Записки следователя - Геннадий Скубилин

— На кого ты похож? Где твоя верхняя одежда? За тобой гонятся? Что это значит: наган в руке?

Господин Беккер, конечно, предстал перед любимой девушкой не в лучшем виде. Но было не до этикета, не до соблюдения правил приличия в одежде.

Пиджак, брюки, белая рубашка порваны, перепачкались грязью, кровью, расстегнуты пуговицы. Растрепалась мокрая от пота и снега шевелюра. И пистолет наизготове, в боевом положении. Можно было предположить, что он, отстреливаясь, вырвался из ада. Или что-то в этом роде.

— Ты собираешься с кем-то сражаться? — допытывалась в изумлении Зося.

Тихон после долгого бега не мог отдышаться. Наконец ответил:

— Сейчас от Бьяковского кто-то заявится. Потуши свет. — Столицын привлек к себе девушку. — Я к тебе торопился… Сцапала милиция банду. Только главари вырвались из ловушки. Кто-то из непрошеных гостей через минуту будут здесь.

— Ой, — Зося задрожала, точно в лихорадке, сильнее прильнув к молодому человеку. — Ты разве один с ними сладишь? Мы погибли? Давай убежим… Впрочем… Я помогу тебе. У меня припрятан пистолет. Научи меня стрелять. Они точно сюда придут?

А Тихон приводил в норму дыхание. Заставил ровно биться сердце. Ему был приятен облик Зоси и в такую минуту. Его растрогал ее лепет. Он, ободряя ее, разъяснял:

— Банду почти всю арестовали. С нашей с тобой помощью. Несколько человек все-таки дали драпу. По-моему, ушли атаман, Потапыч, Степан. Я слышал, как атаман приказал одному заглянуть к тебе…

Сотрудник угрозыска не договорил; во дворе послышался шумный лошадиный топот. Кто-то подъехал верхом к окну спальни Зоси и с размаху выбил стекла колом. Куски его со звоном влетели на пол к ногам Тихона и Зоси. Еще секунда, и вместе с порывом морозного снежного ветра в спальню девушки, кряхтя и чертыхаясь, влез, опрокидывая стулья, Степан. Он зажег спичку, чтобы осмотреться. Змеей прошипел, грубо матерясь:

— Ах ты сука, ах ты стерва. Где ты, красотка? Поди-ка, я тебя обойму, поцелую. Давно желал с тобой подзаняться. Скажи-ка, с кем снюхалась… — Бандит нахраписто упивался блатным жаргоном и яростно искал девушку, но наткнулся не на нее, а на сильный толчок. Тяжелый удар пистолета в висок свалил его с ног. Подручный атамана гулко рухнул на пол.

В тусклом свете зажженной спички Столицын нагнулся над хрипевшим и стонавшим бандитом. На пол потекла кровь.

Сотрудник МУРа коленом придавил матерого зверя, связал его руки веревкой. Но бандит был все еще крепок физически. Он быстро приходил в себя, попытался привстать, дернул из петли руки. Тихон сильнее подналег на него всем телом, зло давил его.

— Ну, гад, пришла расплата, — Столицын наставил дуло пистолета в лоб убийце, — где Бьяковский? Скажешь — будешь жить. Считаю до трех. Раз, два…

Заместитель атамана напрягся до предела. Он не сомневался: выстрел последует, и все-таки на что-то надеялся, верил в бандитское счастье. Ему, вырвавшемуся полчаса назад из капкана угрозыска, здесь казалась смерть абсурдом.

— …три, — хладнокровно считал Тихон. Острый черный зрачок ствола браунинга смертельно смотрел в переносицу опасного пленника.

Задыхаясь в дикой злобе, глотая воздух как рыба на сухом песке, преступник, казалось, потерял рассудок:

— Накось, выкуси… Кто-нибудь другой скажет, от меня не дождешься, сопляк. Ищи ветра в поле. Потапыч клюнул на твою приманку. Я-то… Жаль, что не прикончил вовремя. За версту чуял падлу. Давно понял, что ты легавый. Документики для наших дураков разложил по чемоданам. Барчуком прикинулся. Тебя бы пришить, а вот эту проститутку… в лес, к атаману… Тогда бы все было по справедливости.

— Но мы раньше тебя расстреляем. Искупай вину, помогай найти атамана…

— Да пошел ты, молокосос… И помни: за меня с тобой рассчитаются, как с твоим дружком…

После этих угрожающих слов громила, напрягаясь, рванулся изо всех недюжинных сил и выдернул руки из веревочной петли. Встал на колени и головой ударил Тихона в живот, а руками обхватил его ноги. Это и стало его последней минутой жизни. Тут же он нашел свою гибель.

Глазок дула пистолета наполнился огнем и грохотом. Выстрел кончил с бандитом все переговоры. А Тихон в ярости приговаривал:

— Это тебе, подонок, за Кривоносова. Это тебе, мразь, за Белоусова.

