Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

Обстрел картечью прекратился. Старбак слышал лишь те звуки, которые производил сам. Топот башмаков, тяжелое дыхание, отчаянный вопль, клацание жестяной кружки по патронташу, хлопки кобуры револьвера по бедру. На вершине что-то горело, и воздух наполнился густым дымом. Взорвался очередной снаряд мятежников, пригнув куст и искромсав листву. Люди Поттера теперь построились, а сам капитан бежал рядом со Старбаком с безумным воплем. Старбак вслепую перебрался через выжженный и затянутый дымом клочок земли, где разорвался снаряд. за ним лежал застрельщик янки с вывернутой головой и скрюченными руками, его кишки вывалились на обугленную траву. Наконец-то на холме показались люди. Они стоя прицеливались и стреляли, а потом опускали оружие, чтобы перезарядить. Рядом со Старбаком со зловещим завыванием просвистела пуля, и он тоже начал вопить как Поттер, это был дикий и чудовищный звук, вмещавший в себя весь ужас и одновременно радость сражения. Старбак хотел наказать мерзавцев, которые чуть не лишили его мужества. Он жаждал убивать.

- Вперед! - крикнул он, выплюнув это слово, когда наконец атакующие добрались до вершины пологого холма. Полковник Свинерд ошибся - вдоль гряды тянулись окопы, но янки уже их покинули, отступив к другому оборонительному рубежу, лежащему на следующем холме. Лошади тащили на него пушку северян, там ждали другие орудия и пехота, но Старбаку не приказывали атаковать дальний холм. Его задачей было оттеснить силы северян с этого холма, и она была выполнена, он выбежал на чистый, благословенный воздух, не тронутый пулями и снарядами, хотя Старбак знал, что через несколько секунд далекие пушки начнут стрельбу.

- Убейте их! - заорал он и прыгнул в пустой окоп, установив винтовку на земляном валу с обратной стороны. Он прицелился в отступающих янки и нажал на спусковой крючок, курок опустился на непригодный капсюль, и Нат выругался, сломав ноготь, когда выковыривал капсюль, а потом вставил на его место другой и снова выстрелил. Винтовка ударила по плечу, а облако дыма скрыло мишень. Рядом засмеялся Поттер. Остальные солдаты батальона из тех, кто последовал за ними, засели в других покинутых окопах и стреляли по улепетывающей пехоте янки.

Далекие пушки северян открыли огонь. Снаряды мелькали над головами и приземлялись за их спинами, а бригада Свинерда залегла на захваченном холме. Старбак перезарядил винтовку и оглянулся, чтобы понять, где находятся его люди. Он увидел, что из окопа торчит флаг и как по склону сразу за его спиной медленно ползут раненые, а Легион еще поднимается наверх. Он повернулся на север и удивился, потому что там местность круто понижалась, и между двумя небольшими холмами серебрилась река, текущая на восток. За ней, в Мэриленде, поднимался дым, там другие войска конфедератов смыкали мрачное кольцо Джексона вокруг Харперс-Ферри.

- Боже правый, мне это нравится, - заявил Поттер.

Старбак намеревался сказать, что ему следовало бы направить застрельщиков против канониров, но вместо этого его вырвало. Он опустошил желудок прямо в окоп.

- Господи, - пробормотал он, когда рвотные позывы прекратились. - Господи.

- Вот, - Поттер передал ему флягу, - это всего лишь вода.

Старбак вытер рот и отпил.

- Прошу прощения, - сказал он Поттеру.

- Что-то съели, - тактично предположил тот.

- Страх, - резко ответил Старбак.

Снаряд врезался в землю всего в нескольких ярдах перед окопом. Он не взорвался, а несколько раз перекувырнулся и зарылся в оставшуюся после рытья окопов землю.

- Думаю, следует поискать другое местечко, - произнес Поттер, провожая глазами снаряд. От раскаленного металла воздух в проделанном снарядом отверстии дрожал.

- Иди, - сказал Старбак. - Я догоню.

Оставшись в одиночестве, он присел в окопе, спустив штаны, и опорожнил кишечник. Он вспотел и дрожал. Земля тоже подрагивала от разрывов снарядов. Небо над окопом накрыла пелена дыма, но страх внезапно испарился, и Старбак встал и неуклюже натянул штаны, подпоясался, застегнул изношенный китель и подтянул скатку. Он выкарабкался из окопа и пошел с винтовкой за спиной вдоль остальных окопов, чтобы поздравить солдат. Нат сказал им, что они молодцы и он ими гордится, а потом спустился обратно по склону, наблюдая, как отстающие боязливо поднимаются. Капитан Деннисон притворился, что подгоняет копуш, но позаботился о том, чтобы не встретиться со Старбаком, хотя капитан Тамлин радостно выбежал навстречу, раскинув руки.

- Черт, Старбак, если вы не самый храбрый человек, которого я в жизни видел, то мое имя не Тамлин, - сказал Блайз.

