Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

нормально. Все мы когда-нибудь рано или поздно умрем. — Велма робко улыбнулась, но в глазах появились нотки печали. В общем-то, это было неудивительно, потеря отца еще крепко держала девушку за горло. — В свободное время я рисую.

— Вы любительница? Образование художественное есть или так, для души?

— Да, чисто для себя. Образование есть, но это не значит, что я рисую не для души.

— Что-то я много туплю, извините. День такой, сонный.

— Все отлично, хватит вам извиняться. — Девушка продолжила пробивать покупки.

Марк пристально смотрел на девушку. Волосы каштанового цвета были собраны сзади и закреплены резинкой. Глаза салатного цвета, поверх них были одеты очки для зрения с черной тонкой оправой. Скулы мягкие. Губы напрашивались на страстный поцелуй. Фигура была идеальной. На первый взгляд, писатель смог уже сделать определенный вывод лично для себя и отчасти для окружающих. Девушка очень привлекательная и скромная. Не злоупотребляла косметикой, но ухаживала за собой. Скорей всего была одинока, по крайней мере, кольца на руке не было.

Велма пробила последний набор ластиков и аккуратно сложила все в пакет. Не успев сказать получившуюся сумму, увидела перед лицом кредитку. Не сказав ни слова, сняла нужную сумму. Пробила чек, положила в пакет к товарам. Протянула с улыбкой Марку.

— Огромное спасибо, Велма. Без тебя я бы тут бродил час.

— Это моя работа. Всегда пожалуйста. Приходи еще, если вдруг что понадобится.

— Это даже не обсуждается.

— Повисла неловкая пауза. Мужчина не поворачивался и не направлялся к выходу. Девушка тоже не была настроена прощаться. Оба хотели, что-то сказать друг другу, но походу собирались с духом и мыслями, как малые дети. Но вот женские нервы не выдержали:

— Может, сходим куда? Завтра. Вечером. Если ты не против.

— Сходим, только вот не знаю куда. Я переехал сюда недавно, толком ничего не знаю.

— Совсем забыла спросить… ну ладно, я прибегу это на потом. — Девушка радостно улыбалась. — Как насчет сходить в местный бар? Пропустим по бутылочки пива, послушаем плохую музыку, да и народ там добродушный в целом.

— Да, хорошо. Отлично! Во сколько и куда мне заехать?

— В восемь часов, сюда, если несложно. Потом я покажу тебе дорогу до бара и в следующий раз сможешь уже поехать без меня.

— Договорились. Ну что, пойду я, пожалуй. До завтра. Тебе еще долго работать?

— Нет. Из-за снегопада сегодня почти не было покупателей. Хотя их и так не очень много и в обычное время. Тут мало любителей искусства, но денег на нормальную жизнь и на аренду хватает. В общем, я уже закрываюсь и поеду домой, если мотор заведется.

— Может мне тебя подкинуть? Мне несложно, только скажи.

— Мне бы не очень хотелось тебя напрягать. Да и живу я тут неподалеку. Можно даже пешком за пятнадцать минут дойти.

— Но не в такую темень и мороз. Так что давай не скромничай, соглашайся.

— Нууууу, ты известный писатель, и вряд ли станешь меня убивать… так что хорошо, я согласна!

— Отлично, я подожду в машине.

— Я быстро.

Писатель вышел с пакетом на улицу, сел в машину за водительское место. Не теряя времени, решил полежать с закрытыми глазами. Усталость давила. Он потихоньку начинал засыпать, но открывшаяся дверь его же машины дала толчок, от которого глаза открылись, а мозг с реальностью опять завел дружбу. Девушка села спереди на пассажирское место, сразу же пристегнулась. Её взгляд уставился вперед на дорогу. Посмотрев на неё, а затем, отведя взгляд, Марк завел двигатель машины. Железяка тронулась в путь. Велма показала на дорогу с южной стороны. Проехав по ней, Марк наткнулся на двухэтажный дом, который твердо стоял в гордом одиночестве.

— Вот и приехали. — Сказала девушка, быстро кинула взгляд на писателя, затем на свои ноги, виднелась робкая улыбка.

— Значит, завтра в восемь у магазина?

— Да, в восемь. Еще раз спасибо. — Велма быстро дотянулась до щеки Марка и крепко поцеловала его, одарив тёплым дыханием.

Затем без промедлений ретировалась в дом. Вернуться домой писателю не составило особого труда. Мужчина с ходу запоминал местность. Проблем с географией у него не было, да и склероз еще не добрался до его священного и хранящего много информации, мозга. Через чуть больше четверти часа Марк был в теплом доме. Пакет с покупками он поставил рядом с диваном на первом этаже. Начинать сегодня рисовать уже не хотелось. Сонное состояние не давало активной деятельности проявить себя, поэтому Марк решил перенести творчество на завтра, а пока можно было перекусить полуфабрикатами, выбить баночку газировки, и, не принимая душа, отправиться на боковую. Так мужчина и поступил. Завтра должно стать лучше, чем вчера, если лень не возьмёт верх, а такой вариант не исключался.

В пригороде, подальше от людской суеты, бесконечного потока машин, чувствовалось умиротворенное состояние. Хотелось просто лежать на траве, смотря в небо и получать истинное удовольствие от тишины. Тут складывается парадоксальная ситуация. Идет как бы борьба между двумя раскладами событий, которые оба желанные. Думая об этом, Марк начал проваливаться в паутину, но не снов, а паутину черноты, пустой и мертвой. Еще через мгновение он храпел, повернув голову вправо. Из уголка рта текла слюна.

На следующий день писатель проснулся относительно рано. Еще не было и двенадцати. Мужчина не намерен был валяться до обеда. Почистив зубы и приняв душ, быстро позавтракал. Затем терпение лопнуло и он торопливо начал разбирать вчерашний пакет. Поставив мольберт, а затем, загромоздив на него лист бумаги, писатель задумался. Задуматься было над чем, ведь он не выбрал объект рисования. Не придумав ничего гениального, Марк сел перед зеркалом. Автопортрет оказался выходом и неплохим началом. Как говорится: «всегда надо начинать с себя любимого». Пропорции лица писатель знал, так как раньше серьезно увлекался рисованием. Начертив овал, он взялся за глаза, рот, уши, нос. Когда все составляющие лица были нарисованы, герой взялся за штриховку и прорисовку мелких деталей. Он полностью погрузился в процесс, вспоминая былое. Выходило хорошо, хоть и неуверенность чувствовалась. Через два часа Марк уже оценивал свои труды, долго всматриваясь вначале в себя, а затем в карандашного Марка. Получилось на твердую четверку. Хоть и левый глаз был немного больше и кривее. Настроение немного поднялось. Отложив листок, Марк перекусил и, поднявшись наверх, сел за рабочее место. В голове появились кое-какие соображения. На очередной странице материализовалось пару предложений. Через пять минут еще пару. Через час уже было исписано три страницы. Дело сдвинулось с мертвой точки. Текст был чистым, гладким и приятным на слух. Марк был доволен результатом. Внезапно лень