Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов

Как это подходит Свете…

С этой мыслью я и уснул.

* * *

— Стас, ну Стас! Просыпайся, тебе же так неудобно!

Голос тихий, утренний, заботливый.

Чашка горячего кофе, какие-то тоненькие бутербродики, детский омлет с зелеными огуречными глазами и помидором-улыбкой.

Рука затекла, видно, так и проспал, придерживая Светину голову вместе с подушкой.

Ноги тоже… Не очень. Свисали всю ночь, что ли?

Света улыбалась, смотря в сторону. Я попытался перехватить ее взгляд — получилось.

— Как можно с утра возиться с едой, — невпопад буркнул я. Но она поняла мое замешательство правильно.

— Я решила, что ты любишь омлет и ветчину с сыром. А картинка, — она кивнула на уже одноглазое блюдо, кружочек огурца я первым делом выковырял, — чтобы ты развеселился. С вечера совсем несчастный был.

Я хотел спросить, как ей новости, но не смог.

Не сейчас.

Не на этом диване, не с этой чашкой вкусного кофе в руках.

Меня кормили завтраком. В постели. По-мещански. Примитивно. Как в фильме про большую любовь и красивую жизнь. И мне это понравилось.

Было бы неблагодарно взять и загрузить ее моими вчерашними открытиями.

— Вкуснотища, спасибо.

Она снова улыбнулась, забрала поднос и пошла на кухню. Надо было вставать, умываться и так далее, а потом…

Продолжить то, о чем начал? Неудобно.

Схватить Светку в охапку и завалить обратно на диван? Не то. Не сейчас, не утром, не так. Пригласить ее куда-нибудь?

Предложить помощь по дому? Гвоздь там или краны…

— Стасик, пойдем, погуляем? В лес.

Я очнулся от грез.

— Угу. Пошли. Там и поговорим.

* * *

Мы оделись, вышли из квартиры, спустились по лестнице. Все это молча. Улица пахнула ветром, прохладным, пыльно-влажным.

— Будет дождь, Свет.

— Ничего, в лесу не намокнем, пошли?

Я пожал плечами. Ладно, она в ветровке… Взял ее за руку.

Обогнув дом, перешли через дорогу, спустились к озеру. Лодки невозмутимо дожидались отдыхающих. Так же, как пять дней назад. Но сколько всего произошло…

Мы прошли мимо станции дальше, к мостику. У нас в городе не хватает больших мостов, поэтому так затруднено движение, но маленькие деревянные, слава богу, в избытке. На том берегу начинался лес.

Я давно не ходил этим путем. Наш город хорош тем, что еще живы вот такие малохоженые места. Просто потому, что они в стороне от дорог, от домов, от заводов. Там водятся белки, там много птиц, там тихо. И — воздух. Как будто за городом. А ведь пройдешь лесной массив — снова окажешься в нашем городе. В другой его части.

Птицы тревожно чирикали перед дождем. Хотя, я не прав: чирикают только воробьи. А эти, серые с красными крылышками красавицы, поют. Тропинку переплетали корни. Мы направились вглубь, ориентировочно — в сторону станции. Справа и наискосок за деревьями виднелись многоэтажки девятого района, слева едва угадывалось одно из зданий «Ангстрема». Вскоре его не стало видно: только сосны, ели, клены, липы, березы, дуб… Здесь много всяких деревьев.

— Свет, я к родителям ездил.

Главное начать, правда ведь?

— А! Ну что ж ты сразу…

— Я не собирался, так получилось. Свет, я узнал такое… Я знаю, кто Катькин отец, Свет.

Вот так. Сразу. Чтоб не передумать.

Как у меня рванулось сердце! Я думал, оно вылетит сейчас. Пришлось прислониться к дереву.

Светка замерла. И так на меня посмотрела… Как будто хотела впитать всего, до капли. А ведь сможет…

— Кто?!

«Катя — моя дочь».

«Света, это я».

«Этот ребенок наш с тобой».

Не знаю, как лучше сказать.

Какие же у нее все-таки глаза… Как море… Я бы мог утонуть в них…

— Ты?!

Что-то я радости не слышу. Больше похоже на ужас…

Я успел рассказать только про мой визит в Тверь, когда на тропинке со стороны «Ангстрема» появились они. И хотя лиц еще было не различить, я сразу понял: это те трое мужиков из парка. Схватил Светку за руку:

— Бежим. Это за нами. Как можешь быстрее.

И мы понеслись, аж в ушах засвистело, замелькали елки, березки, клены…

Она ничего не спросила, не удивилась. Доверилась мне. За эти дни я впервые научился жить, не понимая. Не находя объяснений происходящему. Действовал по наитию. До сих пор получалось.

Мужики припустили следом.

Закапал дождь.

