Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

она притормаживала, хватаясь за перекладины.

Путники миновали пересечение с первым кольцом. Чэн Синь посмотрела влево и вправо и обнаружила, что пол по обе стороны поднимается кверху, как если бы она стояла на дне долины. Над входами в кольцо горели красные таблички: «Первое кольцо. Тяготение 0,15 g». В стенах закругляющегося коридора было множество дверей, которые то и дело открывались и закрывались. Сновали «пешеходы». Поскольку здесь уже было тяготение, пусть и слабое, люди стояли на полу, но перемещались по-прежнему плавными прыжками с помощью индивидуальных реактивных двигателей.

Чем дальше продвигались новоприбывшие, тем сильнее становилось тяготение, и вскоре свободное падение стало опасным. В стенах «колодца» появились лифты – один шел вниз, другой вверх. Чэн Синь присмотрелась к пассажирам, едущим наверх: их одежда, простая и удобная, ничем не отличалась от одежды жителей Земли. На стенах колодца светились большие и маленькие информационные окна; на многих шел репортаж о том, как она, Чэн Синь, входит в кабину космического лифта двадцать часов назад. Но сейчас девушку окружали четверо спутников, а глаза ее прятались за огромными темными очками. Никто ее не узнавал.

На пути вниз они пересекли еще несколько колец. Поскольку каждое последующее кольцо увеличивалось в диаметре, кривизна коридоров по обе стороны колодца становилась все менее заметной. У Чэн Синь складывалось впечатление, будто она перемещается во времени. Каждое кольцо строилось из иных материалов, чем предыдущие, и выглядело новее. Конструкция и дизайн словно бы образовывали временну!ю капсулу с заключенным в нее тем или иным отрезком истории: суровое милитаристское единообразие Великой пади сменилось оптимизмом и романтикой поздней Эры Кризиса, чтобы потом уступить место гедонизму и праздности Эры Устрашения… Вплоть до четвертого кольца жилые и прочие помещения являлись неотъемлемыми элементами структуры, но начиная с пятого конструкция служила лишь основой, предоставлявшей место для различных пространственных решений. Здания, образовывавшие внешние кольца, были спланированы и присоединены каждое по отдельности, демонстрируя богатство и разнообразие стилей.

По мере спуска признаки того, что путники находятся на космической станции, постепенно исчезали, и окружающее все более походило на обычную жизнь на поверхности планеты. Внешнее, восьмое кольцо станции, по виду мало чем отличалось от небольшого городка где-нибудь на Земле. Коридор выглядел оживленной пешеходной улицей в торговом квартале. Добавить к этому стандартное тяготение в 1 g – и Чэн Синь почти забыла, что находится в космосе, на высоте тридцать четыре тысячи километров.

Но впечатление города исчезло, как только маленький электромобиль доставил путников в место, откуда они снова могли видеть космос. Перед входом значилось: «Ангар А-225». На обширной ровной площадке размещались несколько десятков космических аппаратов разных моделей. С одной стороны ангар был открыт космосу и звездам. Неподалеку от новоприбывших разгорелся факел, озаряя все помещение, – это включился двигатель одного из кораблей. Понемногу оранжевый свет перешел в голубой. Корабль поплыл над полом, затем разогнался и стремглав вылетел в космос через отсутствующую стену. Чэн Синь дивилась технологическому чуду, давно ставшему чем-то привычным для других, но так и остававшемуся для нее загадкой: как можно сохранять воздух и атмосферное давление в помещении без одной стены?

Пройдя между рядами кораблей, путники выбрались на небольшую площадку около несуществующей стенки. Здесь стояла маленькая космическая шлюпка. Рядом ожидала группа людей. Млечный Путь величественно проплывал мимо, и в его свете люди и суденышко отбрасывали длинные тени. Площадка казалась огромными часами, а медленно ползущие тени – стрелками.

Группа возле шлюпки была командой, созданной Советом Обороны Планеты и флотом специально для этой миссии. Большинство ее участников Чэн Синь знала – они присутствовали на церемонии передачи полномочий Держателя Меча семь лет назад. Одним из двоих руководителей группы был тогдашний сменный председатель СОП, вторым – начальник штаба флота. Советом Обороны сейчас руководил другой человек, но начальник штаба остался прежний. Эти семь лет, самые долгие в истории человечества, оставили неизгладимые следы на их лицах. Никто не сказал ни слова, все только молча обменялись рукопожатиями и так же молча вспомнили былое.

Чэн Синь окинула взглядом шлюпку. В нынешнюю эпоху космическим аппаратам для ближних полетов придавали самые разнообразные формы, но обтекаемый, стремительный профиль, столь популярный в воображении прошлых поколений, среди них отсутствовал. Эта шлюпка имела самую распространенную форму – сферы, причем настолько правильной, что Чэн Синь не могла понять, где же у нее двигатели. Суденышко размером с маленький автобус не имело собственного имени – только серийный номер. Этому-то скромному средству передвижения предстояло доставить Чэн Синь на свидание с Юнь Тяньмином.

Встреча должна была состояться в месте, где силы тяготения Земли и Солнца уравниваются – в точке Лагранжа, примерно в полутора миллионах километров от станции. Именно в этом пункте софоны откроют канал прямой связи с Первым Трисолярианским флотом. Будут обеспечены звуковая и видеосвязь в режиме реального времени.

Зачем проводить встречу в космосе? Во времена нейтринной связи неважно, где ты находишься – в космосе или на Земле. Томоко объяснила, что это чисто символический жест: встреча должна состояться в изолированном месте для демонстрации ее независимости от обоих миров. Точку Лагранжа выбрали, потому что там положение корабля Чэн Синь будет относительно стабильным.

Это Чэн Синь уже знала, но сейчас ей поведали кое-что гораздо более важное.

Командующий Флотом проводил ее в шлюпку. Места внутри едва хватило бы на четверых пассажиров. Как только командующий и Чэн Синь уселись, половина сферы перед ними стала прозрачной, так что создавалось впечатление, будто они находятся в шлеме громадного скафандра. Широкий обзор являлся одной из причин, почему для полета выбрали эту шлюпку.

На современных космолетах не было пультов управления с кнопками и переключателями. Их заменяли голографические проекции, поэтому внутри шлюпки царила пустота. Если бы сюда попал человек из Общей Эры, он решил бы, что это лишь корпус без начинки. Однако Чэн Синь сразу заметила три необычных предмета – явно недавнее добавление к интерьеру. Три кружка, прикрепленных над прозрачной стенкой – зеленый, желтый и красный, – напомнили ей о дорожном светофоре старых времен.

Командующий флотом принялся объяснять:

– Эти три индикатора контролирует Томоко. Трисоляриане будут пристально следить за вашей встречей. До тех пор пока они будут считать предмет разговора приемлемым, будет гореть зеленый свет. Если они захотят предупредить вас, что тема сворачивает на опасный путь, загорится желтый.

Командующий надолго замолчал, словно готовясь к тому, что! ему предстоит сказать дальше.

– Если трисоляриане решат, что вам передают запретную информацию, загорится красный.

Он обернулся и указал на непрозрачную часть стены. Чэн Синь увидела маленькое металлическое приспособление, на