Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

Данросс вздохнул. Вечер со Снежной Яшмой прошел безупречно. А сколько было смеха!

— Я не ем десерт, — сразу заявил он. — Я на диете.

— О-хо, только не ты, тайбань. Я помогаю тебе скинуть вес, не волнуйся.

— Спасибо, но десерта все же не надо, и уж точно не в Гонконге.

— А! Четырехпалый говорил, что ты так скажешь, тайбань, и чтобы я не стыдилась. — Она расплылась в улыбке и налила ему виски. — Я говорить: иметь паспорт, можешь ехать.

Оба рассмеялись.

— А что ещё говорил Четырехпалый?

Она коснулась губ кончиком языка.

— Только что заморские дьяволы сильно странные кое в чем. Например, говорят: «Десерта не надо»! Будто это имеет значение. — Она пристально смотрела на него. — Я никогда ещё не была с варваром.

— Вот как? На самом деле некоторые из нас вполне цивилизованные люди.

Данросс улыбнулся, вспомнив испытанное искушение: шутливая беседа, великолепная еда, вечер прошел чудесно. Да. «Но это не значит, что старому ублюдку Четырехпалому все сойдет с рук: и половинка монеты, и то, что он её стащил, и эта ловушка, в которой, как он считает, я оказался. Но со всем этим разберемся позже. Сначала главное. Сосредоточься, дел ещё невпроворот!»

Список, врученный Клаудией, был большой, и едва ли не все звонки — срочные, а впереди ещё два часа работы. Типтоп в списке не значился. Как и Ландо Мата, Прижимистый Дун, Четырехпалый, а также Пол Чой. Звонили Кейси и Бартлетт, Травкин, Роберт Армстронг, Жак де Вилль, Гэваллан, Филлип Чэнь, Диана Чэнь, Алан Холдбрук — биржевой брокер дома «Струанз», сэр Луис и много других людей со всего мира.

— Все это после Хиро Тода, Клаудиа.

— Хорошо, сэр.

— После Тода мне нужно встретиться с Жаком, потом с Филлипом Чэнем. А что фрау Рико Грессерхофф?

— Она прилетает в семь вечера. Для неё забронирован номер в отеле «Виктория энд Альберт», её встретят. Цветы уже в номере.

— Спасибо.

Данросс прошел в кабинет и остановился у окна. «Пока что для Благородного Дома и для Гонконга сделано все, что в моих силах. Теперь уж как карта ляжет. И как получится со следующим вопросом. С судами». Его возбуждение росло.

— Привет, тайбань.

— Привет, Хиро. — Данросс тепло пожал протянутую руку.

Хиро Тода, управляющий директор компании «Тода шиппинг индастриз», был одних лет с Данроссом. Строгий и подтянутый, гораздо ниже ростом. Мудрые глаза, готовая улыбка на губах. По-английски говорит с легким американским акцентом: в конце сороковых годов после завершения университетского курса он два года работал в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

— Разрешите представить моих партнеров: господин Кадзунари, господин Эбэ, господин Касиги.

Трое японцев согнулись в поклоне. Данросс отвесил ответный поклон. Все трое были моложе Тода, в хорошо пошитых тёмных костюмах, белых рубашках и неярких галстуках.

— Прошу садиться. — Легким жестом Данросс обвел стоявшие вокруг небольшого стола стулья.

Дверь открылась, и вошла Акико, помощник Данросса и переводчик с японского. В руках у неё был поднос с зеленым чаем. Она представилась, изящными движениями разлила по чашкам чай и села рядом с Данроссом. Он говорил по-японски вполне сносно, чтобы вести деловую беседу, однако её присутствие требовалось для сохранения приличий.

Соблюдая правила вежливости, он повел речь — отчасти по-японски, отчасти по-английски — о вещах, не имеющих отношения к делу, как это принято у японцев перед началом серьезного разговора. По японской традиции в деловых встречах непременно принимают участие несколько представителей компании, и чем выше положение старшего, тем многочисленней свита.

Данросс терпеливо ждал. Японец ему нравился. Хиро Тода номинально возглавлял большой судостроительный концерн, основанный его прадедом более ста лет назад. Он был из феодалов-даймё, правивших страной до 1870 года, когда класс самураев и феодальные порядки ушли в прошлое и началась история современной Японии. Со стороны казалось, что компанией безраздельно правит он, но, как это часто бывает в Японии, на самом деле вся власть оставалась в руках его семидесятитрехлетнего отца, который, вероятно, уже отошел от дел.

В конце концов Тода начал конкретный разговор.

— Этот кризис биржевого рынка, должно быть, причиняет много неприятностей, тайбань.

— Временная утрата доверия. Уверен, что за выходные все уладится.

— О да. Я тоже на это надеюсь.

— Вы надолго сюда, Хиро?

— До воскресенья. Да, до воскресенья. Потом дальше — в Сингапур и Сидней. Мне нужно вернуться на следующей неделе, чтобы завершить наш с вами проект. Рад сообщить, что ваши суда будут закончены раньше срока. — Тода положил на стол кипу бумаг. — Здесь подробный доклад.

— Превосходно! — Данросс рванулся в атаку, благословляя всех богов, Алана Медфорда Гранта и Кирка. Вернувшись вчера вечером домой, он вдруг осознал, какой поразительный по своему масштабу толчок дали АМГ и Кирк плану, над которым он работал уже почти год. — Не хотите ли перенести платежи на более ранний срок?

— Ах! — Его собеседник постарался скрыть удивление. — Наверное, я смогу обсудить этот вопрос с коллегами позже, однако рад слышать, что все под контролем и попытка завладеть контрольным пакетом не удалась.

— Разве Сунь-цзы не говорил: «Тот, кто не продумывает всего наперед и не принимает всерьез противников, несомненно, попадет к ним в плен»? Конечно, Горнт наступает нам на пятки и ситуация с массовым изъятием вкладов из наших банков серьезна, но худшее уже позади. Все просто замечательно. Как вы считаете, не расширить ли нам объемы нашего совместного бизнеса?

— А построить два судна, тайбань? — улыбнулся Тода. — Гигантских по сегодняшним меркам. За год? Дело отнюдь не шуточное.

— Полагаю, их могло быть и двадцать два. — Внешне Данросс казался бесстрастным, но внутри был всецело сосредоточен. — У меня предложение к вам, а по сути дела — ко всей японской судостроительной промышленности. Сейчас вы лишь строите суда и продаете их или гайдзинам, иностранцам, нам например, или японским судоходным компаниям. Что касается японских перевозчиков, то они уже не могут соперничать, скажем, с американскими судами с американской же командой из-за высоких эксплуатационных расходов, а конкретнее — из-за высоких расходов на оплату труда японских экипажей, которыми по вашим законам должны быть укомплектованы японские суда. Вскоре вы не сможете конкурировать с греками и с нами, потому что наши издержки будут намного ниже.

Данросс видел, что внимание японцев приковано к Акико, которая переводила почти синхронно, и с ликованием вспомнил ещё одно изречение Сунь-цзы: «Во всяком сражении можно идти напрямик, вступая в битву, но к победе приведут обходные пути». Он продолжал: