Мне 95. Пора подумать о будущем - Евгений Давыдович Яхнин

особи, каждой ситуации по времени и сопутствующим обстоятельствам этот комплекс может быть различным. Иначе говоря, он не абсолютен, может восприниматься живым субъектом как особенный и как обычный. Например, для крота такая особенность будет восприниматься через осязание и обоняние. Для человека кротиная подземная «красота» не существует.

Так как чувственно-эмоциональный выбор присущ не только окружающему нас живому миру, но и человеку, приведенный выше пример демонстрирует справедливость этого утверждения. Красоты в природе, как феномена выбора особенного вне взаимодействия с живым миром нет, а вне взаимодействия с человеком нет и самого понятия красоты.

В мире человека. Красота женщин и мужчин у представителей разных рас и даже народностей не совпадает, особенно если к различиям в структуре тела и лица в восприятие друг друга включается цветовая гамма волос, кожи, глаз. Развитие социума также сопровождается изменением представления о человеческой красоты.

Первые древние художники представляли красоту женщины в её главной социально-биологической роли – вынашивания и вскармливания потомства. Идеал того времени – «Виллендорфская венера», найденная при раскопках в Германии в начале ХХ-го века. Она – несущая в себе дитя, украшенная готовыми наполниться молоком грудями, её почитали члены племени. Прошли тысячелетия, и греки Эллады стали восхищаться и воспевать красоту совсем других женщин, их красота дошла до нас в образе Венеры Милосской. А в наше время женщины в попытках обрести красоту стремятся уподобиться тощим топ-моделям, вышагивающим на подиумах. И что? Современники говорят – красота? Да, но не все. Одним нравится, другим нет, и так всегда было и будет. Подчеркнём еще раз, красота сама по себе не существует (не путать с реальностью самого объекта и его свойств) она начинает существовать, проявляется во взаимодействии объекта с субъектом, а субъект разный, по культуре, возрасту, времени, жизненному опыту, психическому состоянию и т. д. и т. п. Отсюда – споры и взаимонепонимание в отношении к красоте ка понятию и особенно к произведениям искусства.

Вот начало и всем известный символ супрематизма – чёрный квадрат К.С. Малевича. Обсуждать вопрос о том, является это произведение искусством или нет, глупо, оно выставляется в музеях, и люди смотрят, общаются с ним. А вот на вопрос – есть ли в нём красота? – впрямую вряд ли кто-нибудь ответит утвердительно. Впрочем, не исключено, что кто-то из искусствоведов или почитателей абстрактного искусства, подумав, начнут объяснять: «В нём, его черноте, бесконечность и непостижимость нашего бытия и выражено это предельно скупо, и … и это прекрасно, и в этом его красота. Вы просто не воспринимаете языка, на котором Малевич выразил своё постижение мира!»

Для меня, как для и писательницы Т. Толстой [7], режиссёра А. Кончаловского и многих других в этом квадрате нет ни красоты, ни искусства. Максимум, на что я готов согласиться – это отрицательное высказывание об искусстве и его окружении. Оно вполне может быть выражено словом, звуком… и данным квадратом. Но это для меня. А для кого-то, склонного ввергать себя в транс и витать в виртуальных образах-фантазиях действительности, оно вызывает эмоциональный отклик и потому – искусство и красота. Надо признавать обоснованность и право подверженных такому восприятию людей считать искусством и восхищаться красотой квадрата и ему подобных творений. Всё, и красота в том числе, относительно.

Картины Кандинского многие люди, не очень настроенные на общение с абстрактными образами, воспринимают как бессмысленное нагромождение линий и фигур. Для меня же они – и красота, и искусство. Я вижу в них перепутанность идей и желаний, остроту столкновений и переживаний, я думаю об этом и испытываю восторг от познания сложности человеческого мира.

А красота чуть озорной женской головки, выписанной Ренуаром, вероятно, воспринимается и понятна всем.

В разных ситуациях. Феномен выбора красивого объекта, как уже было отмечено выше, зависит от состояния субъекта и ситуации, в которой выбор происходит. Возникают ситуации, когда красота должна была быть, была и в то же время её не было.

Холодным январским утром на одной из станций метро в Вашингтоне молодой музыкант, скрипач, сыграл 6 пьес И.С. Баха. За 45 минут пока он играл только 6 человек остановились послушать и постояли некоторое время, 20 дали ему денег, всего он собрал 32 доллара. Мимо него прошли не менее 1100 человек. Когда он закончил играть, никто не заметил. Никто не аплодировал. Не было никакого признания.

Между тем, играл один из самых талантливых музыкантов в мире, скрипач Джошуа Белл. Стоимость скрипки, которая была в его руках, составляла 3,5 миллиона долларов. За два дня до этого Джошуа выступал в Бостоне. Билеты на его концерт в среднем стоили по 100 долларов.

Это был эксперимент, поставленный газетой Washington Post [8] с целью установить – можем ли мы воспринимать красоту в обычной среде в неподходящее время в неожиданной обстановке?

Эксперимент чрезвычайно выразительный, хотя и поставленный не очень чисто.

Многообразие и эволюционное проявление феномена красоты в человеческом социуме

Предварительные замечания. Итак, сущность проявления феномена «красивого» объекта в живой природе и, следовательно, у человека – эволюционная полезность предпочтительности взаимодействия именно с данным объектом. При этом у человека проявление феномена красивого особенно сложно.

Две особенности эволюционного развития человеческого социума отличают его от остального живого мира.

Первая – Homo превратился в Homo sapiens sapiens не в результате физиологических и морфологических изменений, как это происходило в остальном животном мире, а за счет обретения и совершенствования орудий труда. Это можно считать общепризнанным. На мой взгляд к технической вооруженности следует добавить информационную вооруженность человеческого интеллекта, то есть постоянно увеличивающиеся знания. Без техники и знаний нет современного человека, это единая система.

Поэтому, обсуждая эволюционное влияние красоты на жизнь и развитие человека, надо рассматривать изменения в его технической и интеллектуальной вооруженности.

И – вторая особенность – социальность, приведшая к чрезвычайному разделению членов общества в трудовой специализации и социальном статусе, включающая такое число форм деятельности, непрерывно меняющихся ситуаций, что их рассмотрение (связанное с феноменом красоты) в общем виде, даже для наиболее часто встречающихся событий невозможно. Поэтому ограничимся некоторыми типичными, жизненно и профессионально значимыми.

Кроме того, при рассмотрении эволюционного проявления феномена выбора (по красоте) необходимо учитывать большую роль аналитической составляющей, баланс эмоция/анализ сдвинут в сторону последнего. Выбор, обусловленный эмоцией, делается сразу, в один шаг, и его эволюционное значение, как правило, хорошо видно. Когда роль аналитической составляющей существенна, оценка субъектом ситуации и выбор становятся многоступенчатыми и разветвленными, вследствие чего эволюционный эффект проявляется не сразу, он опосредован и достигается через много шагов.

Постараемся показать