Сто одна причина моей ненависти - Рина Осинкина

у нее есть отец и гм… мамочка, а Клашу, соответственно, увнучишь. И в этом найдешь новый смысл. Новый и, кстати, что важно – чистый.

На автостоянке, предназначенной клиентам медклиники, были свободные места – суббота, вечер. Присмотрев нишу поближе к выезду, Людмила дождалась, когда Федор угнездится в шеренге машин напротив, и, пискнув ключом сигнализации, направилась к его «Фиату». Слепнев тоже выбрался из машины, осматриваясь.

– Вы что же, в клинике работаете? – спросил он с легким недоверием.

– Ну, – кивнула Людмила.

– Врачом? – решил уточнить Тэдди, окидывая скептическим взглядом нынешний Людкин прикид.

– Ха-ха-ха, – рассмеялась Людмила. – А вы льстец, Тэд, однако! Я тут младший медицинский работник.

– Медсестра то есть?

– То есть санитарка. Ну или, по-вашему, уборщица.

После секундного замешательства Тэд спросил:

– В этой клинике санитарке предоставляется сейф?

– А чем вам не сейф – шкаф для инвентаря? Металлический, с навесным замком. Дешево и сердито. Надежно – я хотела сказать. У меня в нем, кроме резиновых перчаток и халата, еще средства чистящие припрятаны, швабра, тряпки, опять же. Никому верить нельзя, тырят друг у друга, стоит зазеваться. Но если вы хотите со мной пройти, то я вас проведу мимо секьюрити, так уж и быть. Скажу, что вы урину на анализ принесли. Рядом с бытовками как раз окошко приемное для анализов. Ну, вы понимаете – моча, фекалии, прочие жидкости типа мокроты. Идем?

– Думаю, мне с вами не обязательно, – не особо скрывая гадливое презрение, произнес Слепнев.

А ведь и вправду в холле охранник сидит. Важный такой, коротко остриженный, мордатый, в черной двойке и с витым шнурком гарнитуры от уха. Год назад девчонки сидели, Таня и Кристина, и с обеими Людмила была знакома – шапочно, но этого хватало, чтобы без волокиты к Галине при необходимости заглянуть.

Важный секьюрити уставился на Людку взглядом питона, едва за ней с мягким шлепком захлопнулась входная дверь, однако нынче, чтобы заставить ее стушеваться, требовалось что-то покруче. Людмила подошла к стойке ресепшена, протянула водительское удостоверение. «К Трофимовой», – проговорила коротко.

Охранник не спеша, с видимой ленцой взял глянцевую карточку двумя пальцами, прочитал фамилию, принялся перелистывать какие-то бумаги у себя на столе. Проговорил, возвращая Людмиле документ: «Можете пройти».

«То есть вы фиксировать никакие мои данные не будете», – то ли спросила, то ли подытожила Люда. Не ожидала она такого.

– Вы зафиксированы, – скучным тоном сказал охранник и, переведя взгляд с бумаг на столе на посетительницу, спросил: – Вас это не устраивает?

– Меня не устраивает, что данные у вас обновляются реже одного раза в год, – принимая из его рук права, проворчала Людмила, потому что не знала, что еще тут можно сказать.

– С какой стати вы так решили? – неприязненно возразил охранник. – Данные подтверждаются ежемесячно путем личного заявления заявителя. Не считая ежедневных списков пациентов, которые поступают на пост в конце рабочих смен. Позвольте еще раз на документик взглянуть.

И кто ее за язык тянул? Время уходит, а она базар затеяла. А заупрямишься, еще подкрепление вызовет, повяжут и упекут до полного выяснения. Нервные все стали.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес секьюрити, – все правильно. Вы есть Миколина в скобках Домбровская, блин, Домбровски Людмила Валерьевна. В списке врача Трофимовой под номером четыре. Впереди вас Миколин Валерий Дмитриевич, Миколина Екатерина Михайловна, Трофимов Александр Николаевич. Или вы не Миколина-Домбровски?

