Сила одиночки - Херберт

осталась равнодушна к такому событию, — изрекает крайне задумчивым голосом Мишель.

— Почему?

— Ну как же?! Иные миры! Другие разумные существа! Это же полностью меняет саму реальность вокруг нас! — с блеском в глазах и искренней детской восторженностью восклицает она.

— Напарница, хотя ты это старательно скрываешь, но теперь я точно знаю, что в душе ты настоящий романтик!

— Пф-ф-ф! Скажешь тоже! — достаётся мне в ответ громкое пренебрежительное фырканье. Затем инструкторша знаками даёт понять, что хочет что-то сообщить по секрету. С готовностью наклоняюсь.

— Проболтаешься кому-нибудь — убью!

Шепчет она с наизловейшими интонациями, заставившими моих бедных мурашек в который раз в панике заметаться по всему позвоночнику, и даже, дополнительно, выкручивает ухо, словно малолетнему шкету! Тихонько вскрикиваю. Больше от неожиданности, чем от боли.

Да что за…?

Закончить мысль не удаётся, потому что её шёпот тут же меняется на чувственный:

— Точнее, сначала оттрахаю до потери сознания, а только потом убью.

Кое-как оправившись от столь стремительной смены испытываемых эмоций, пытаюсь вернуться к чтению, попутно растирая ни за что пострадавшую часть тела.

— А тем временем Россия пошла ва-банк… Наш хитрожопый «Роскосмос» не только без лишней помпы запустил на этот астероид исследовательский зонд, построенный по принципу лазерного звёздного паруса, но и начал готовить секретную пилотируемую миссию, — небрежно пролистываю пару закладок, убирая несущественную в текущий момент информацию.

— А что там было? — заметив мои манипуляции, с неподдельным интересом спрашивает Мишель. — Я хочу знать всё!

— Да про Немезиду. Загадка, вне всякого сомнения, потрясающая, но прямого отношения к нашему вопросу не имеет. Вроде бы.

— Ясно. А ты пользовался её услугами? — с лукавой улыбкой интересуется инструкторша.

— Учитывая, что она велит называть себя техно-богиней, правильнее будет спрашивать: «молился ли я ей?», — поправляю с театрально-напыщенным видом.

— О! Так Дима у нас верующий?

— Хватит издеваться! — смущённо отмахиваюсь. — Конечно, я, как человек разумный и образованный, не верю в эту легенду! Спорю на что угодно, в её рождении и существовании нет ничего сверхъестественного, и за всем этим стоит какая-то могущественная группа людей, преследующая непонятные цели!

— Но Дима, пятьдесят лет! Ты только вдумайся — Немезида существует в Сети уже целых полвека! Вот мы тут летим, а она там, на Земле, по-прежнему каждый день вершит публичное правосудие: разоблачает и наказывает злодеев, и помогает нуждающимся! Её даже обвиняли в том, что это именно она спровоцировала Великий Хаос, продлившийся долгих пять лет, уполовинивший население планеты и оставивший на карте мира чуть более десятка государств. Но никто за это время не то, что не смог даже близко подобраться к разгадке её феномена: ни отдельные личности, ни государственные спецслужбы, но даже банально дискредитировать её! Хотя попыток, насколько я знаю, была масса! И ты сам сказал: «непонятные цели». Если это кем-то придумано, то зачем? В чём корысть?

— Да-да, всё так! И у меня нет ответов на эти вопросы! — вскрикиваю с жаром. — Но настоящая богиня? Мишель, ты сама себя слышишь? Это же смехотворно!

— До находки твоего «муа-муа» все думали, что и пришельцев не существует. Согласись.

Уела… А ведь и правда, пятьдесят лет назад в инопланетян верили лишь сумасшедшие, да горстка не нашедших себя в реальном мире неудачников. Нет, нет и ещё раз нет! Этого не может быть, потому что не может быть никогда! — разум категорически отказывается рассматривать такую абсурдную возможность даже гипотетически.

— Давай как-нибудь про Немезиду потом продолжим? — резко меняю тему разговора, ясно понимая, что иначе на моих изысканиях придётся поставить крест. Уж слишком масштабную и таинственную историю придётся затронуть.

— Хорошо, — с готовностью соглашается Мишель.

И я продолжаю:

— Где-то в середине две тысячи девятнадцатого года серьёзное научное сообщество, казалось бы, навсегда закрыло данный вопрос, миру было веско объявлено: нет никаких свидетельств в пользу искусственного происхождения «Оумуамуа».

— А вот это звучит сомнительно… — глубокомысленно изрекает Мишель.

— Почему?

— По всем признакам — хрестоматийная информационная кампания, чтобы неугомонная общественность перестала интересоваться данной темой и не мешала элитам обтяпывать свои тёмные делишки. Учитывая, что было дальше, не удивлюсь, если это оказалась наша же спецоперация.

Какое-то время мычу, важно нахмурив лоб, и обдумываю такой вариант развития событий. Продолжаю:

— Однако, несмотря на отрицательный официальный научный вердикт, Россия не только не отменила полёт зонда, но и начала поистине безумные приготовления к пилотируемому полёту. Шестеро добровольцев приступили к плановым тренировкам, и в две тысячи двадцать четвёртом году используя модифицированный ядерный буксир «Зевс» пилотируемая миссия отправилась на край Солнечной системы в погоне за… барабанная дробь… — легонько стучу по подлокотнику, имитируя соответствующий звук. — Инопланетным военным кораблём! Пусть повреждённым и брошенным экипажем, но всё же. Хотя тогда никто ещё и не догадывался об этом.

— Шесть?! Откуда ты знаешь?! Я никогда не слышала, чтобы в СМИ раскрывались детали той миссии. Всё засекречено до сих пор.

Вот это я прокололся!

Мысленно закатываю глаза от осознания своей вопиющей беспечности. Но я же не разведчик, который врёт как дышит, да и со мной раньше никто не говорил на подобные темы! Я оказался к такому не готов! Хотя, с другой стороны — я же не давал никаких подписок о неразглашении! Для меня это вовсе не страшная государственная тайна, а всего лишь старинная семейная история!

— Даже не помню. Читал где-то. Думаю, ты просто не обратила на это внимание, поскольку данная информация лежала вне сферы твоих интересов, — отвечаю наигранно беспечным тоном, пытаясь минимизировать ущерб от своей болтливости.

— Лгун из вас никакущий, товарищ инженер. А ведь я и правда в какой-то момент подумала, что у меня появился напарник, которому можно доверять…

Даже странно, что от её официального тона ангар не покрылся толстым слоем льда. Сердце мгновенно ухает куда-то в низ живота и начинает работать с перебоями.

Блин, блин, блин! Я не могу допустить, чтобы у нас вот так всё закончилось! Только не это! Деда, уверен, ты бы меня сейчас понял и не осудил!

Стремительно привстаю с кресла, быстро оглядываюсь по сторонам — нет ли кого рядом. Убедившись, что бедный Вася не только сумел выползти из кабины, не потеряв сознания от страха, но и полностью убрался с пандуса, знаками прошу напарницу придвинуться ближе. Крепко сложив руки на груди, с крайне брезгливым выражением на окаменевшем лице, она демонстративно меня игнорирует.

— Мишель, умоляю, подвинься ближе! Это действительно важно!

Всё с тем же разрывающим мне сердце выражением лица, совсем по-детски сердито сопя от обиды и возмущения, она всё же делает то, о чём её прошу.

— Это и правда до сих пор засекречено,