Рейтинговые книги
Читем онлайн Дышим и выздоравливаем. 33 лучших упражнения - Рушель Блаво

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36

«Дорогие друзья!

Надеюсь, что у вас все хорошо и что вестей никаких от вас нет лишь по той причине, что забрались вы туда, где никакая связь, даже электронная, не работает. Однако же когда-нибудь вы спуститесь, а стало быть, и письмо мое прочтете. Велик, ох и велик был соблазн прицепить к письму тот текстик, что обнаружил я намедни в рукописном отделе Публички. А вот не стал делать я этого. Сказать – почему? Да все потому, что прочитать вы его сможете, лишь когда спуститесь. А когда спуститесь, то не важно будет, где прочтете его: у подножия Кайласа или на моей кухне на Петроградской. Так что – ждем мы тут вашего возвращения. И текстик этот ждет. Текстик, друзья, XVII века. Ну, не буду больше вас отвлекать, а только еще пожелаю вам счастливой дороги и доброго возвращения.

Весь Ваш, А.Ф.»

Да, нечего сказать, заинтриговал нас Александр Федорович! Так заинтриговал, что еще пуще домой захотелось. Впрочем, теперь, когда подошел автобус, до дома оставалось по времени не так уж и много.

Эпилог

Не стану описывать, как ехали мы от подножия Кайласа до аэропорта, как ждали рейса, как летели в Петербург. Только один момент из этого пути достоин нашего внимания – как вели себя всю дорогу Настя и Леонид. Да, конечно, то, что Леонид выздоровел, не вызывало ровным счетом никаких сомнений – достаточно было одного взгляда на моего друга, чтобы понять: Леонид теперь совсем не тот, что был еще до отъезда на Кайлас. Но меня восхищало то, что двое одиноких людей, которых я знаю очень давно, нашли друг друга благодаря нашему путешествию. Да, Настя и Леонид полюбили друг друга, и это больше всего меня восторгало по приезде в Петербург.

Теперь предстояло приниматься за работу, то есть заниматься подведением итогов и обобщением информации. В первую очередь предстояло познакомиться с тем документом, которым заинтриговал нас Александр Федорович Белоусов.

В гостях у Белоусова

На следующий день после возвращения в Петербург Мессинг, Петрович с Алексией (близнецы остались с няней), Настя с Леонидом и я пришли на Петроградскую сторону, в давно известный нам дом, где жил Белоусов. Так получилось, что мы заранее условились встретиться, чтобы купить что-нибудь Александру Федоровичу в подарок от всех нас. Посетив магазин, мы поднялись к квартире Белоусова, позвонили, а когда радушный хозяин распахнул дверь перед нами, то по его лицу было видно, что он чем-то удивлен.

Но чем? Как только мы вошли, Александр Федорович отозвал в сторонку Алексию и стал о чем-то шептаться с ней, посматривая на нас. От этого диалога доносились лишь обрывки фраз: «Алексия, разве ты не замечаешь этого… Я сразу… Да, бросилось в глаза… Особенно Мессинг, как-то сразу… И Колька с Полькой заметили сразу… А я только когда вы сказали… Нет, сразу видно…»

Мишель Мессинг вежливо кашлянул, привлекая внимание дочери, которая была так увлечена беседой с Белоусовым, что, казалось, совершенно забыла о нашем существовании. Наконец, Петрович окликнул свою жену. Алексия сначала махнула рукой, но потом все-таки соблаговолила прервать разговор с Белоусовым и посмотреть в нашу сторону; правда, без особого любопытства, а так – постольку поскольку. Потом Алексия хлопнула себя по лбу ладонью – довольно звонко – и произнесла:

– Ой, простите, пожалуйста! Я так увлеклась беседой… А мы с Александром Федоровичем только что про вас всех говорили, про то, что вы…

– Я объясню, – влез Белоусов, перебив смущенную Алексию, – ведь я первым сказал про это и заметил сразу. О чем я? О том, что вы все внешне очень изменились после вашего путешествия.

Петрович, только услышав эти слова Белоусова, ринулся к зеркалу – слишком свежи были в нем воспоминания об улыбающемся и ровно дышащем гиганте. А вдруг – ведь всякое бывает – сам Петрович «доулыбался» до того, что стал таким же вот пыльным великаном? Нет, слава богу, это был все-таки прежний Петрович. Белоусов же, чуть посмеявшись над реакцией Петровича, продолжил:

– И чего вы так испугались? Да всякий позавидует тем изменениям, что произошли с вами за время, что вы провели на Кайласе. Я сразу заметил и сразу же, как только вы вошли, сказал об этом Алексии…

– А я тоже заметила, но почему-то решила, что мне показалось, – теперь уже Алексия перебила

Александра Федоровича. – Когда вчера Петрович приехал из аэропорта, и Колька с Полькой на нем повисли от радости, я подумала: муж мой какой-то не такой, но не придала я этому значения.

