,Как будто в первый раз.С души фальшивый идолСвалился и угас.Живя в коммуне дружно,Как добрая семья,Учились мы, как нужноЛюбить свои края.Кусок ржаного хлебаИ песню журавлей,И даль седого неба,И миг бегущих дней.Любить родное небо,Тайги зелёный звон.Любить, любить до болиСтрану, где ты рождён.

Над Архангельском ночи белые

Над Архангельском ночи белыеНадвигаются, снега белей,В светлой радости первой зелени,В тихом шелесте тополей.

Белой ночью дома высотныеНебесами освещены,Из стекла и бетона сотканыВдоль трудяги реки Двины.

Над Архангельском час безмолвияНарушает бессонный эфир…И вопрос ошарашит, как молния:Неужели не вечен мир?

Неужели не вечно то зарево,Что пылает над головой,Освещая воды ОнтариоИ Архангельск любимый мой?

Жуки

Жуки живут в народе нашем,Они не сеют и не пашут.Не писан им закон.Жуки живут и в ус не дуют,Без ложной скромности воруют,Мир превратив в притон.

Жуки жуют икру из сёмги,Их возят на работу «Волги».У всех жуков посты.Они по-царски все богаты,И ручки их, как волчьи лапы,Когтисты и остры.

Жуки коварны, словно змеи,Над тем, кто им перечить смеет,Устроят самосуд.И, все его грехи припомня,Как рыбу, бросят на жаровнюИ втихаря сожрут.

Хотя народом нелюбимы,Жуки пока неистребимыДо той поры, покаМы ждём спасителя-герояВ пивной за кружкой алкоголя,Валяя дурака…

1976 г.

Бубновая дама

И что было, и что будет?Чем больна душа? —Рассказать могу я людямПо порядку, не спеша.Одного никак не знаю,Правду говоря,Отчего себе гадаюНа бубнова короля?

Отчего вечерним часомВ полусне немомСлышу скрипы тарантасаПод своим окном?

Слышу милого ФедюшкиГромкий говорок.Давит голову к подушкеБелый потолок.

Что-то сладкое мне снится,А проснусь — в слезах.За окошком вьются птицыВ синих небесах.

За окошком важно ходитПара голубей…В старой карточной колодеНет моих бубей.

Гаданье