Гонка - Клайв Касслер

— Ты ничего не знаешь, — горько сказал он. И пожал массивными плечами. Странная улыбка искривила его губы, прежде чем на его лице застыла маска смерти. — Посмотри сюда.

Гарри Фрост наклонился и порылся в грязи. Распрямился и показал Беллу его «браунинг».

— Ты выронил это, когда убежал, прыгнув в воду. Вот!

И он бросил пистолет Беллу в лицо.

Белл поймал его на лету. Сжал грязную рукоять ладонью и снял пистолет с предохранителя.

— Руки вверх!

Гарри Фрост повернулся к детективу спиной, держась за сваю в воде, и пошел против течения.

— Руки вверх!

— Я тебя не боюсь, — насмешливо ответил через плечо Фрост. — Ты ничтожество. Не смог даже ответить на удар. Сбежал.

— Остановись немедленно!

— Если у тебя не хватило духу принять удар, не хватит и выстрелить мне в спину.

Белл прицелился в ноги Гарри Фросту, надеясь замедлить его движение, выбраться из воды и скрутить. Но он оцепенел от холода. Голова от удара кружилась. Потребовалось усилие воли, чтобы прямо наставить ствол, еще одно — чтобы согнуть палец на спусковом крючке. Чтобы не промахнуться.

Пистолет казался необыкновенно тяжелым.

— Тебе не хватит духу, чтобы выстрелить, — бросил через плечо Фрост.

Какой странно тяжелый пистолет. Может, он теряет сознание? Нет. Слишком тяжелый. Почему Фрост бросил его, а не просто выстрелил? Почему напрашивается на выстрел? Белл убрал палец с курка. Поставил пистолет на предохранитель, повернул оружие и заглянул в ствол. Забит грязью.

Подбирая пистолет, Фрост намеренно забил ствол грязью, чтобы оружие взорвалось в руке у Белла. Очень похоже на Гарри Фроста. Как согнутые подковы, брошенные в окна жертвы, чтобы запугать. Искалеченная рука старшего дознавателя предупредит всех детективов Ван Дорна: не связывайтесь с Гарри Фростом.

Белл окунул пистолет в воду и водил им туда-сюда, вымывая грязь. Если повезет, он успеет сделать пару выстрелов.

Но, когда он поднял голову, Гарри Фрост словно растаял в тени. Белл крикнул: «Фрост!» И услышал в ответ лишь смех у далекого причала.

— Где Джозефина? — кричал Белл в телефон конторы на скотном дворе.

— Вы в порядке, Исаак? — спросил Джозеф Ван Дорн.

— Где Джозефина?

— На острове Бедлоу, чинит свой аэроплан. А вы где?

— Кто ее охраняет?

— Шестеро моих лучших детективов и двадцать семь газетных репортеров. Не говоря уж о Престоне Уайтвее, который ходит кругами на своей яхте и светит прожекторами, чтобы ваша невеста могла снимать фильму. Вы в порядке?

— Буду, как только получу винт, новый кронштейн для крыла и автоматический «Ремингтон».

— Я передам Марион, что с вами все хорошо. Но где вы, Исаак?

— На скотном дворе в Уихокене. Фрост ушел.

— Похоже, это входит у него в привычку, — холодно заметил босс. — Вы хотя бы ранили его?

— Отстрелил ему ухо.

— Неплохо для начала.

— Но это его не остановило.

— Куда он направился?

— Не знаю, — признался Белл. Голова у него болела, а судя по ощущениям в челюстях, он жевал колючий кустарник.

— Думаете, он предпримет еще одну попытку?

— Он заверил меня, что не остановится, пока не убьет ее.

— Вы с ним разговаривали.

Судя по тону, если бы по телефонным проводам передавалось изображение, Белл увидел бы поднятые брови босса.

— Коротко.

— Каково состояние его рассудка?

Плывя к берегу, Белл ни о чем другом не думал.

— Фрост не безумец, — сказал он. — Вообще говоря, он по-своему наслаждается происходящим. Я предупредил Уайтвея в Сан-Франциско, что Фрост знает — у него на руках последняя сдача карт. И он не положит свои карты, пока не увидит казино в огне.

Джозеф Ван Дорн сказал:

— Тем не менее, исходя из того, на что он идет ради мести жене, большинство признало бы его ненормальным.

— Позвольте задать вопрос, Джо. Почему, по-вашему. Фрост не убил Джозефину, когда они еще были вместе?

— Что вы хотите сказать?

— Почему Фрост убил не ее, а Марко?

— Чтобы положить конец связи, надеясь, что она вернется к нему.

— Да. Но есть одно «но». Убив Марко — если предположить, что Марко мертв…

— Он мертв, — перебил Ван Дорн. — Мы об этом уже говорили.

