Гонка - Клайв Касслер

«Гном» громко гудел, и этот приближающийся звук напугал лошадей. Они остановились посреди причала. Увидев спускающийся с небо ярко-желтый моноплан, они попятились и встали на дыбы. Грузчики бросились в укрытия, оставив тачки.

Ширина причала составляла восемьдесят футов. Размах крыльев «Американского орла» — сорок футов. Белл посадил самолет точно посередине гладкой деревянной поверхности, между двумя железнодорожными ветками. Резиновые шины колес приняли на себя первый удар, что позволило раме сработать как тормоз. Но бревна были более гладкими, чем почва, и «Орел» скользил, как по снегу, почти не теряя скорости, пока не наткнулся на тачку. Тачка зацепилась за раму, заставив «Орел» наклониться вперед, пропеллером вниз. И полированный девятифутовый каштановый винт лопнул, как спичка.

Белл выскочил из кабины на землю и побежал, на ходу выбросив пустую обойму и вставив новую. Корабли, стоявшие вдоль причала с обеих сторон, закрывали от него бегущего. Белл почти добежал до берега, и только тогда увидел Фроста, который был уже на суше и, пригибаясь, бежал в сторону скотного двора.

Еще один железнодорожный полисмен опрометчиво попробовал остановить его. Фрост сбил его с ног и сорвал с его пояса револьвер. Четвертый полицейский с криком выхватил пистолет. Фрост остановился, тщательно прицелился и выстрелил. Полицейский упал. Фрост продолжал стоять, медленно поворачиваясь, предлагая попробовать остановить его.

Белл был в ста ярдах за ним — невероятно большое расстояние для выстрела даже из его усовершенствованного «браунинга» № 2. Перебирая длинными ногами, он побежал еще быстрее. Когда расстояние сократилось до семидесяти пяти ярдов, он прицелился Фросту в голову, полагая, что тот и сейчас в своем пуленепробиваемом жилете. Он положил ствол пистолета на предплечье, выдохнул и плавно спустил курок. И был вознагражден воплем боли.

Фрост схватился рукой за ухо. Его вопль перешел в глухой звериный рык, и он выпустил в Белла все патроны из револьвера полицейского. Пули просвистели мимо, и Белл снова выстрелил. Фрост бросил пустой револьвер и побежал к скотному двору. Перепуганные бычки попятились. Фрост перелетел через изгородь и оказался среди них. Животные, наталкиваясь друг на друга, разбегались от него.

Один бычок перескочил через другого и ударился в изгородь, свалив ее секцию. Животные столпились у отверстия, свалили еще одну секцию, потом еще и принялись разбегаться в разные стороны: к железнодорожной станции, по дороге на Уихокен и в сторону причала за Беллом. Через несколько секунд между Беллом и Фростом оказались сотни голов скота. Фрост мелькал между ними, он кричал и стрелял из пистолета, который достал из пальто.

Белла окружили толкающиеся бегущие животные. Он попробовал расчистить себе дорогу, стреляя в воздух. Но одни испуганные животные разбегались, а другие устремлялись прямо на него. Он поскользнулся на загаженном булыжнике. Нога поехала, и он едва не упал. Если бы это произошло, его бы растоптали. Прямо на него несся огромный бык с белой мордой — техасский полукровка, помесь лонгхорна и херефорда; он знал таких по годам жизни на западе. Обычно гораздо более спокойный, чем кажется, сейчас этот бык сметал с дороги коров, точно кегли.

Чтобы освободить руки, Белл сунул пистолет в кобуру. Понимая, что терять уже нечего, а выиграть жизнь можно, только если он выберется из стада, он с молниеносной быстротой прыгнул, обеими руками ухватил беломордого за рога и над его головой перелетел ему на спину. Изо всех сил стиснул быка коленями, железной хваткой вцепился в жесткую шерсть между рогами, сорвал с головы болтавшийся летный шлем и замахал им, как всадник на родео.

Испуганный бык понесся галопом, расталкивая обезумевшее стадо, прыгнул через ограду и свалился на опустевший скотный двор. Белл успел соскочить и с трудом встал. Фроста нигде не было видно.

Белл осматривал булыжники загона в поисках раздавленного тела Фроста, заглядывал в сараи и под приподнятую на сваях контору. Он не питал иллюзий относительно его спасения: ему исключительно повезло, и вряд ли Фрост окажется столь же удачлив. Но он не нашел ни тела, ни даже брошенного оружия, или порванного пальто, или смятой шляпы. Убийца словно улетел на крыльях.

