Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

Он пробно крутанул посохом над головой, не собираясь никого задевать, затем опустил его. Они все видели, как растение напало на дворец. От посоха было бы мало толку против большего количества подобных существ.

Пальцы Илны были заняты шнурками, в то время как ее мысли были заняты другими вещами, безнадежными вещами. Когда она посмотрела на то, что завязала узлом, ее губы удивленно поджались. Она знала, что ее узоры бесполезны как оружие против адских растений, но это не было оружием.

— Я попробую, — сказала Теноктрис. Она ухватилась за перила одной рукой и спустилась на мостик. — Хотя у меня не так уж много сил.

Черворан был чрезвычайно силен. Он не смог разрушить крепость в глубинах, но спасти «Херон» от нападающих существ, несомненно, было меньшим делом.

— Кэшел, пропусти меня, — сказала Илна. — Чтобы добраться до Черворана.

Кэшел отступил в сторону с могучей деликатностью быка, опускающегося на солому. Он не спрашивал, что она планирует делать. Он и так знал, что она расскажет ему все, что, по ее мнению, ему нужно знать.

Илна улыбнулась, хотя это выражение едва коснулось ее губ. У ее брата было больше здравого смысла, чем у большинства людей, которые считали себя умнее его. На самом деле, то, что некоторые считали Кэшела глупцом, доказывало, что у них нет здравого смысла.

Спереди раздался глухой удар; «Херон» пошатнулся. Клочок растительности взметнулся вверх от изгиба тарана, прежде чем упасть обратно в море.

— Гребите, ребята! — крикнул Чалкус. — Еще один кабельтов, и мы прорвемся сквозь этих дьяволов!

Илна присела на корточки у головы Черворана и разложила свой узелковый узор перед его вытаращенными глазами. Мгновение ничего не происходило; затем дрожь пробежала по всему телу волшебника. Рисунок проник в его ошеломленное сознание и вернул его к настоящему.

Черворан закрыл, затем снова открыл глаза. Его радужки были мутными и выделялись бледно-золотыми полями. Распухшие губы шевельнулись, но не произнесли, ни звука.

— Гребок! — крикнул Чалкус. Как только прозвучало это слово, весла по левому борту застучали, и корабль развернулся в их сторону.

Илна отвела взгляд в сторону, продолжая держать перед волшебником узорчатую ткань. Корпус «Херона» миновал ближайшее адское растение, но существо схватилось за лопасть весла, когда корабль продвигался мимо него. Щупальце держало весло, тащив  его к своей компании.

— За борт его! — взревел Чалкус, спрыгивая с палубы на выносную опору. — Брось его, нам не нужно это чертово весло!

Сверкнул кинжал Чалкуса, изогнутый, как кошачий коготь; он наклонился и перерубил ивовую ветку, которой весло было привязано к уключине. Гребец просунул весло в отверстие борта, но щупальца адского растения схватили еще больше лопастей. «Херон» барахтался: весла правого борта работали на полную мощность, но половина весел с другой стороны были перепутаны. Громада адского растения тянула корабль, как морской якорь.

Кэшел стоял посередине корабля. Он подобрал багор, который уронил Чалкус, когда прыгал с перил палубы. Некоторые пастухи в округе носили копье вместо посоха или лука, но Илна не помнила, чтобы раньше видела своего брата с каким-либо копьем в руке.

Кэшел вскинул багор над плечом, затем резко бросил его вперед, будто он предназначался для метания, а не имел древко достаточной толщины, чтобы с его помощью оттолкнуть хрупкий корпус корабля от причала. Багор не был сбалансирован: ржавый железный наконечник крутился по широкому кругу.

Наконечник и половина длинного древка с хлюпаньем вонзились в адское растение, проделав дыру размером с мужское бедро. Бочкообразное тело задрожало, но растение продолжало подтягиваться вверх по веслам к кораблю.

Еще полдюжины весел просунулись в порты бортов, когда члены экипажа выбрасывали за борт все, за что зацепились щупальца растения. «Херон» снова тронулся в путь, прихрамывая, но продвигаясь вперед. Рулевой повернул весло правого борта в сторону, борясь с желанием корабля повернуть влево, где адское растение хлестало воду в яростной попытке возобновить свою хватку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Где драгоценный камень? — потребовал голос, который проник в сознание Илны подобно струе ледяной воды. — Мне нужен топаз из янтарного саркофага.

