Книга Семи Дорог - Дмитрий Емец

– Я с тобой не спорил! – испугался Евгеша.

– Спорил-спорил-спорил! Вихрова докажет!

И Чимоданов поспешно затопал к магазину, растягивая шаги так сильно, что временами казалось, что он вот-вот сядет на шпагат. Мошкин брел за ним и, повторяя, что «он же не спорил?», переживательно грыз ногти. Справедливость восторжествовала – как спорщик ни хитрил, до магазина оказалось сто двадцать шагов.

– Ну, твоя взяла! Хорошо, что не поспорили, – великодушно сказал Петруччо.

– Как это не поспорили? Поспорили! – вознегодовал Мошкин.

– А надо было за руки браться и разбивать! Вихрова докажет!

– Ну ты же сам сказал, что поспорили!

Тот поморщился.

– Ан, ну нет! Сказал не сказал! Вот признайся: ты себе веришь больше, чем мне? Ну о чем тогда можно говорить?

Евгеша разинул рот, потрясенный неотразимой гениальностью этой фразы. Двадцать метров он тряс головой, шевелил губами, пальцами, бровями, но так и не нашелся, что возразить.

Все же Чимоданов не был законченным скрягой. Расщедрившись, он пригласил всех в азербайджанский ресторанчик, заказал один подход к общему столу и навалякал на тарелку столько еды, что на обратном пути потерял одну четверть. Затем, не обнаружив в зале свободной розетки, заперся в единственном туалете, и сорок минут никого не впускал, дожидаясь, пока у него зарядится телефон.

– Он забавный, правда? – спросил Евгеша, вздрагивая всякий раз, как кто-то начинал нервно стучать в дверь туалета, а Петруччо ржал изнутри.

– Да клоун он! Забодал! – зевнула Ната. Она нашла на соседнем столике журнальчик и от нечего делать изучала брачные объявления, сопровождая чтение комментариями.

– Красивый, богатый, ласковый, любящий животных… Хм, забыл написать, что скромный! Небось или изменщик, или брачный аферист. По мне так лучше верного хама!.. Эй, Мошкин! Куда вилкой полез?

– А что? – испугался Евгеша.

– А ничего! – заявила Ната, охотясь за скользким грибком. – Жри со своей половины тарелки!

– Но это же общая тарелка, нет? – страдающе спросил он, заметив, что Вихрова отгребла к себе самое вкусное: шашлык, яйца с майонезом и грибы, а ему оставила лишь сомнительного вида салат.

– Тарелка, может, и общая. Но ты жри там, а я здесь! Не фиг знакомить наших микробов! – отрезала она, делая атакующее движение вилкой. Спасаясь от вилки, гриб спрыгнул с тарелки под стол.

Ната приподняла край скатерти, чтобы понять, куда он закатился, но тут в туалете словно взорвался симфонический оркестр. Скрипки, виолончели, трубы, ударные – все смешалось в мгновенном, невыразимой громкости всплеске. Пластиковая дверь слетела с петель. Оттуда с воплем вырвался Чимоданов и, сбив с ног долговязого официанта, рванул на балкончик. Там он взметнулся над коваными перилами, пылавшими петуньями в длинных горшках, и прежде чем обрушиться на крыши стоявших внизу киосков, страшно крикнул:

– Валим!

Ната и Мошкин сорвались с места. Пока Евгеша, не забывший произнести: «Извините! Я же не побеспокою вас, нет?» – повторно сшибал с ног того же долговязого официанта, Вихрова хладнокровно заталкивала тарелку с недоеденной едой в большой пакет, который достала из сумки.

Они перемахнули через перила. Высота была небольшой. Может, чуть выше второго этажа. Для бывших учеников Арея не высота, а так, шуточки. За ними никто не гнался, хотя долговязый официант, упрямый, как бульдог, пытался сбросить им на головы горшок с петуньями.

Петруччо они обнаружили за станцией метро «Баррикадная». Он сидел у большой лужи и разглядывал свое всклокоченное отражение.

– Ты чего? Опух? Ты чего в туалете взорвал? – набросилась на него Вихрова.

Он плюнул в лужу, попав точно в нос своему отражению.

– Да при чем тут я? Из стены кто-то вышел! Мутный такой парень! В руке – дудка из множества трубок. Он поднес ее к губам, и я улетел вместе с дверью… Вон, весь в царапинах, как еж!

Но это было еще не все. Первая ласточка позвала и вторую: вечером того же дня ранило Мошкина.

Глава 13

Срочный вызов

Нет совсем гнева на ближнего, который был бы праведен. И, если поищешь, то найдешь, что можно и без гнева устроить хорошо. Поэтому всячески ухитряйся не подвигнуться на гнев.

Преподобный Нил Синайский

Эссиорх сидел на балконе за старым компьютером, монитор которого из опасения дождей был хитроумно упрятан под зонтом и обмотан пленкой. Блок гудел вентилятором, пережаривая пыль и случайных мошек.

Чавкнула дверь. На балкон высунулась Улита.

– Ага, вот я тебя и застукала! Я думала: моего благоверного только каталоги запчастей интересуют, а тут и бабы какие-то, и не пойми чего! – подбоченилась она, обнаружив, что на экране открыто сразу десять окон, и все для него нетипичные: блоги, политика, знакомства, развлекательные сайты, судебные хроники.

Эссиорх оторвал от колена мышку и, перевернув, стал сдувать пыль. За отсутствием не только коврика, но и стола он елозил ею прямо по своим джинсам.

– Да вот, выслеживаю! Уже месяц никак засечь не могу, откуда он в Сеть выходит, – с досадой сказал хранитель.

– Он – это кто? – не поняла Улита. Брови ее были все еще сдвинуты. Ревновала она всегда профилактически, не исключая, что под «он» может скрываться блондинка.

– Шохус – шестирукий суккуб. Специализируется на истериках в Интернете. На пустом месте раздувает скандалы. Пятью руками печатает так, что клавиатуры дымятся, а шестой фотошопит фотографии. И хорошо работает, собака, результативно! Если хочет загробить хорошую идею, прикинется ее защитником, но таким крайним, с заскоками, с придурью, что всем противно станет! А потом под другим именем сам на себя громыхает, разоблачает, доносит! Высочайшей пробы провокатор!

Эссиорх сердито щелкнул Alt + F4, отмахиваясь от навязчиво всплывающего окна.

– Ну да ты и сама знаешь, – сказал он.

– Чего знаю? – в последнее время Улита интересовалась только детскими колясками.

– Временами точно пузырь газа поднимается из трясины преисподней. Здравый смысл перемыкает. Человечеством овладевают вирусные идеи и настроения. На неделю, на месяц, на несколько дней. Самое важное в такие минуты сохранить спокойствие и дистанцированность. Вскоре истерика утихнет и покажется всем смешной. Но это после, когда время потеряно и ничего уже не изменишь. А пока шум, гам, брызги слюны и бешенство, Шохус отлавливает в мутной воде сотни и тысячи эйдосов. Но и это не все!

Эссиорх вскочил, толкнув ногой ящик, служивший ему стулом.

– Другое крыло занятий этого паразита – стирание границ между добром и злом! Главное – подобрать всему правильное название, чтобы дать человеку возможность включить механизм самооправдания.

– Название? Какая ерунда! – легкомысленно брякнула Улита.

– Не ерунда! – вспылил хранитель. – Слово может стоить чудовищно много! Смотри: грубость можно назвать выражением естественных эмоций. Извращения – правом человека на разность. Обжорство – углеводной терапией. Вытирать о друга ноги – это забота о чистоте ботинок. Жадность – разумная бережливость. Эгоизм – соблюдение собственных интересов. Подлость – рациональное реагирование на изменение ситуации. Ну и так далее!

– А если это… на живца его схапать? – внезапно предложила Улита, горя желанием сделать Эссиорху приятное.

– Как это? – спросил он.

Бывшая ведьма ужасно удивилась, что ее любимый не знает элементарных вещей.

– Ну как? Он же суккуб! Выложить где-нибудь в Сети от имени девушки: «Мол, душу Лигулу продам за ночь с тобой!» Или пусть не девушка, пусть парень. Суккубу до потолка, кто какого пола. Клюнет, зуб даю!

– Клюнуть-то клюнет, но из норы не выползет. Шохус – не того рода суккуб. Девушками интересуется только в Сети. На твою девицу отзовется кучей адресного спама со ссылками на непристойные ресурсы – и точка. Он по-крупному играет, на мелочовку размениваться смысла нет.

Улита задумалась.

– А где его искать?

– Без понятия. По сетевым адресам бесполезно. Уж анонимность-то он умеет соблюдать. А сам, уверен, сидит где-нибудь на московском чердаке или в подвале за трубами и будет торчать там, пока не получит в голову сдвоенную маголодию!

В дверь забарабанили. Улита затопала открывать, надеясь, что это соседка снизу, с которой можно всласть поругаться. Они обычно спускали пар минут по двадцать, оглашая криками подъезд, а потом расходились набираться сил для новой схватки. Убежденных женоненавистниц следует искать среди женщин. Мужчины как-то быстро сбиваются с пути истинного женоненавистничества. Слабенькие они, непостоянные.

Но это были Корнелий с Варварой, загнанные и взмокшие. Корнелий сразу бросился запирать двери. В руках он держал гнутую флейту. За ними на трех лапах ковылял Добряк. Пес устал больше хозяйки и сразу улегся отдыхать.

– За нами гнался нож! Мы едва оторвались! – крикнул связной света.

– Правда? И как он выглядел? – заинтересовался Эссиорх.