На руинах пирамид - Екатерина Николаевна Островская

у него есть еще и лицензия на ношение пистолета, то тогда можете его вызвать, — разрешил полковник.

— Но вы ведь сейчас собрались уходить, — настаивала вдова, — значит, я остаюсь без присмотра.

— До прибытия вашего охранника с пистолетом с вами останется сотрудник ФСБ, — не выдержал Францев, — у него тоже есть пистолет, и он отличный стрелок.

— Да-да, — подтвердил полковник, — он превосходный снайпер.

Вызвали водителя, объяснили задачу: дождаться прибытия охранника госпожи Курицыной, после чего заехать в дом подполковника Францева и забрать начальника и майора.

Глава тринадцатая

Когда подъехали к дому Францева, полковник, увидев стоящий внедорожный «Ауди» с бортовой надписью «Следственный комитет РФ», удивился:

— А кто это у вас, подполковник?

— Мой друг Кудеяров, — радостно отозвался Николай.

— Кудеяров? — переспросил полковник. — Который у нас был заместителем начальника ГУВД?

— Другой. Это его племянник Паша, он сейчас начальник управления Следственного комитета России.

— Ну у вас и друзья! — удивился майор.

— А у вас странные понятия. Для вас участковый — это что-то вроде дворника: ниже упасть уже нельзя. А на деле-то получается, что…

Что получается на деле, Николай объяснить не успел, потому что к машине подошел Кудеяров. Францев вышел из автомобиля, и они обнялись.

— Оборванцева убили, — сказал Францев.

— Я в курсе, — ответил Павел. — Следственный комитет сейчас этим занимается. Непонятно только, почему с вдовой беседуют представители другого ведомства.

— Одно дело делаем, товарищ полковник юстиции, — подключился к разговору полковник ФСБ. — Моя фамилия Порываев. Со мной майор Щеглов. Занимаемся здесь расследованием этого жестокого преступления.

— А я сюда с невестой к другу приехал праздник отметить.

— С нами посидят, — сообщил Францев. — Что им в город возвращаться несолоно хлебавши?

Зашли в дом, и полковник с майором стали крутить головами, оценивая обстановку. Обошли первый этаж и даже заглянули на кухню, где Лена с Ниной готовили угощения на стол. Потом поднялись на второй этаж и расположились в кабинете Николая.

— Вы в курсе, какова первоначальная версия по поводу причины убийства? — обратился к чекистам Кудеяров.

— С утра определялись с мотивами, но решили отложить до первых результатов, — уклончиво ответил полковник Порываев.

— Очевидно, они появились, — сказал Павел, — и теперь считается, что мотивом послужил конфликт из-за подконтрольного Оборванцеву предприятия по производству дорожной плитки. Завод изначально принадлежал ему, но после того, как Семен Ильич занял пост руководителя департамента по благоустройству, был переоформлен на директора Луценко, который по прошествии лет стал тянуть одеяло на себя при дележе прибыли. Луценко не отрицает, что у них был конфликт на этой почве. Семен Ильич хотел получить половину. Причем зная, что ему, как госслужащему, запрещено заниматься коммерческой деятельностью, в приказном порядке требовал обналичить большую часть дохода. Луценко пытался объяснить, что бухгалтерские отчеты уже поменять нельзя и годовой баланс уже подан в налоговую… Они поспорили, поругались даже, но Луценко уверяет, что у него и в мыслях не было убивать своего старого друга.

— В голову мы к нему залезть не можем, — произнес Порываев, — но, по-моему, очень убедительная версия. Деньги почти всегда являются причиной разных преступлений. Хотя некоторые тут уверяли, что убийство может быть связано с прошлым Семена Ильича. Но то, что произошло в прошлом, там и осталось. Если кто-то хотел отомстить чиновнику за былые обиды, то почему он тянул со своей местью целых двадцать пять лет?

— И почему он убил его так срочно, словно спешил куда-то? — сказал Францев. — Ведь если стреляли с крыши или из окна дома по другую сторону Таврического сада, то это рискованно, можно было нарваться на свидетелей, а народу там всегда много, или попасть в поле зрения камер видеонаблюдения, которые там натыканы на каждом углу. Куда проще, например, было бы убить Семена Ильича по пути следования в загородный дом или отсюда на работу. Пара километров дороги проходит через лес, можно правильно выбрать позицию для стрельбы. Тем более что подобное здесь уже случалось, как мне кажется[7].

— Сейчас наверняка просматривают записи со всех камер, — пояснил Порываев. — Работа эта долгая.

— И бесполезная, если искать человека в камуфляже и с винтовкой в руках, — добавил Кудеяров. — А стрелком может оказаться инвалид с палочкой или работник сервисной службы, курьер, разносчик пиццы, да мало ли кто. Сейчас надо понять, кому выгодна смерть Оборванцева. Луценко уверяет, что для него потеря партнера — это полный провал, потому что Семен Ильич обеспечивал свою фирму крупными заказами, практически монополизировав рынок брусчатки и бордюров. Теперь фирму придется закрывать, потому что конкуренты сейчас бросятся рвать на части такой огромный пирог.

— Так, может, это конкуренты и организовали? — предположил майор Щеглов.

— Это стали проверять в первую очередь, — ответил Кудеяров, — про бизнес Оборванцева знали многие, но у всех у них свои особые отношения с начальником департамента: все заказы шли через него. А вдруг придет тот, кто не захочет работать с Луценко? Ведь неизвестно, кто заменит Семена Ильича. Кстати, служба безопасности мэрии с самого начала знала, что когда-то у Оборванцева была охранная фирма, связанная с криминалом.

— Что же тогда они не препятствовали его назначению?

— У них и спрашивайте: они же из вашего ведомства, — усмехнулся Павел.

— У Оборванцева в те годы было какое-то погоняло, и как его бригада называлась? — заинтересовался майор Щеглов.

— Назывались они «беспризорники». Большими делами не занимались и балансировали на грани официальной деятельности и криминала. Крышевали какие-то компании, но недолго, потому что скоро бизнесмены поняли, что безопаснее сотрудничать с официальными правоохранительными структурами. А погоняло у Семена Ильича было простое — Мамочка. Очевидно, в честь героя популярного когда-то фильма. Помните беспризорника, который под балалайку пел, что у кошки четыре ноги?

— Кто-то проверяет, где теперь его тогдашние соратники? — спросил полковник Порываев.

— Наверняка. Но не думаю, что ноги растут оттуда. Кто-то неплохо устроился, кто-то нет, кто-то умер, кто-то уехал. Но у всех своя жизнь, не связанная с чиновником мэрии.

— Кто знает? — сказал Францев и достал из ящика стола бутылку виски. А потом и четыре стакана.

— Если только за женщин, — предупредил Порываев.

— Закуски у тебя там не найдется? — поинтересовался Павел.

Францев заглянул в свой стол, достал оттуда хрустальную пепельницу.

— Кому надо, забирайте себе, я все равно не курю.

Потом вынул детскую дудочку и удивился.

— Вон она где, а сын ее целый вечер вчера искал!

Потом выпрямился.

— Закуски там не нашел, но мы можем спуститься в столовую: там наверняка закусок очень много, и все просто необыкновенные.

Они поднялись, и тут, словно по предварительному сговору с хозяином, дверь отворилась, и в кабинет заглянула Нина