«Она самая, – проговорила Люда, пряча документ в карман папкиного кожана. – Так я пойду?»

И отчего она так разволновалась? Ну, добавляет Галина ее в ВИП-список, так и что с того? По привычке, может, добавляет, чисто механически.

Только откуда такая привычка у Галки могла возникнуть, если год назад, когда они с сестрой еще дружили, и переписывались, и перезванивались, и встречались, никаких ВИП-списков на тутошном посту не полагалось?

Людмила с нервозной торопливостью шла по чистому поликлиничному коридору, перемежающемуся небольшими зальчиками. Шла мимо кресел с нарядными дамами и господами, уткнувшимися в айфоны, мимо кадок с глянцевыми фикусами и лохматыми кустами гибискуса, мимо аквариумов, в которых неторопливо плавали золотисто-черные вуалехвостки, мимо террариумов со столь же неторопливыми красноухими черепахами, греющими панцири на крышах керамических гротов под лампами репти-гло. Наплевав на лифт, побежала по лестнице на второй этаж. Бежала и чувствовала себя в невесомой нереальной реальности.

Верилось и не верилось: Галка ее не забыла, не вычеркнула, ждет.

А может, не столько ждет, сколько на всякий случай добавляет в список гостей, чтобы не случилось проблем у Людки на входе, если решится прийти, чтобы не подумалось вдруг дурынде-сестре, что старшая знать ее больше не хочет.

И еще она осознала, что сейчас они с Галкой встретятся. Вот прямо сейчас. Как же она соскучилась по сестре! Как соскучилась…

А если у нее пациент в кресле? Вот именно что прямо сейчас? Местные пациенты капризные, только что под потолком не парят от величия, будто шарики с гелием. Хотя, если разобраться, с врачом-дантистом лучше не возноситься, а в рамочках себя держать хотя бы до поры до времени.

Не дошагав по коридору метров пяти до Галкиного кабинета, Людмила притормозила, поскольку дверь с табличкой «Дантист Трофимова Г. В.» начала приоткрываться. Из-за створки показалась Галкина фигура. Врачебная униформа, состоящая из бело-бирюзового пиджачка и бирюзовых брюк, сидела на ней как влитая.

С наклеенной дежурной полуулыбкой Галина Валерьевна скользнула взглядом по замершей в отдалении Людмиле и обратила взор на ряд кресел вдоль коридорной стены, ближнее из которых занимал корпулентный дядечка, беспокойно сдергивающий с носа очки в стильной оправе и вновь нацепляющий их. «Семен Леопольдович», – завела она речь, но так и не продолжила, медленно повернувшись к странной посетительнице в очень знакомой куртке и почему-то в тельняшке под ней. Их взгляды встретились.

Что угодно ожидала увидеть Людка в глазах сестры, но только не ужас.

«Я могу войти?» – с нервным облегчением спросил дядечка, прервав немую сцену, которую он, впрочем, не заметил. «Да-да, Семен Леопольдович, конечно», – уверила дорогого пациента Галина и, повысив голос, произнесла внутрь кабинета: «Наташ, предложи господину Кошкину минералки. Мне нужно на минуту отлучиться». И двинулась по коридору в противоположном от Людки направлении, легким кивком головы указав, чтобы та шла следом.

Людмила пошла, ничего не понимая. Такой встречи она не ожидала. Ну ладно, скоро во всем разберемся.

Галина вывела их в тупиковый холл возле лестничной клетки, совершенно не парадный, по стенам которого имелось несколько невзрачных дверей, одна из них с надписью: «Для персонала». Повернув ключ в замке, Галка ее распахнула, пропустила вперед Людмилу, вошла сама, закрыв дверь на замок. Повернулась к сестре. И выкрикнула шепотом, схватив за плечо: «Они живы?»

– Кто, – без интонации спросила Людмила, поведя