Старбак проигнорировал как приготовленные для объятий руки, так и комплимент.

- Что произошло с вашими ротами? - холодно осведомился он.

Резкость Старбака, похоже, не озаботила Тамлина.

- Мне удалось заставить двигаться большую часть ребят Картрайта, но только не первую роту, - он сплюнул. - Это просто мулы, Старбак, настоящие мулы. Я добрался сюда, вернулся обратно, а эти мерзавцы и не пошевелились. Сделал всё, что мог. Проклятье, Старбак, я знаю, что вы разочарованы, но Бог свидетель, я сделал всё, что мог.

- Не сомневаюсь, - искренность Тамлина убедила Старбака. - Простите, Билли.

- Выглядите измочаленным, Старбак.

- Наверное, съел что-нибудь, Билли, ничего страшного.

Старбак нашел в сумке сломанную сигару и прикурил самый большой ее огрызок.

- Не составите ли список потерь, Билли? - спросил он и направился обратно на вершину холма. Пушка янки усилила обстрел, но целилась не в захваченную гряду, а в сторону другой группы мятежников, атакующих с левого фланга. Люди Свинерда очистили холм, чтобы обороняющие его янки не смогли обойти вторую группу мятежников. Целью второй атаки было занять вершину к югу от Харперс-Ферри. Звук сражения становился то приглушенным, то более резким, наполняя воздух сероватым дымом.

Старбак снял с винтовки штык и смотрел, как Легион преодолевает последние несколько ярдов подъема. Мейтленд намеренно отвел солдат из-под обстрела картечью, и солдаты это понимали и хотя и были, вне всяких сомнений, благодарны за избавление от последнего обстрела сопротивляющихся янки, в то же время были пристыжены. Презираемые всеми Желтоногие повели себя храбрее, и солдаты Старбака насмешливо приветствовали прибывающий Легион. Старбак не стал их останавливать, хотя и знал, что рота Деннисона не заслуживает получить в награду даже этот маленький повод для гордости.

- Капитан Деннисон! - позвал он.

Деннисон шел ссутулившись вдоль гряды, пока его солдаты занимали места в пустых окопах. Деннисон ожидал нагоняя, но Старбак указал на незанятый окоп.

- Ваши люди могут устроить там пикет, - сказал он. - Цепь застрельщиков в сотне шагов вниз по склону. А вы можете остаться здесь, - он махнул в сторону окопа, который покинули они с Поттером. - Этот окоп будет вашим штабом.

- Да, сэр.

- Не беспокойтесь о снаряде. Он не взорвется. Давайте же, шевелитесь. Прыгайте, пока какой-нибудь ублюдок-снайпер на вас не попрактиковался.

- Да, сэр, - ответил Деннисон и приказал солдатам следовать за ним к другому склону холма. Старбак наблюдал, как Деннисон спрыгнул в окоп, и отвернулся.

- Над чем смеетесь, Нат? - по холму шагал полковник Свинерд, оставивший на время сражения лошадь.

- Просто мелкая месть, сэр, - теперь он этого стыдился, но не мог вернуть назад эту мальчишескую выходку.

- Ваши ребята хорошо справились, - сказал Свинерд, - действительно хорошо, думаю, они так же хорошо себя покажут и в настоящем сражении. Отлично, Нат, отлично, - он помолчал. - Знаете, почему Легион двигался так медленно?

- Нет, сэр.

- Тогда мне лучше это выяснить, - мрачно произнес полковник и зашагал в сторону Мейтленда.

А Старбак сдвинул на затылок шляпу и вытер с лица пот. Его батальон дрался в первой настоящей схватке. Желтоногие не сбежали, и жизнь снова наполнилась красками.

Глава восьмая

 Адам Фалконер когда-то был противником войны. До ее начала, когда по всей Америке как пожар в прерии разгорались споры, он страстно жаждал мира, но эту страсть захлестнула горечь от разделения страны надвое. Тогда Адам вернулся домой, чтобы сражаться за родной штат, но не чувствовал свою принадлежность к нему. Он хотел жить в Соединенных Штатах и потому, рискуя разбить сердца родных, перешел через линию фронта и сменил серый мундир на синий.

Его страстная любовь к Северу, однако, не восстановилась. Вместо этого в нем зарождался гнев, взамен того, что, как он сейчас понял, было юношеским пылом, смешанным с юношеским невежеством. Один человек может всё изменить, как сказал Лайман Торн, и Адам хотел стать этим человеком. Он хотел положить конец войне, но при полной победе Севера. Человек, который когда-то был противником войны, теперь обнимался с ней как любовник, потому что война - это Господня кара для Юга. А южан следовало наказать, как считал Адам, не за то, что они являлись рабовладельцами, а потому что разбили Союз и тем самым изгадили страну, которая, по мнению Адама, была избрана Господом, и Бог избрал Адама своим рыцарем.