Незабываемый вальс - Барбара Картленд

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Графа проводили в комнату, где он стал ждать леди Дансфорд. Она жила в скромном доме на небольшой площади. И простота обстановки, и внутренняя отделка, и даже цветы — все напоминало Англию.

Ирвин Хоксхед не раз бывал в великолепных особняках министров иностранных дел. И потому ожидал, что герцог де Граммон, любящий во всем величие и помпезность, создаст своей любовнице обстановку под стать своим вкусам.

По дороге к дому леди Дансфорд граф был полон тревог. От этой встречи зависело будущее Батисты.

«Все будет хорошо, — убеждал себя граф. Я передам Батисту матери и наконец сниму с себя ответственность за судьбу девушки».

Так рассуждал граф, собираясь на эту встречу, но что-то внутри, должно быть совесть, подсказывало ему, что он успел привязаться к Батисте и ему будет не просто выкинуть из сердца эту прелестную голубоглазую девушку.

«Почему, в конце концов, я так переживаю из-за едва знакомой мне девушки? — подумал он. — Я знаком с ней меньше недели, а на меня с ее появлением свалилось уже столько хлопот».

Никто не сумел бы сделать для нее больше, чем граф. Ради Батисты он пошел на обман и выдал ее за свою племянницу.

«Как только освобожусь от нее, займусь наконец поручением премьер-министра и, надеюсь, уже скоро смогу вернуться домой», — решил он.

Но тут граф вспомнил, что и дома его тоже ждут осложнения. Безусловно, леди Марлин так легко не оставит его в покое.

«Я не стану устраивать ей сцен, я не хочу иметь с ней больше ничего общего, — подумал граф. — И уж конечно я не поверю ее лживым оправданиям».

Граф, глядя на все случившееся как бы со стороны, недоумевал, как мог он увлечься этой женщиной. Глядя на нее, нетрудно было догадаться, что она принадлежит к тому типу расчетливых женщин, которые ловко манипулируют мужем и любовниками. Марлин, несомненно, была красива, но в ней не было чистоты и очарования Батисты. Ей не удастся обмануть графа, теперь он без труда почувствует ложь.

Граф вновь думал о Батисте и ощущал ее незримое присутствие. Она словно бы стояла рядом.

В это время отворилась дверь, и в комнату вошла ее мать.

Сходство между матерью и дочерью было поразительным. Но граф отметил, что леди Дансфорд выглядит старше, чем он ожидал. По словам Батисты, ей было не больше тридцати шести — тридцати семи лет. Она не утратила своей красоты, в этом не было сомнений, но выглядела бледной и даже нездоровой. Леди Дансфорд подошла ближе, и граф увидел, как она худа.

Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой Батисты.

— Виконт де Дижон сказал, что вы хотите видеть меня, милорд.

Граф склонился к ее руке.

— Так и есть. Мне надо поговорить с вами об одном важном деле.

Леди Дансфорд удивленно посмотрела на него. Потом отошла к камину, жестом пригласила его сесть и сама опустилась на диван.

— Будьте добры, садитесь, милорд. Я наслышана о ваших успехах на скачках и знаю также, что вы часто бываете во Франции.

— Я пришел к вам по совсем иному делу.

Леди Дансфорд удивленно подняла брови. Ее глаза были такие же голубые, как и у Батисты, но в них не было живости и наивного любопытства дочери.

— По дороге в Париж, — начал граф свой рассказ, — на выезде из Кале случилось дорожное происшествие. Я как раз проезжал мимо и видел место столкновения дилижанса с почтовой каретой. В дилижансе ехали ваш муж лорд Дансфорд, некий пастор и ваша дочь Батиста.

Леди Дансфорд подалась вперед, стиснув в волнении руки. Слова графа потрясли ее, но она молчала.

— Ваша дочь подошла к моей коляске и умоляла взять ее с собой, помочь ей бежать от отца.

— Зачем же ей было бежать?

— Затем, — ответил граф, — что он вез ее в дом покаяния, где до конца жизни она должна была замаливать грехи, но не свои, а ваши!

Граф намеренно старался этим известием поразить леди Дансфорд, и ему это удалось. Она вскрикнула, но тут же овладела собой. Она порывисто вскочила со словами:

— Это невозможно! Что вы такое говорите, милорд?

— Вы покинули мужа три года назад, — объяснил граф, — потому что, как я понимаю, он жестоко обращался с вами. Но как могли вы бросить дочь, зная, на что способен ваш муж?

Леди Дансфорд опустилась на диван, ноги не слушались ее. Она прикрыла глаза рукой. В комнате повисла напряженная тишина.

— Вы хотите сказать, — спросила она помедлив, — что и Батиста страдала от него?

— Да, он бил ее, потому что она походила на вас, — ответил граф, — и потому что не хотел, чтобы она стала грешницей, как ее мать.

Леди Дансфорд не сдержала стон, а потом произнесла с дрожью в голосе:

— Откуда было мне знать, что он будет так же жесток с Батистой?

— А вы не ожидали от него такого? — спросил граф резко.

— Нет. Когда я жила с ними, он и пальцем ее не тронул. Мне казалось, что он… обожает дочь и никогда не причинит ей зла.

— Думаю, после вашего отъезда он сильно ожесточился, — заключил граф. — Судя по рассказам Батисты, лорд Дансфорд душевно болен.

— А… Батиста? Как она?

— В настоящее время она находится под моим… присмотром, я забочусь о ней, — ответил граф, слегка смешавшись. — Но, как вы знаете, если отец найдет ее, то он, как опекун, имеет полное право забрать дочь. А этого нельзя допустить. Поэтому Батиста просила меня привезти ее к вам.

— Ко мне?

Леди Дансфорд была не на шутку удивлена.

— А к кому же еще? — спросил граф. — Она не общается с родственниками отца, а с вашей родней ей, как вы понимаете, видеться запрещено. Три раза она пыталась убежать, и всякий раз отец возвращал ее домой и жестоко избивал.

Леди Дансфорд закрыла лицо руками, и Ирвин обратил внимание на болезненную тонкость ее пальцев.

— Почему… я не предвидела этого? — прошептала она, и голос ее сорвался.

— Все могло быть гораздо хуже, — сказал граф, — если бы Батисту приняли в дом покаяния, спасти ее было бы уже невозможно. Но сейчас она в Париже, в данный момент она находится у виконта де Дижона.

— Одна? Без сопровождения? — встрепенулась леди Дансфорд.

— Я всем говорю, что Батиста моя племянница, — сказал граф холодно.

Он считал, что леди Дансфорд в ее положении было совсем неуместно заботиться о приличиях.

Наступило долгое молчание. Потом граф продолжил, стремясь как можно скорее покончить с этим тягостным разговором.

— Представьте, каким ужасным открытием было для меня то, что вы больше не живете с графом де Сокорном. Батиста предполагала, что вы сейчас именно с ним.

Леди Дансфорд молчала.

— Я не сомневаюсь, — продолжал граф без должной уверенности, — что теперь вы сможете позаботиться о дочери. Этого хочет она сама. Поймите, она ужасно боится, как бы отец не нашел ее.