Потом установилась минутная тишина. Зося чуть слышно от страха пролепетала, глядя на мертвого Степана: — Давай вытащим его на снег… Ну и ну. Они бы растерзали тебя и меня! Ты, Герман, послан мне господом богом. Как благодарить тебя? Хочешь, я подарю тебе золотые часы швейцарского производства? Остались от отца.

— Хочу, чтобы твое серебристое сопрано звенело в моих ушах. Больше ничего не надо, — ласково ответил Тихон.

* * *

А в притоне продолжался обыск. Под домом, в погребах нашли огромные запасы провианта, бочки с медом, селедкой, топленым салом, тюки со шкурами, шерстью, ящики с оружием и сундуки с дорогой царской утварью. Там же отыскали большой и тяжелый глиняный кувшин, заделанный сверху воском.

Рябов приказал вскрыть его. Очистили горлышко сосуда от воска, перевернули кувшин над столом: из него посыпались золотые монеты — чеканка императора Петра Первого, золотые кольца, перстни, серьги, браслеты. Последним выпал бесподобный по очаровательности золотой женский кулон. При свете лампы он засверкал десятками маленьких огоньков, стал переливаться всеми цветами радуги. На нем разместилось созвездье алмазов, изумрудов, рубинов, топазов…

На обратной стороне тончайшим каллиграфическим почерком была нанесена гравировка:

«Окск, 1903 год. Рубинштейн».

Не было сомнений в том, что разыскано самобытнейшее произведение искусства, имеющее историческую ценность.

Рябов восторженно произнес:

— Вот это находка! Редкое сокровище! Бесценный бриллиант. Место ему в музее. Туда мы его и определим.

Семен Гаврилович лично спустился в подземелье, тайный ход его вывел во двор, к сараям. А там — в огород. Дорог для исчезнувших из притона было много. «Неужели с атаманом ушел Столицын? Тогда его ждет участь Кривоносова», — с досадой думал Рябов.

Вскоре он распорядился прекратить обыск бандитского барака. Осиное гнездо разорено. Оставив около него караул бойцов, Рябов вернулся в управление.

Наступило утро. А в коридоре милиции спозаранку его ждал настоятель Никольского храма отец Пимий. Увидев Рябова, он сложил руки, точно при молитве, и забубнил:

— Мне известно стало от прихожан, что вы нашли разбойников, которые третьего дня организовали налет на мою обитель. Много у меня взято ценностей. Не утомляю перечислением похищенного. Однако прискорбно жаль одной бесподобно-дорогой вещички. Не отыскали ее часом у антихристов?

— Что именно? — поп пришел некстати. Но он заинтересовал Рябова.

— Золотой кулон моей свояченицы. Особой работы. Сделан в 1903 году по нашему заказу ювелиром Иосифом Рубинштейном. По преданию такой носила святая дева Мария, когда оказалась на грешной земле…

— Отец Пимий, продолжайте. Опишите его.

— Кулон висел в светлице перед лампадой и очаровывал неповторимым изяществом. Редкий, единственный в своем роде предмет…

— Ну, ну. Изложите особенности.

— В центре крупной золотой волнистой оправы вставлен алмаз с двухкопеечную монету. По окружности кулона редкие камни: рубин, топаз, изумруд, янтарь, яшма, сапфир. Между ними расположена изумрудная крошка. Неужто варнаки в слиток его превратили.

— У нас кулон. Нашли мы его. Решим, как с ним поступить. Сообщим вам через недельку. Посоветуемся.

Только Рябов распрощался с батюшкой, как неожиданно на пороге кабинета с изумлением увидел Тихона, живого, здорового. Крепко стал его обнимать, тискать, так, что чуть не растерзал своего разведчика. Но времени для объяснений было мало. Оба пришли к выводу, что уцелевший атаман с остатками банды подался в последнее прибежище, в Романовский лес.

Тихон считал себя в долгу перед губернской милицией и попросил разрешения лично возглавить отряд бойцов для преследования Бьяковского.

— Согласен. Бери конников человек пятьдесят и айда по его следу. Дело твоей чести изловить зловещего выродка и остатки его шайки.

32. Погоня

Военный опыт езды верхом теперь пригодился Тихону. Ранним утром отряд конных бойцов, возглавляемый Столицыным, галопом взял курс на село Березово. Недели две назад именно туда для расправы бандиты заманили Николая Кривоносова. Теперь в этой деревне предстояло ловить самого главаря. Часа за два быстрым аллюром прискакали конники к месту назначения.

Березово располагалось в центре Романовского лесного массива. Въехав вскачь в деревню, бойцы спешились, повели разведку. Тихон тут же узнал, что рано утром здесь уже позверствовали Бьяковский с остатками шайки. Ворвавшись в деревню, он к церковной площади согнал крестьян, на глазах у них убил возражавшую ему депутата сельского Совета Настю Краюхину и при этом объявил перепуганному народу: