Лихая гастроль - Евгений Сухов

Письмо заняло добрую половину ночи. Уже перед самым утром Ануфриев закончил его; прочитав написанное, остался доволен сочинительством и, окончательно успокоенный, отправился почивать.

* * *

На следующий день граф опоздал на полтора часа, заставив Евдокима изрядно понервничать.

– Ну-с, батенька, – потер он руки, проходя в номер, – как там наш портрет?

– Пожалте, – передал Евдоким графу фотографию, продолжая обижаться на его опоздание, но Кондрат Егорович упорно не желал замечать его неудовольствия. Было заметно, что граф пребывает в благодушном настроении.

Взяв фотографию в руки, он произнес не без восторга:

– Экий вы здесь молодец! Как с картинки. Против такого героя ни одна барышня не устоит.

– Вы уж, ваше сиятельство, посодействуйте, – взмолился Евдоким. – Я в долгу не останусь.

– Уверяю вас, молодой человек, сделаю все возможное. Уж очень мне хочется иметь в родственниках такого человека, как вы! А где же ваша биография?

– Нате, – протянул Ануфриев целую стопку исписанных бумаг. – А последние две страницы я в стихах написал, – произнес он не без гордости.

– Думаю, что княжна оценит ваши старания, – сказал граф.

И, взяв жизнеописание, ушел, обещав появиться на следующий день с ответом.

* * *

Иннокентия Кривозубова выпустили из полицейского участка Нижнего Новгорода только на вторые сутки после непосредственного вмешательства генерала Аристова. Еще столько же времени агент добирался до Москвы и вот теперь покаянным увальнем стоял в кабинете перед рабочим столом начальника Московского сыска.

Впрочем, в чем-то его обвинять не имело смысла, вины на нем не было. Ведь не сам же он себя арестовал. Если кто и был в этом повинен, так это бывший однокашник полицмейстер Сиволапый, в чем Григорий Васильевич выразил ему крайнее неудовольствие.

Генерал Аристов хмуро слушал доклад агента, а когда наконец тот умолк, спросил:

– Как выглядел тот человек, который указал на тебя?

– Ему было немногим за пятьдесят, с аккуратной бородкой.

– Как же ты его раньше-то не распознал? Или ты его не приметил?

– Я его видел на пароходе, вот только никак не думал, что он один из мошенников. Представительный такой…

– Он самый мошенник и есть! Полагаю, что именно он организовывает все эти концерты. Он же придумывает разные мошеннические аферы. Переиграли они нас! И вот теперь, значит, в Москву подались… Нужно ждать очередной аферы. Что же они такое на этот раз надумали? Сам-то что ты думаешь?

– Не могу знать, ваше превосходительство.

– А что делать предлагаешь?

– Искать их нужно.

Григорий Васильевич тяжко вздохнул:

– Ясное дело, что искать, вот только где? Ладно, походи по ресторациям, может быть, и увидишь. Авось повезет! Хотя, думаю, в этот раз они будут поосмотрительнее. Ну, чего стоишь, ступай! У тебя масса дел, чего зря государево жалованье проедать…

Как только за тайным агентом закрылась дверь, Григорий Васильевич выдвинул из ящика фотографии и, разложив их на столе, принялся внимательно изучать.

Глава 14

ВЫЗОВ НА ПОЕДИНОК

Граф Демидов появился в «Метрополе» у Евдокима лишь на третий день, заставив его немало понервничать.

– Ну-с, – прямо с порога проговорил граф, входя в комнату. – Могу вас поздравить! На портрете вы орлом, как в такого можно не влюбиться? Княжна, как только взяла ваш портрет, так не отпускала его целый час и все повторяла: «Это мой герой!» Так что не посрамите меня, оправдайте ожидание.

– Сделаю все, что смогу! – смущенно заверил купец. – Для такого важного дела я белый фрак куплю!

– Белый фрак, может быть, и перебор, – задумчиво протянул Кондрат Егорович. – А вот черный сюртук с белым галстуком будет в самый раз!

– Сегодня же и отправлюсь, – горячо заверил Ануфриев… – Так когда же мы встретимся с княжной?

– Экий вы нетерпеливый! Одобряю, – довольно протянул граф. – Уверен, что Марианна будет за вами как за каменной стеной. Ну, счастливчик! Таких, как вы, поискать! А встретиться с ней, я думаю, получится эдак дня через четыре.

– Почему так поздно? – забеспокоился купец.

– Она ведь фрейлина в свите у императрицы. Причем самая любимая. Вот императрица и пожелала с ней повидаться. Так и написала в письме: дескать, соскучилась по тебе, душенька, хочу, чтобы ты была во дворце, дескать, нам есть о чем поговорить, о девичьем… Ха-ха! Так что, братец, вам придется обождать. Ну, чего же вы так посмурнели? Четыре дня пройдет, а потом она будет ваша навеки.

– Ежели, конечно, к императрице, – удержавшись от восхищения, протянул Евдоким Филиппович, – тогда конечно. Только бы уж ожидание не затянулось, а то большой вред моему организму наносится.

– Ничего, молодой человек. Все образуется. А я за вами заеду. Так что будьте готовы дня через четыре.

* * *

Весь день Евдоким провел в поисках сюртука. Померил целых полсотни, прежде чем отыскал, что душа требовала. Галстук тоже нашелся – белый, в черную горошину. Подумав, приобрел такой же раскраски платок, кокетливо выставив его из нагрудного кармашка. Здесь же купил и белые перчатки.

Именно в таком виде он и предстал перед графом.

– Хорош! Ох, хорош! – вертел он купца во все стороны, разглядывая. – Какая же барышня способна устоять перед таким красавцем! Вы, милейший, всем взяли. И умом, и ростом, и лицом, а главное, дензнаками. Ха-ха-ха! – дружески похлопал граф по плечу Евдокима. Заметив надутую физиономию купца, продолжил: – Ладно, это я пошутил. У нас, людей благородного сословия, вечно такие шутки. Их понимать нужно… И еще… Когда я буду вас представлять княжне, вы непременно ей ручку поцелуйте, так положено среди господ.

– Непременно-с!

Вышли на улицу. Поймали лихача и, пообещав ему полтину сверху за быструю езду, покатили на Мясницкую, где и проживала княжна. Граф велел остановиться перед высоким парадным подъездом. Щедро расплатившись, купец отпустил извозчика восвояси. Еще раз осмотрев Евдокима, Кондрат Егорович одобрительно покачал головой:

– А хорош! Супротив такого ни одна княжна не устоит. Ну и повезло барышне, такого молодца отхватила!

Поднялись по широкой мраморной лестнице. Граф шел впереди, как и положено человеку свойскому. Евдоким, стараясь умерить нетерпение, двигался немного позади. Остановился Кондрат Егорович перед высокой, под самый потолок, дверью, ободряюще улыбнулся поотставшему Евдокиму и уверенно позвонил.

Через непродолжительное время дверь открылась. В проеме предстала молоденькая горничная.

– Как изволите доложить? – спросила барышня.

– Скажите, что пришел Кондрат Егорович с Евдокимом Филипповичем, которого княжна очень хотела видеть, – заговорщицки посмотрел граф на Евдокима, малость смутившегося.

Смерив молодого человека долгим неопределенным взглядом, горничная произнесла:

– Всенепременно, – и тотчас удалилась. Через минуту она вернулась, объявив: – Княжна Марианна вас ждет.

Оробевший Евдоким с надеждой посмотрел на графа Демидова. Ободряюще улыбнувшись, тот повел молодого человека по широкому коридору, остановившись перед одной из дверей, негромко постучал.

– Входите, – прозвучал грудной голос с аристократическими интонациями.

Граф Демидов вошел. Следом, стараясь держаться бодро, ступил Евдоким. В большой комнате, очевидно, служившей гостиной, у самой стены в мягком кресле сидела привлекательная женщина лет двадцати пяти, в длинном зауженном платье, и пять мужчин, все как один в сюртуках: двое из них расположились на небольшом диване, стоявшем у самого окна, а трое находились подле женщины и о чем-то с ней разговаривали.

– А вот и наш гость, – проговорил граф Демидов, выступив на середину. – Его зовут Ануфриев Евдоким Филиппович. Не правда ли, хорош! И лицом, и фактурой. Если кто-то мне захочет сказать, что это не так, так я тотчас вызову его на дуэль!

Шутка была оценена по достоинству. Мужчины дружно рассмеялись. Мягко улыбнулась женщина, показав свои белоснежные зубы.

– А кроме того, несмотря на свою молодость, Евдоким весьма состоятельный купец и теперь ищет себе невесту – такую, как наша Марианна! Прошу любить и жаловать. Впрочем, по поводу «любить» вы разберетесь как-нибудь без меня.

Косолапо приблизившись к княжне, Ануфриев взял узкую ладонь девушки; почувствовал под каблуками что-то мягкое, запоздало подумав, что это, должно быть, носок женской туфли. Наклонившись, чмокнул губами длинные пальцы, оставив на них влажный след.

– Право, какой вы неловкий, – княжна мужественно выдержала болевой шок.

– Княжна, – сконфузился Евдоким. – Вы уж покорнейше меня извините.

– Ничего страшного, – отмахнулась Марианна. – Вам это идет. Настоящий мужчина должен быть немного неуклюжим, как раз именно таким, без всех этих светских условностей. Я так устала от всего этого светского лицемерия, когда люди думают одно, а говорят совершенно другое. А вы настоящий, такой как есть! Уверена, вы вскружили голову очень многим хорошеньким девушкам, – погрозила она пальчиком.