На руинах пирамид - Екатерина Николаевна Островская

Лосева.

— Прошу всех к столу.

Отмечали женский праздник около двух часов, все мужчины были веселы и довольны, самым счастливым выглядел, разумеется, Павел Кудеяров. Нина Лосева тоже улыбалась. А громче всех смеялся полковник Порываев: особенно после пятого тоста, когда сам же предложил выпить за боевых подруг, а также жен.

— Простите, я запамятовала, как к вам надо обращаться, — обратилась к Порываеву Нина, — товарищ полковник или…

— Конечно, или, — обрадовался тот, — лично вы меня можете называть Петр Иванович или просто дядя Петя.

Он задумался, как будто пытаясь что-то вспомнить, вспомнил и засмеялся еще громче.

И почти сразу ему позвонил водитель и доложил, что освободился, потому что к вдове Оборванцева прибыл ее водитель.

Когда прощались, Николай, наклонившись к плечу майора Щеглова, спросил:

— Почему у тебя начальник такой веселый?

— Потому что он редко выпивает, пьет разве что только по праздникам, — еще тише ответил Валентин.

— А праздников у нас много.

— На самом деле он очень веселый человек, а на службе смеяться нельзя, вот он и раскрепощается в неформальной обстановке, но обязательно с проверенными людьми.

— Почему шепчемся? — закричал полковник ФСБ. — Что еще за заговоры за моей спиной?

И засмеялся.

После отъезда гостей Николай с Кудеяровым вернулись в кабинет.

— Для расследования потерянный день, — подвел итоги Францев.

— Я бы не сказал, — возразил Павел, — по крайней мере, одним подозреваемым, то есть подозреваемой, стало меньше. Беате смерть мужа ничего не дает, а, наоборот, лишает многого. Теперь, без поддержки мужа-чиновника, ее бизнес загнется очень быстро.

— А ты ее подозревал?

— Конечно. Убийство Оборванцева явно заказное, значит, мотивов может быть два: личная жизнь и коммерция. Если, конечно, не ошиблись окном, что вряд ли. В моей практике были похожие случаи, когда не старые еще женщины на излете второй молодости хватаются за любую возможность удержать ее: муж надоел как вчерашний суп. Это раз. Во-вторых, я проверил кое-что… Не я, а сотрудники следственного комитета, конечно. У Семена Ильича была секретарша… Секретарь-референт, если уж быть совсем точным. Девушке двадцать четыре года. Молодая женщина, не замужем. Четыре года она у него в помощницах, то есть пришла еще совсем никакая, без опыта и умения работать. Были только длинные ноги и пушистые ресницы скромницы. Но теперь она не только незаменимый работник для него, но и советница во многих делах. Через год оканчивает университет, станет бакалавром. Симпатичная и одевается с большим вкусом, а значит, живет не на одну зарплату. А где она получает другую? Вот в чем вопрос. А еще кто-то ей оплачивает учебу. Сотрудники департамента не утверждают, но намекают вполне определенно на то, что между начальником и его референтом сложились какие-то отношения. Сегодня девушку с утра допрашивали, и я завтра узнаю, что она сказала. Скорее всего, подтвердила, что между ними была близость. Но меня это не особо интересует, потому что она тоже не имеет никакого отношения к убийству.

— Так сразу про нее все и узнали? — удивился Николай.

— Все, конечно, не узнали. И еще сотрудники комитета собирались со вдовой побеседовать, но их остановили, сказав, что сегодня с утра у нее будут другие визитеры. Но они, в том числе и ты, ничего толком не узнали, насколько я понял.

— Потому что Беата все время плакала и прикрывалась платочком, — сообщил Францев.

— Значит, было что скрывать. Разные, конечно, бывают вдовы, большинство, несмотря на горе, стараются помочь следствию, что-то вспоминают. А эта толком ничего не сообщила, а ведь про секретаршу знала наверняка, потому что когда у пятидесятилетнего мужика под боком каждый день длинноногая красотка, поневоле начнешь подозревать и наводить справки. А если он, отправляясь в командировки, брал с собой и референтшу, то сомнений у жены уже не остается.

— Так он брал ее с собой в поездки?

— Сотрудники показали, что бывало и такое. Да и потом все говорят, что она командует в департаменте больше, чем обычная помощница начальника: от его имени отдает распоряжения, о которых сам начальник и не знает. То есть не знал. Какая-никакая, но это уже информация к размышлению, а вообще побегать операм и следователям еще придется.

— Ну вот, — обрадовался Николай, — смотри сколько информации уже набралось. Можно уже что-то предполагать. Но вообще заниматься расследованием, сидя в кабинете, — не дело, конечно. Рассуждать, включать какие-то логические построения можно, когда у тебя под рукой все данные, которые можно добыть.

— Столько народу этим делом занимаются: можно не сомневаться, что преступление будет раскрыто.

— Суток не прошло, — напомнил Францев. — Так что побегать еще придется. И вообще ты прав, когда говорил, что следака ноги кормят, конечно, но теперь есть и технические возможности. У меня Лена, например, в социальных сетях так шарит, что я и сам удивляюсь, откуда в ней это. Но я попросил что-нибудь узнать, и она наверняка узнает. Это я про убийство Дробышева. Там у меня хоть что-то начало складываться… Не то чтобы складываться, но есть какие-то мысли. А здесь я ничего не понял. Два чекиста приехали с утра к вдове, толком ничего не расспрашивали…

Павел помолчал.

— Вообще-то убийство Оборванцева не наше с тобой дело, и лезть туда не надо. Но есть моменты, которые меня заинтересовали. Семен Ильич утром убыл на службу, поздравил сотрудниц и вернулся домой. По дороге заскочил в магазин, приобрел по твоему совету упаковку кошачьего корма, зашел к соседке, извинился перед ней, тут же сел в подкативший автомобиль жены и вместе с Беатой поехал в Ветрогорск, решив посетить местный ресторан. Не по рангу, конечно, чиновнику такого уровня посещать провинциальные кабачки, но ладно… Едва он успевает сделать заказ, как ему поступает звонок от предположительно старого приятеля Луценко, который теперь возглавляет принадлежащее Оборванцевым предприятие по производству брусчатки… Разговор происходит на повышенных тонах и заканчивается угрозами, судя по всему, с обеих сторон. После чего Семен Ильич говорит жене, что забыл в служебном кабинете мобильный, и вызывает водителя… И тут возникает сразу несколько вопросов.

Кудеяров посмотрел на друга:

— Ты заметил наверняка, а вот оба чекиста как-то спокойно отнеслись к этой информации. У них, судя по спокойным лицам, никаких вопросов.

— Я понял тебя, — ответил Николай. — Водитель был неподалеку и как будто ждал этого вызова. Следовательно, у Семена Ильича уже была назначена встреча, и спор с кем-то по телефону — не что иное, как спектакль для жены. Если он и в самом деле забыл в кабинете телефон, мог позвонить в мэрию, чтобы аппарат забрали и передали подъехавшему водителю для доставки владельцу. Скорее всего, Оборванцев не стремился