— Убив или попытавшись убить Марко, — спокойно ответил Белл, — почему Фрост так упорно старается убить Джозефину?

— Он либо безумец, либо старомодный ревнивец. Он известен своей вспыльчивостью.

— Почему он не убил сначала Джозефину?

— Вы просите меня объяснить логику умалишенного убийцы?

— Знаете, что он сказал мне?

— Когда он сбежал, меня там не было, — со значением ответил Ван Дорн.

Белл был слишком занят своими мыслями, чтобы обратить на это внимание.

— Гарри Фрост сказал мне: «Ты не знаешь, что они задумали!»

— Что задумали? Марко и Джозефина задумали сбежать, вот что. Или вот в чем их подозревал Фрост.

— Нет. Он говорил не так, словно подозревает только любовную связь. Он говорил, что они вступили в заговор. Он словно обнаружил, что речь о предательстве, большем, чем измена.

— Но о чем именно?

— Не знаю. Но начинаю подозревать, что мы сражаемся с чем-то гораздо более сложным, чем мы предполагали.

— Мы взяли на себя задачу уберечь Джозефину от смерти, — решительно возразил Ван Дорн. — До сих пор она была слишком сложна даже для двух детективных агентств. Если то, о чем вы говорите, правда, нам следует пригласить и третье агентство.

— Пришлите мне автоматический «Ремингтон».

Ван Дорн отправил на пароме к Уихокену ученика детектива с ружьем и сухой одеждой, взятой из номера Белла в «Йельском клубе». Час спустя в открытом автомобиле прибыл и Энди Мозер с инструментами, новыми кронштейнами и сверкающим новым девятифутовым пропеллером.

— Хорошо, что вы богаты, мистер Белл. Этот малыш стоит сотню баксов.

— За работу! Мне нужно, чтобы машина к рассвету могла летать. Сломанный кронштейн я уже снял.

Энди Мозер присвистнул.

— Никогда не видел, чтобы лопался трос Рёблинга.

— Ему помог Гарри Фрост.

— Поразительно, как крыло не отвалилось целиком.

Белл сказал:

— Машина прочная. Нагрузку приняли на себя другие кронштейны, вот здесь и здесь.

— Я всегда говорил, что ди Веккио строил их надолго.

Они сменили пропеллер и кронштейн и залатали дыры от пуль Фроста в крыльях. Потом Белл отпилил двенадцать дюймов от деревянного ложа автоматического ружья «Ремингтон», и Энди установил временное поворотное основание, пообещав позже, когда вернется в свою мастерскую в вагоне-ангаре, сделать постоянную турель — «со стопором, чтобы вы не прострелили собственный пропеллер». Теперь, когда начав стрелять по нему в следующий раз, Фрост обнаружит, что у «Орла» выросли зубы.

Глава 21

В четырех милях ниже по реке, у подножия статуи Свободы, Джозефина пыталась починить свою летающую машину. Прожекторы паровой яхты Престона Уайтвея слепили ей глаза, она задыхалась от угольного дыма, а пока она и ее механики-детективы ван дорны, которые наконец приплыли на лодке, занимались починкой крыла, ее одолевали глупыми вопросами репортеры. Но ущерб оказался слишком велик для скромных умений команды Джозефины и немногих имевшихся инструментов, и молодая летчица уже начала терять надежду, когда помощь пришла — от человека, от которого она меньше всего ее ожидала.

Дмитрий Платов соскочил с катера гаванской охраны, приплывшего от острова Манхэттен, пожал руки полицейским, которые его подвезли, и поздоровался с Джозефиной взмахом своей верной логарифмической линейки. Все говорили, что красавец русский — лучший механик гонки, но раньше он никогда не подходил к ее машине и не предлагал свои услуги. И она считала, что хорошо знает почему.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

Он прикоснулся к соломенной шляпе.

— Платов пришел помогай.

— Не боитесь, что Стив Стивенс прибьет вас за это?

— Стив Стивенс обедает в Йонкерс, празднуй победу, — ответил Платов, сверкая белыми зубами из-под усов. — Платов сам себе хозяин.

— Мне нужен спаситель, мистер Платов. Ущерб гораздо больше, чем я подозревала.

— Не бойтесь, мы все чинить, — сказал Платов.

— Не знаю. Видите, эта втулка — эй, посветите сюда!

Ван дорны торопливо повиновались и поднесли поближе фонари, которые подключили к динамо статуи Свободы.

— Видите? Втулка, которая держит вот этот штырь alettone, недостаточно прочна и ненадежно сидит в раме. А со вторым крылом еще хуже. Просто повезло, что и вторая не отвалилась.

Платов ощупал втулку, как ветеринар, осматривающий теленка. Он повернулся к ближайшему механику.