Падения великих людей - Вилл Каппи

С приобретением опыта в правлении Британской империей королева Виктория вела себя за столом с нарастающим самообладанием и уже ничему громко не удивлялась. Приведем для примера историю, случившуюся за столом с весьма строго воспитанной маленькой девочкой. Наблюдая за королевой, она взяла пальцами пучок спаржи и, в соответствии с лучшей техникой шпагоглотания, отправила ее в рот, при этом воскликнув: «Ну и свинья! Ох и свинья!» Говорят, что королева неудержимо засмеялась. А что ей еще оставалось делать?

Утверждают, что первые представители династии Георгов прибыли в Англию прямо из своего родного дома в Ганновере, стяжавшего себе славу родины сосисок и колбас. Злые языки поговаривают, что они прихватили с собой несметное количество колец Leberwurst, Blutwurst и прочих Wurste и Saucischen множества сортов и разновидностей, в том числе, что уже доподлинно известно, оригинальный Frankfurter собственной персоной, не упоминая уже о Schweinskopf, Specksuppe, маринованных селедках и рыбных деликатесах в широчайшем ассортименте.

Кроме колбас, первые три Георга не оставили после себе никаких великих притязаний на гастрономическую славу. Георг I умер от проникающего несварения желудка после того, как объелся дынями. У себя в Ганновере он к дыням не привык. Любимыми блюдами Георга III были холодная баранина, салат, яйца, вареные бобы и вишневый пирог. Предпочтительно все сразу и за один присест.

Дородный дядя Виктории Георг IV слыл любителем курочек – достойный вкус для человека, несущего ответственность за основание Великобритании. Однажды он заметил своему другу мистеру Крокеру, отстаивающему преимущества фазанов как главного лакомства для гурмана: «Вот чем я отличаюсь от вас. Нет ничего лучше домашней курицы. Если бы она была такой же редкой, как фазан, а фазанов было бы столь же много, как и домашней птицы, никто не ел бы фазанов».

Нередко Георга IV отмечают как изобретательного кормильца гостей. Возможно, дело тут в масштабах его гостеприимства. Пожалуй, стоит вспомнить о Кареме, знаменитом французском поваре, служившим ему в Брайтоне в дни регентства.

Так вот, повар покинул своего господина после нескольких месяцев службы и наотрез отказался возвращаться к своим обязанностям, невзирая на обещания удвоить его зарплату и дать приличный пансион. На сей счет в Англии ходило немало слухов. В частной беседе Карим как: то намекнул, что, несмотря на все свое величие и блеск, принц-регент имел в питании определенные буржуазные наклонности, к которым француз просто не мог быть причастен. Могло ли случиться такое, спросите вы, что первый джентльмен Европы, каковым называли Георга IV, утаивал от света свою потайную страсть к жаркому из холодного мяса с овощами? Пусть бы оно так и было, но, возможно, вы знаете, что в девяти случаях из десяти жаркое из холодного мяса с овощами содержит в себе и брюссельскую капусту. Собственно, это то, что в этом блюде называется овощами. И, естественно, картофель.

Задолго до Ганноверского периода английские правители были весьма озабочены тем, чтобы их имена ассоциировались с определенными блюдами. Оставив в покое такую древность, как король Альфред, любителя сладкого, можем начать королевский банкет с супа под наименованием dilligrout (успокаивающая слабая брага), за составление которого Вильям Завоеватель вскоре после знаменитого 1066 года даровал название поместью в Олдингтоне в честь своего повара Тезелина.

Сегодня никто не знает, каким был этот самый dilligrout, хотя некоторые авторитеты отождествляют его с похлебкой XIV века, сделанной в основном из миндального молока, тушки каплуна, сахара, специй и мелко покрошенного, слегка отваренного цыпленка. Вильям завершал трапезу вкусной олениной, кабаном и зайцем собственноручно пойманными, подобно безрогим овцам, в его Новом лесу. Если же кто-то осмеливался умыкнуть улов или объехать его ловушки, такому пострелу просто выдавливали глаза. Сын Завоевателя, Вильям Руфус, милосердно заменил такое наказание простой смертью.

А вот младший сын Вильяма, Генрих I, умер от своего любимого блюда – вареной миноги, съев вопреки совету своего доктора эту специфическую рыбу целиком. Недаром Генрих любил повторять: то, что ты любишь, никогда не причинит тебе вреда.

Король Иоанн, прославившийся Великой хартией вольностей, также был любителем миног. Таковым был и Эдвард III, но они как-то умудрились сдерживать свое хобби в разумных пределах. Королевские счета Плантагенетов, начиная с Генриха II, свидетельствуют о больших расходах царственных особ на рыбу, особенно селедку, в виде рыбного пирога, считавшегося в те времена королевской едой.

