Незабываемый вальс - Барбара Картленд

Она могла догадаться об этом, когда от его улыбки ей казалось, что солнце светит ярче, а когда он хмурился, все в мире сразу меркло. Ей следовало понять это, когда ее сердце трепетно билось при виде графа и за спиной словно вырастали крылья, на которых она летела к нему. А когда они лежали рядом? Грешно было не понять того, когда он в темноте поцеловал ей руку, и его губы опалили ей кожу.

— Я люблю его! — сказала она вслух.

Но Батиста сознавала, что в его глазах она была всего-навсего наивной надоедливой девчонкой, утомительной обузой, от которой он спешил избавиться.

Вчера ночью, когда они танцевали под звездами, Батисте иногда казалось, что он вел себя так, как обычно ведет себя снисходительный родственник, который согласился позабавить свою маленькую племянницу. Батиста решила, что граф представлял все именно так, но для нее этот вечер был полон бесконечной радости и восторга, который невозможно передать словами. Теперь она понимала, что это любовь придавала всему романтический ореол и неописуемую красоту. И потому ей казалось, что они словно в сказочном сне, и не хотелось никогда просыпаться.

Вчера, когда они вернулись домой и граф прощался с нею, она поддалась необъяснимому порыву и поцеловала его руку. В этом поцелуе выразилась вся ее признательность, вся благодарность, но было в нем и какое-то другое, новое чувство. Теперь Батиста знала, имя этому странному чувству — любовь.

Она смотрела на книжные полки, но не видела книг. В ее глазах стоял образ графа: его серые глаза, устремленные на нее, изгиб его губ, горделивая осанка, его элегантная, подчеркнуто мужественная внешность.

Для Батисты граф Ирвин Хоксхед был самым красивым мужчиной на свете. Он воплощал в себе все те черты романтических героев, о которых ей довелось прочитать. Думая об этом, она покраснела от смущения. Но что могла предложить, что могла дать она ему взамен? Юная девушка, ничего не понимавшая в жизни, глупенькая и неопытная? Девушка, которая буквально навязала ему себя и чье общество уже было ему в тягость?

Батиста закрыла лицо руками. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной и такой — она не побоялась этого слова — униженной, как сейчас.

«Если он не найдет маму… Я должна… сама оставить его, он и так сделал для меня очень много», — решила Батиста.

Ей стало совсем тоскливо при мысли, что она останется одна, без него в этом красивом, веселом, но совершенно чужом городе. Как страшно знать, что он где-то совсем рядом, но не видеть его; бояться, что он уже никогда не придет на помощь!

— Что мне делать? Господи… что… мне делать?!

Этот крик вырвался из глубины ее сердца, и Батиста с отчаянием подумала, что на этот вопрос нет ответа, а если и есть, то ей не найти его.

«Я стала ему в тягость! Он устал от меня. Он хочет наслаждаться жизнью в Париже, а я мешаю ему!»

И ее сердце снова заныло. Тут Батиста вспомнила, что у нее нет ни гроша, что графу она обязана даже одеждой, которую носит, и что ей вряд ли когда-либо удастся отблагодарить его за все доброе, что он сделал для нее.

Девушка услышала звук открывающейся двери и быстро обернулась. Неужели граф так скоро вернулся? «Хотя, — подумала она, — со времени его отъезда прошло уже больше часа».

В библиотеку вошел виконт.

— Я не ожидал застать вас здесь одну! — воскликнул он.

— Мой дядя уехал на важную встречу, — пояснила она.

Виконт вспомнил, куда уехал его друг. Ему было известно и то, что он решил не брать с собой Батисту.

— Ах, да, конечно, — сказал он поспешно. — Мне следовало бы развлекать вас в его отсутствие, мадемуазель Батиста.

— Это еще не поздно сделать, — улыбнулась Батиста. — Для начала посоветуйте мне, какой из новых романов стоит прочесть. Какой, на ваш взгляд, мне понравится больше?

— Все они чересчур фривольны для вас, — ответил виконт.

— Можно подумать, что я совсем ребенок и должна довольствоваться только детскими сказками, — обиделась Батиста. Я уже вполне взрослая и хочу прочитать все те книги, которые мои сверстницы прочитали уже давным-давно.

— Можно подумать, вас ограничивали в выборе книг, — сказал виконт. — Его милость не такой уж зануда, когда речь заходит об образовании его племянниц. Даже таких прелестных племянниц, как вы.

Батиста вдруг поняла, что допустила оплошность. Она говорила о себе, забыв, что играет роль племянницы графа.

— Мое образование ограничивал не дядя Ирвин, — быстро поправилась она, — а мои гувернантки.

— И, наверное, ваши родители, — подхватил виконт.

Батиста кивнула.

Эта беседа немного смущала ее, и потому она с удвоенным интересом принялась разглядывать книги.

— Может, мне прочитать «Мадам Бовари»? — спросила она. — Я, помнится, читала отзывы об этой книге в газетах.

— Она считается весьма непристойной, — заметил виконт, — хотя, не скрою, это настоящий шедевр.

— Непристойная или нет, но я непременно прочитаю ее.

— Боюсь, вам еще рано. Вы слишком молоды.

С этими словами хозяин дома приблизился к Батисте и как-то странно посмотрел на нее.

— Вы так восхитительно молоды, так чисты и непорочны, — говорил виконт будто самому себе.

Она удивленно взглянула на него, и он спросил:

— Вы когда-нибудь целовались с мужчиной?

— Н-нет, — созналась Батиста, — но я представляла… на что это… должно быть похоже.

— И как же вы себе это представляли?

Батиста снова ощутила обжигающий поцелуй графа на своей руке и то странное чувство, которое пробудилось тогда в ней. И Батиста представила, как граф поцелует ее в губы.

Наверное, она почувствует при этом еще более восхитительное чувство! Поцелуй графа должен быть чем-то особенным, прекрасным, а все потому, что она любила его.

Вчера, когда Батиста поцеловала его руку, приятная дрожь охватила ее и эхом отозвалась в сердце. В тот момент она не могла понять, что с ней случилось.

Теперь она решила, что все дело в магнетизме, который исходит от графа. Батиста всегда ощущала его обаяние, но только вчера вечером непосредственно соприкоснулась с этим, целуя графу руку.

— Как вы думаете, что вы почувствуете, мадемуазель Батиста, когда вас поцелует мужчина? — допытывался виконт.

Его вопрос прервал ход ее мыслей, но она ответила, все еще думая о графе:

— Уверена, это будет прекрасно… прекраснее… замечательней всего… что раньше случалось со мной. В то же время мне будет немного… боязно.

— Боязно? — удивленно переспросил виконт.

— Что мужчина, целующий меня… будет разочарован. Я ведь так… неопытна.

— Я думаю, этому не бывать. Любой мужчина почтет за честь для себя в первый раз поцеловать такую красавицу, как вы.