– Постой, Алексия, – перебил жену Петрович, – что же такого особенного во мне ты заметила?

– Я расскажу, – вмешался Белоусов. – Вы прямо сейчас подойдите и посмотрите вот в это зеркало. Оно хоть и старое, однако, правдивое…

Свет мой, зеркальце, скажи…

Мы стали по очереди смотреться в зеркало, а Александр Федорович продолжал:

– Вот посмотрите на Мессинга. А теперь на Блаво. А Леонид?..

Кажется, и все мы, глядя друг на друга через отражения, начали все-таки понимать, что имеют в виду Алексия и Белоусов. Я, например, заметил, что и Мессинг, и Петрович, и Леонид стали выглядеть моложе. В это было сложно поверить, но это так! Мы все рассмеялись, когда Алексия с серьезным видом спросила нас:

– Вы там, на Кайласе, не пили эликсир молодости? А нам привезли?

– Ах, доченька, – отвечал ей Мессинг, – дело, как ты понимаешь, совсем не в эликсире. Просто за время нашего путешествия нам постоянно приходилось сталкиваться с теми или иными экспликациями культа воздуха, с актуализацией разнообразных, часто противоположных друг другу дыхательных техник, большинство из которых мы зафиксировали и в самые ближайшие дни обработаем и начнем широко применять. Ну а реакция твоя, Алексия, и ваша, Александр Федорович, на наше омоложение может считаться гарантом того, что путешествие действительно не прошло даром. Однако, прежде чем мы перейдем к изложению всех тех техник, которые собрали на Кайласе, нам хотелось бы получить то, о чем вы, дорогой наш Александр Федорович, так загадочно написали в последнем сообщении.

– Помню-помню, дорогой Мишель, – сказал Белоусов, – это, действительно, по-своему уникальный документ. Волею случая обнаружился он в рукописном отделе Публичной библиотеки. Я, вы знаете, люблю возиться со старыми рукописями… Но, друзья, я был так удивлен, когда под спудом реестров начала XX века вдруг обнаружил один листок, который никак нельзя было отнести к новейшему времени. Ознакомившись с текстом, я сделал вывод о принадлежности его к 80-м или 90-м годам XVII века. Запись эта была сделана в Пскове неким монахом, который подписался именем Леонтий. Простите, но поручиться достоверно за то, что в реальном Пскове конца XVII века жил монах с таким именем, я не могу, но, пожалуй, дело и не в этом, а в содержании документа. Информация, которая находится на этом листке, видится вполне достоверной. Во всяком случае, когда прочел я этот документ, сразу же интуитивно ощутил: все, что тут написано, – истинная правда.

К сожалению, сколько ни искал я хоть каких-то следов описанного в том документе события в иных источниках, ничего найти не мог. Уверяю вас, я старался и даже специально несколько раз проверял по фондам не только Петербурга и Пскова, но и Новгорода, Твери и Москвы, где в архивах эти документы могли оказаться. И ничего, ровным счетом ничего. Однако тот документ – тоже отнюдь не так мало. Уверен, что данный текст с полным правом может стать еще одним кирпичиком в здании дыхательных техник. Однако хочу предупредить. Согласно данному тексту, далеко не все в мире этих техник, что мы именуем дыхательными, так радужно. Есть и «издержки производства». Думаю, что и вы сталкивались с ними в процессе путешествия на Кайлас, не так ли?

– Да, Александр Федорович, – ответил Мессинг, – все то, что мы видели, имело и свои обратные стороны. Стоило хоть в чем-то отступить от предписаний по тому или иному упражнению, связанному с дыханием, как можно было получить отрицательный результат вплоть до отравления, например кислородом. Или вот еще пример последнего нашего дня на Кайласе, когда всеми уважаемого Петровича угораздило свалиться в пещеру и там уснуть с открытыми глазами, улыбкой на устах и ровным дыханием…

– Постойте, Мишель, – Александр Федорович так зримо занервничал, что даже схватил Мессинга за руку. – Мишель, не могли бы вы подробно рассказать, что это было с Петровичем: что за ровное дыхание, что за улыбка? Признаться, не ожидал услышать этого сейчас, не ожидал… Видите ли, улыбка и ровное дыхание – два концепта, предельно соотносимые с тем, что изложено в тексте монаха Леонтия, поэтому и прошу вас рассказать о том, что случилось с Петровичем на Кайласе.

В ответ на эту просьбу Мессинг совместно с Настей подробно рассказали обо всем происшедшем с Петровичем, начиная от падения его ранним утром в глубокую яму и заканчивая тем, как удалось вернуть нашего друга к жизни. Рассказ дополнил сам Петрович. Белоусов спросил:

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дышим и выздоравливаем. 33 лучших упражнения - Рушель Блаво бесплатно.

Оставить комментарий