Проклятие теней и шипов - Л. Дж. Эндрюс

друг с другом, будет смерть.

Боль в боку снова усилилась, и я облокотилась на спинку стула. Ярл продолжал распаляться о том, как он будет вершить правосудие. Его речь текла мимо моих ушей, но он множество раз поклялся, что кровь прольется во имя меня. Совсем как мой отец. Я не хотела ничьей больше крови на своих руках. В голове стоял туман. Ярл не обращал внимания на мое молчание и все говорил, и говорил, и говорил.

Просьба уйти и дать мне отдохнуть вертелась на кончике языка.

– Я поговорю с герром Греем о дополнительной охране для тебя. Слава богам, у короля хватило проницательности приставить к тебе переговорщика, который умеет обращаться с клинком.

Я хотела сказать ему, что сражалась вместе с Легионом, но тогда мне пришлось бы заново пережить момент, когда я заколола подпольщика, а моя голова была слишком тяжелой, чтобы наполнять ее еще и этими мыслями.

Ярла прервал стук в дверь. Слуга с закрытым вуалью лицом поспешил открыть. На пороге, будто почуяв наш разговор, появился Легион Грей в окружении Тора, Сив и Мэви.

Глава 16

Легион был в ладном черном костюме и держал спину прямо, будто вчера ничего не произошло. Выражение его лица было нечитаемым, если не считать мимолетного проблеска света в глазах. Мэви и Сив не стали дожидаться приглашения войти. Впрочем, им оно и не требовалось. Тор, как обычно мрачный и молчаливый, обвел взглядом комнату. Я его почти не знала, но была рада видеть их всех.

У меня дрожали пальцы. Мне хотелось броситься в объятия к каждому, кто стоял в дверях. Интересно, Тор позволит себя обнять или у него на голове все волосы дыбом встанут от такой наглости? Сейчас было не время выяснять.

От одного взгляда на Легиона в груди ярким солнечным зайчиком забился восторг. Я стиснула руки в кулаки, борясь с желанием прикоснуться к нему. Ярл, в отличие от меня, не колебался.

– Герр Грей, вы вернулись. Нам нужно обсудить множество вопросов безопасности Квинны Лисандер, и я хотел бы…

– Элиза, – оборвал его Легион. – Пройдитесь со мной.

Его голос звучал отрывисто, но мягко, и эта мягкость не оставляла мне никакой возможности отказать.

Ярл подорвался следом за мной.

– Она достаточно здорова?

Он спросил его, не меня. Он вообще говорил так, будто меня не было в комнате. Легион приподнял темные брови.

– Полагаю, спрашивать нужно не меня, но, если ответ нет, очень неосмотрительно держать ее на ногах, не так ли?

Ярл покраснел и склонил голову, сжав зубы.

– Я достаточно здорова, чтобы пройтись, – ответила я Легиону, подходя к нему.

– Мы проводим герра Магнуса, – прошептала Мэви.

Я бездумно кивнула. Меня не интересовало, как Ярл доберется до своей кареты. Легион предложил мне руку, и мы поднимались до моих покоев бок о бок. Тор держался позади. Его суровый взгляд рыскал из угла в угол, словно нам отовсюду угрожала опасность.

– Ты так уверенно ходишь, – сказала я, смущенная своей медлительностью с таким-то неглубоким порезом.

– Меня не сильно задело.

– А количество крови говорило иначе.

– На деле все не так страшно, как казалось на вид, поверь. – Он бросил на меня косой взгляд. – Твой дядя засыпал меня бумагами. Похоже, хочет, чтобы я переквалифицировался из переговорщика в охотника на подпольщиков.

Я покачала головой.

– Если ты несильно пострадал, зачем Сив уходила с тобой?

– Твоя служанка хорошо знает верховья скал – она жила там когда-то. И предложила помочь разыскать убежища кланов.

– Ясно. – На секунду я позавидовала, что он снова знал о прошлом Сив больше, чем я. Отмахнувшись от этого чувства, я крепче сжала его руку. Охота. Убийства. Голова шла кругом. – Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

Легион удивился, но жестом указал на дверь в гостиную в моих покоях.

– Тор, будь начеку, ладно?

– Я всегда начеку.

Он замер у косяка, как часовой у ворот. Легион открыл мне дверь, и как только она закрылась за нами, нас словно отрезало от всего остального мира.

От печи веяло домашним теплом, а древесный дым прогнал оцепенение, не проходившее со вчерашнего дня. Я отвернулась к окну. Как вообще это делается? Как люди о таком говорят? Убивал ли Легион когда-нибудь? Вспоминал ли он эти моменты так же, как я? Гадал, можно ли было этого избежать?

Руки дрожали. Ноги будто потеряли опору, и я покачнулась.

Он коснулся моих волос, невесомо, как летний ветерок.

– Элиза…

Простое слово, но после всего случившегося одно мое имя из его уст было способно разрушить любые стены, стереть любые формальности. Все тревоги этой ночи, все переживания о нем и за него вырвались на поверхность, и я резко развернулась, прижавшись к нему всем телом.

Тяжело дыша, я поймала лицо Легиона в свои ладони.

– Я думала… Я не знала, что с тобой.

Если Легион и был удивлен внезапной вспышкой моих эмоций или тем, как мои пальцы вплетались в его волосы, то не подал виду. Шершавая от мозолей ладонь легла на мою щеку, смахивая большим пальцем слезу.

– У тебя не получится так легко избавиться от меня, Квинна.

Я не хотела избавляться от него. Смутившись своей наглости, я убрала руки с его лица и сцепила их перед собой.

– Где ты был?

Ладонь Легиона спустилась на мое плечо и проследила изгибы руки до самой кисти, прежде чем отпустить ее окончательно.

– Нам нужно было узнать о подпольщиках все, что можно. Квинн Лисандер и король не хотели терять время.

– И ты нашел их? Подпольщиков.

Взгляд Легиона, которым он смотрел мимо меня, говорил громче слов. Гнев изрезал его черты, когда он кивнул.

– Не могу приписать эту заслугу себе. Патрули Воронова Пика нас опередили. А мы только увидели, что от них осталось.

– Ярл сказал, что отправил следопытов, – поморщилась я.

– Что ж, они преуспели. Утром в город доставили троих пленных. Их казнят в Вороновом Пике.

Я прикрыла глаза. Какой бы ничтожной фигурой я ни была для Зибена, за посягательство на королевский род дядя платил кровью и страхом. Для меня подпольщики были жестокими злодеями, но при мысли о новых смертях свело желудок.

– Я достаточно убивал, Элиза, – сказал Легион после паузы. – Пролил немало крови. Но в том лагере, который нашли патрули, были семьи. Дети. Не пойми меня неправильно, когда я увидел, как тот подпольщик напал на тебя… Не уверен, что хоть раз был раньше в такой ярости. Я сам себя удивил. Но эта резня утром… Иногда я уже