Исаак продолжал искать тело, а тем временем с сортировочной, с причалов и дороги на Уихокен возвращались разбежавшиеся пастухи; они загоняли животных, которые так устали, что не представляли уже никакой опасности. Вечерние тени, отброшенные каменными утесами Палисадов, все удлинялись, когда детектив Ван Дорна наткнулся на каменное сооружение в нескольких ярдах от скотного двора. Это было кольцо из кирпичей, уложенных на известковый раствор, примерно шесть футов в поперечнике, частично прикрытое толстым чугунным диском. Белл наклонился, разглядывая диск. На нем под ржавчиной проступали цифры: 1877.

Подошел работник скотного двора, щелкая кнутом.

— Старый канализационный люк.

— Это я вижу. Что под крышкой?

— Наверно, старый водосток. Их тут несколько по соседству. Раньше по ним спускали навоз… Кто смог его сдвинуть? Он весит не меньше тонны.

— Сильный человек, — задумчиво сказал Белл. Он всмотрелся в темноту под люком. И увидел выложенную кирпичом шахту. — Она соединяется с рекой?

— Раньше соединялась. Сейчас, наверно, заканчивается под одним из причалов. Видите, где причалы? Там ее должны были перекрыть.

Белл поискал фонарик и вернулся с взятым у железнодорожного полицейского. Он спустился в шахту, пригнулся под низкими сводами и пошел по туннелю. Туннель шел прямо и слегка наклонно. Пахло коровьим навозом и многолетней сыростью. Как и предсказывал скотник, через четверть мили туннель уперся в стену из вертикальных бревен. Глядя на разбросанные обломки кирпича, Белл рассудил, что это сваи, забитые при строительстве причала. О существовании давно забытого коллектора строители причала не знали.

Рослый детектив протиснулся мимо бревен и пошел на звук льющейся воды. Теперь он чувствовал запах реки. Кирпич становился скользким, фонарик освещал полосы мха, как будто дважды в сутки, во время прилива, стены увлажнялись. Он миновал еще одну группу вертикально забитых свай и неожиданно оказался в конце коллектора. Это наверняка был конец шахты, в прилив уходивший в реку; так было сорок лет назад, до того как на берегу раскинулась свалка.

Под ногами у Белла течение из смеси соленой и пресной воды уходило в океан. Над головой он видел тени балок — несомненно, причал. Белл ступил на последний участок битого кирпича и осмотрелся.

— Что так долго? — послышался голос.

У Исаака Белла была доля секунды на то, чтобы осветить фонариком окровавленное бородатое лицо, и Гарри Фрост ударил его.

Глава 20

Белл четыре года занимался боксом в колледже и десять лет прослужил в «Агентстве Ван Дорна». За эти годы ему пришлось вести расследование в Аризоне, притворяясь бродячим участником боев без правил, а также лесорубом. Поэтому он мгновенно отреагировал на удар Фроста.

Воспоминания мелькали, словно на карусели. Белл воспринимал события слишком быстро, чтобы последовательно реагировать на них. Он увидел летящий к нему кулак Фроста и понял, что его застали врасплох. Если он упадет к ногам Фроста, он мертвец. Единственный его шанс — сделать так, чтобы Фрост не нанес второй удар.

И в этом Беллу помог Гарри Фрост, сбросив его в Гудзон.

Быстрое течение вместе с отливом уходило в море.

Челюсть болела, в голове гудело, и Исаак Белл едва не потерял сознание.

Он видел, как Фрост карабкается по узкой полоске грязи, которую оставил на суше под причалами отлив. Лавируя между сваями, которые уходили с берега в воду, Фрост старался не отстать от течения. Он бежал, как пес, которому хочется прыгнуть в воду за мячом, но который боится утонуть.

Течение ударило Белла о сваю в воде. Белл ухватился за нее. Менее пятнадцати футов разделяли детектива и убийцу.

— Фрост! — крикнул Белл, цепляясь за скользкое дерево и борясь с течением. — Сдавайся!

К удивлению Белла, Гарри Фрост рассмеялся.

Белл ожидал от него проклятий. Но убийца смеялся. И смех этот не был безумным. Он почти добродушно сказал:

— Пошел к черту!

— Все кончено! — крикнул Белл. — Тебе от нас не уйти.

Фрост снова рассмеялся.

— Тебе до меня не добраться, пока я не покончу с Джозефиной.

— Убийство твоей бедной жены не принесет тебе ничего хорошего, Гарри. Сдавайся.

Фрост перестал смеяться.

— Бедной жены? — Его окровавленное лицо судорожно дернулось. — Бедной жены? — Он повысил голос в гневном крике: — Ты не знаешь, что они задумали!

— Кто задумал? О ком ты?

Фрост смотрел на него через прибывающий прилив.