Еще до того, как Генрих II лишился своего трона, он нанес значительный урон своему авторитету из: за капусты. В старом вердикте так и говорится: «Он обвиняется в том, что устроил пирушку на пустой фагот-барке, стоявшей на Темзе, а также в том, что на берегу реки покупал у садовника капусту для приготовления супа». Дело скорее было не столько в капусте, сколько в фривольной, то есть в совсем не королевской манере ее покупки.

Оказавшись немного впереди своего времени, Генрих III не пользовался популярностью ни при дворе, ни у народа только по той причине, что израсходовал всю свою наличность на покупку одежды для собственной коронации в 1236 году. И он и королева буквально выдирали блюда у посетителей, которые принесли богатые подарки за оказанную им честь присутствовать во время трапезы царственной четы. Королевские нахлебники жадно хватали все, что могли ухватить, и при этом не скрывали своего удовольствия.

Все мы наслышаны о той злопамятной истории, когда Генрих VIII ради того, чтобы превзойти Вильяма Завоевателя, подарил поместье повару за изобретение нового соуса для пудинга. Лично я отдаю предпочтение версии, согласно которой он сотворил соус для шашлычных потребностей, потому что такая история имеет больше смысла. Для пудинга годится любой соус, а вот для шашлыка соус должен быть достаточно хорош, чтобы не забыть, чем именно тебя угощали.

Оленина со сметаной может быть очень вкусной, жареная дрофа тоже имеет своих почитателей, но я ничего не могу сказать о вкусовых достоинствах лебедей, павлинов, журавлей и чаек, которых подавали на одном из банкетов Генриха. Чайки, подобно ондатрам, скорее ассоциируются у меня с экстремальным рационом. Уж лучше помышлять об апельсиновом пироге, айве, каплуне, клубнике и сырах, которые он посылал Анне Болейн, естественно перед тем, как ее обезглавить. И я предполагаю, что он в паре с Катериной Говард наслаждался многими любимыми кушаньями перед тем, как запустить в ход гильотину.

Сейчас все выглядит так, будто Генрих VIII вовсе не протыкал своим мечом филейной части быка, восклицая при этом: «О, восстань, сэр, филейная часть!» или что он там еще сотворил с ней. Сия история связана с Джеймсом I. Однако современные эксперты утверждают, что в этом ничего такого нет и что филей это просто то, что выше филейной части. В любом случае Генрих был твердо убежден, что лучше хорошего стейка ничего бывает.

Может быть, вам и неведомо, что королева Шотландии Мери ненавидела хаггис (бараний рубец, начиненный потрохами со специями). Но это именно так. Она находила его настолько ужасным, что строго-настрого запретила его вывоз на экспорт за пределы Шотландии. Еще несколько столетий законопослушные шотландцы, вывозя хаггис на английские рынки, неизменно выбрасывали кусочек своей славной продукции в реку, таким образом достигая символического уничтожения запретного товара, дабы не создавать угрозы всей коммерции.

Воспитанная за границей, королева была помешана на французской кухне, равно как и Чарлз II.

Никакой перечень кулинарных пристрастий Стюартов не был бы полон без упоминания о Вильяме Оранском. Да, да, о том самом прохвосте, который женился на дочери Джеймса II и, таким образом, стал Вильямом III, эдакой меньшей половиной Вильяма и Мери, или нечто вроде полу-Стюарта. Это именно он, полудничая с сестрой своей жены принцессой Анной, хватал со стола весь зеленый горошек и тут же пожирал его, не предлагая своей гостье ничего взамен.

Как выражалась герцогиня Марлборо, Вильям не был джентльменом. Его манеры, по утверждению современников, были традиционно ужасны.

Вскоре принцесса Анна превратилась в королеву Анну. Перемены в статусе не мешали ей поедать все подряд, включая чрезмерные порции горошка, шоколада и коньяка.

Воображение содрогается от одной мысли о размерах тех поставок, которые в цветущие дни монархии совершали некоторые суверены континентальным тронам. Здесь несомненное первенство принадлежит Людовикам, за исключением, может быть, Людовика XIII, который собственноручно пек на сковороде свои оладьи, или les gateaux de flanelle, как их там называли.

Какое-то представление может дать меню типичного ужина Людовика XIV. Ежедневно перед сном он откушивал различные супы из четырех тарелок, затем уминал целого фазана или куропатку, закусывая большой порцией салата, затем потреблял громадную порцию баранины, два толстых ломтя ветчины и завершал трапезу поглощением полного блюда французских пирожных, маленькой горки разнообразных сладостей, некоторого количества фруктов и, весьма вероятно, чего-нибудь еще из лежащего на столе, на что падал его взор. Пошатываясь, он добирался до спальни, где был накрыт стол с холодными закусками, на тот случай, если он вдруг проголодается. И он еще удивлялся, почему по ночам его мучили кошмары. Не волнуйтесь о супе, поскольку, весьма возможно, именно эта часть его меню действительно единственная достигала своей цели – случалось, что Людовик что-то и проливал.