Илна посмотрела на Черворана, о котором на мгновение забыла. Он приподнял свое распухшее тело на локте. К его глазам вернулся лихорадочный блеск, который был для них нормальным, по крайней мере, с тех пор, как она вытащила его из погребального костра.

— Я принесу, — сказала Илна. Она спрятала свой узелковый узор в левый рукав; он сослужил свою службу, выведя волшебника из комы. Теперь вопрос заключался в том, послужит ли Черворан своей цели, и ответ на этот вопрос они скоро узнают.

Теноктрис отложила корону, когда начала свое собственное заклинание. Илна наклонилась над треугольной фигурой, которую ее подруга нарисовала углем на сосновом настиле. Схватив проволочную ленту, она притянула ее к себе, стараясь не потревожить Теноктрис.

Камень был неудобно тяжелым; она и представить себе не могла, что сама будет держать такую вещь. Конечно, никто ее об этом не просил. Она отдала корону Черворану с холодным выражением лица.

Загремели весла. «Херон» повернулся, затем вздрогнул и остановился. Еще два адских растения подплыли достаточно близко, чтобы ухватиться за передние весла с обеих сторон, безнадежно привязавшись  к кораблю. Третье существо, то самое, от которого они с трудом избавились несколько мгновений назад, подплыло к «Херону» в кильватере и через считанные секунды должно было ухватиться за корму.

— Ладно, ребята! — воскликнул Чалкус. — Обнажите мечи и покажите этим овощам, что значит играть с мужчинами!

Черворан поднялся на ноги. Огромный топаз подмигивал у него на лбу, будто тоже был живым. Он поднял чашу-череп с серебряной оправой, которая лежала там, где он ее уронил после того, как предыдущее заклинание превратило море в желтый лед.

Какой-то матрос закричал. Плоское зеленое щупальце начало поднимать его с корабля. Чалкус помчался вниз по выносной опоре, как белка, нанося удары своим изогнутым мечом. Тонкое лезвие аккуратно перерезало щупальце, оставив только лиственную бахрому. Матрос изогнулся с отчаянной силой и разорвал ее, кувыркаясь обратно на борт «Херона».

— Мастер Кэшел! — пропищал Черворан. — Ты мне нужен!

***

Кэшел хмурился, но не из-за сложившейся ситуации, а потому, что ему казалось, что сделать он ничего не мог. Посох был бесполезен для борьбы с растениями, хотя в его руках он чувствовал себя хорошо. Это напомнило ему о тех днях, когда он сидел, прислонившись спиной к остролисту, наблюдая за овцами на склоне под ним и слушая, как Гаррик играет на свирели. Кэшел сам не умел ни петь, ни сочинять музыку, но ему нравилось слушать, как это делают другие.

Хорошее самочувствие не могло победить ни эти растения, ни счастливые воспоминания. Брошенный им багор, похоже, тоже не принес особой пользы. Кроме того, растение, напавшее на дворец, к тому времени, когда они с Червораном поднялись из подвалов, было похоже на подушечку для булавок от воткнутых в него солдатских копий, и оно даже не замедлилось, пока огонь не разгорелся, как следует.

Кэшел с сожалением положил свой посох на мостик. Плетеный коврик, свисающий с поручня, удержит его там до тех пор, пока корабль не затонет. Вполне вероятно, что до тех пор, пока корабль не затонет, но команда будет сражаться до тех пор, и Кэшел тоже будет сражаться.

Меч действительно был бы лучшей вещью, но Кэшел был безнадежен в обращении с ним. Он не видел никакого смысла в том, чтобы научиться, ими пользоваться, несмотря на то, что они ему не нравились так, как он поступал с другими вещами.

В отверстии в опоре мачты — в той части, где должна была быть установлена мачта, находился топор с широким и квадратным лезвием. Кэшел вытащил его. Он предпочел бы иметь полноразмерный топор, но сойдет и топорик. Рукоять была короткой, но позволяла ему держаться обеими руками; если ему придется подобраться поближе, что ж, он подберется. Он и раньше участвовал в сражениях.