Ни разу еще я не бегал с таким отчаянием. В другое время доводы разума убедили бы меня в полной бесполезности этого поступка. Догонят, и рыпаться не стоит. Но сейчас…

Я еще не все сказал! Я должен уйти! Увести Свету! Я должен… Должен…

Ноги. Легкие. Сердце. Светина рука в моей. Коряги. Скользкая тропинка. Птицы испуганно разлетаются. Шелест хвои. Звук шагов сзади все нарастает.

Свернули с дороги. Дождь усилился. Мокрые ветки хлещут по лицу. Куда бежим — не знаю. Вперед, между деревьями. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох, вдох… Выдыхать некогда.

Догонят.

А вдруг — не догонят?

А если догонят — убьют?

Не знаю, с чего я это взял. Жить хотелось — Как никогда.

— А ну стойте!

Я рванул еще быстрее, увлекая Светку за собой. Откуда у меня силы? А у нее? И на сколько нас еще хватит?

— Да стой ты, придурок, все равно не уйдешь!

Впереди деревья стояли плотнее, лес густел. Эх, спрятаться бы в этой чаще!

Чаща, в центре города, ага, как же!

Ну еще, еще немного!

Мне кажется или шаги сзади тише? Хорошо бы. Добежим до открытого места, там все-таки люди. Хотя в наше время рассчитывать на помощь людей не приходится. Даже средь бела дня. Даже если тебя убивают. Вернее, если убивают — особенно.

Но мне так хотелось к людям.

— Стас… не могу… больше…

— Еще немного… сейчас… сейчас… а-а-а!!!

Высокий песчаный берег внезапно ушел из-под ног, и мы рухнули с обрыва. Я выпустил Светину руку, кубарем покатившись по склону. Песок летел в глаза, набивался в нос. Ну все, это конец.

Я грохнулся вниз лицом, тут же вскочил, подал руку упавшей Свете, с досадой и страхом посмотрел наверх, ожидая увидеть преследователей. Нет больше сил бежать…

Но никто не появлялся.

Парализованный ожиданием, я не мог оторвать взгляда от высокого берега. Наверное, минуты две мы простояли так, потом посмотрели друг на друга.

— Отстали, что ли? — не поверил я нашему счастью.

Света развела руками.

Мы снова взглянули наверх. Тихо. Никого.

Да не могли они отстать. Передумали, видимо. Интересно — почему. Ну и слава богу.

— Пойдем отсюда!

— Кто это, Стас?

— Кто — не знаю, но я с ними уже встречался. Расскажу, ты слушай.

Кое-как отряхнувшись от песка, мы повернулись к обрыву спиной и шагнули к реке. Сходня в этом месте была чистой и глубокой — еле угадывалось дно. Неудивительно, кто здесь ходит? Замусорить еще не успели.

— А мы здесь не перейдем. — Света бросила взгляд в обе стороны. — Пойдем дальше!

Мы двинулись вдоль берега, а я продолжил рассказ. Вернее, начал с самого начала. С сайта.

Эффект я произвел.

И непонятно, чему Света удивилась больше: моей бурной фантазии или появлению Андрея. Сначала она изумлялась, хлопала глазами, шевелила губами, теряла дар речи, но постепенно смирилась. Когда чудес слишком много, они становятся обыденностью.

Она слушала меня молча.

Постепенно песок закончился, лес подступил к самой воде. Сосны здесь были красивы: стройные, с пышными ветвями, начинавшимися у самой земли. Никаких голых стволов. Ну прямо заповедный лес! И шумели они как-то… по-особенному. Музыкально как-то. Как будто кто-то дул в огромные трубы. Тихонько так дул, но со знанием дела.

Я заслушался и замолчал.

— Ты спросил его про диплом?

Ах да, я же рассказываю историю. Как раз перехожу к самому непонятному моменту…

Деревья уже поднимались прямо из воды, пришлось нам забрать вправо. Звуки города совсем не долетали сюда. Я продолжил рассказ, пытаясь ничего не упустить из загадочных объяснений Андрея. Может, Света поймет лучше меня?

Увлекшись, мы присели на поваленное дерево. Света не перебивала, и я дошел до момента с костром.

Она не поверила.

— Подожди, Стасик. Это какая-то… страшная, ужасная сказка.

— Может, и сказка, но ты бы видела его лицо!

Честно говоря, я устал рассказывать. История и так слишком тяжелая, да еще неправдоподобная. Я вздохнул, проводя рукой по стволу, на котором мы сидели. Интересная какая кора: рельеф будто делится на шахматные клетки. Более темные — шершавые, гладкие — посветлее.

— Необычно, да, Свет? — Я кивнул на дерево. — Даже жалко, что такая сосна упала…

— Стасик! А это и не сосны…

Мы огляделись кругом. Да нет же, сосны, сосны, конечно: длинные иглы, маленькие твердые шишки. Но у всех — «шахматная» кора.

Светка поднялась и подошла к стоящему поблизости дереву. Отковырнула кусочек прозрачной смолы, понюхала.