Brainiac - Кен Дженнингс

Но в тот день разум Роснера, один на миллион, подвел его. Его окончательным ответом был Катманду, столица Непала, которая в действительности расположена ниже, чем все остальные варианты ответа. Роснер отправился домой всего лишь с $1000.

К несчастью для редактора «Миллионера» Джона Селлерса, который написал этот вопрос, оказалось, что Ла-Пас, одна из столиц Боливии, находится даже выше, чем все перечисленные города. Если бы вопрос звучал: «Какая из этих столиц…» — то никакой проблемы бы не возникло, но озвученная в эфире формулировка стала судьбоносной ошибкой. Роснер утверждал, что его обманули, так как в списке не было единственно правильного ответа на вопрос. Он писал руководству «Миллионера» и ABC письма, в которых требовал переигровки. Он просмотрел десятки игр «Миллионера», чтобы определить, что этот 16-тысячный вопрос был необычайно сложным. Он провел исследование, в котором доказывалось, что кривизна Земли не позволяет точно измерить высоту городов над уровнем моря. Он назначил всем городам мира — и я не шучу — «индекс общей неизвестности», чтобы показать, что Катманду, самый неправильный ответ из всех, на самом деле был «необычайно привлекательным ответом».

«Миллионер» обычно возвращал игроков в игру, когда продюсеры признавали двусмысленность вопроса, но в этом случае они, должно быть, посчитали, что разница между «какая» и «какая из этих» слишком тонка, чтобы основывать на ней жалобу. Роснер подал иск в Лос-Анджелесский окружной суд, но его туманные представления о честной игре и о том, чтобы «все сделать правильно», разбились о железобетонный контракт участника «Миллионера», который давал ABC последнее и окончательное слово в деле определения корректности вопросов и ответов. Судья удовлетворил ходатайство шоу о решении в порядке упрощенного судопроизводства, которое было оставлено в силе после апелляции. Дело закрыто.

Весь этот четырехлетний спор был результатом разницы в один предлог и одно местоимение. Написание тривии — дело серьезное, если ты взобрался на вершину.

Платили хорошо. Фрилансеры, такие как Мартин Браун, иногда берутся работать за почти минимальную плату, но редакторы «Миллионера» — в то время смесь из почти равного числа сценаристов телевизионных комедий и «людей тривии» из мира турниров по скреблу и кроссвордингу — не могли зарабатывать меньше минимума, установленного Гильдией телесценаристов. Другими словами, их зарплата за неделю примерно равнялась тому, что я могу заработать за год писания и редактирования вопросов для NAQT.

Говоря о больших деньгах, Бобби вспоминает, что именно он написал вопрос стоимостью в $1 млн, который сделал Нэнси Кристи первой женщиной-миллионером на телешоу. «Кто позировал художнику Гранту Вуду в образе фермера для его классической картины „Американская готика“?»[106]

«И каково это, когда чье-то финансовое благополучие зависит от твоего вопроса?»

«Каждый раз, когда задается дорогой вопрос моего авторства, мне очень грустно, если на него не отвечают правильно. Когда пишешь вопросы, когда придумываешь три неправильных ответа, чувствуешь, что пытаешься обмануть их, понимаешь?»

«Ничего подобного! — произносит голос позади нас. — Я чувствовал, что победил их! Я чувствовал себя превосходно!»

Это в комнату вошел Бен Грубер. Похожий на большого медведя человек с бритым а-ля Майкл Чиклис черепом и робкой улыбкой, Бен тоже писал вопросы для «Миллионера». Сейчас он работает по соседству над пилотным выпуском другой викторины. «Миллионер» не был первым опытом Бена по части телевикторин: он начинал ассистентом на географической программе для детей Where In The World Is Carmen Sandiego? так что вы, возможно, узнаете его: он появлялся в кадре в образе пришельца из космоса, цыпленка, акулы (многократно) и огромного куска торта.

Боб и Бен вспоминают некоторые из дорогих «вопросов на засыпку», которые они написали и которые определили судьбу потенциальных миллионеров. Часть из них числятся среди их любимых вопросов всех времен. «Страшное лицо какой знаменитости изображала разрисованная резиновая маска, которую носил Майкл Майерс в фильме „Хэллоуин“?»[107] Какую клюшку для гольфа Алан Шепард использовал для своего знаменитого удара на Луне?[108] Как звали черепах Роки Бальбоа?[109]

Я задаю Бену и Бобу свой главный вопрос. Что необходимо для хорошего вопроса тривии? К чему они стремились в своих самых лучших вопросах, написанных для «Миллионера»?

«Если у тебя есть интересная информация, ты хочешь вытянуть из нее самые лучшие вопрос и ответ из возможных, — рассуждает Бобби. — На „Миллионере“ мне иногда возвращали вопрос с припиской: „Это хороший материал, но вопрос из разряда „Всем пофиг““. Я пробовал переформулировать вопрос, и, как правило, он становился гораздо лучше».

«Можно задавать вопросы о чем угодно, — говорит Бен, — но некоторые из них кажутся просто случайными фактами. Как говорится, нет повода для вопроса».

То есть вопрос должен касаться чего-то важного для отвечающего и не являться просто случайным фактом? Интересная мысль, как мне кажется. Тривия плоха, если она тривиальна.

Чем больше фактов и вопросов тривии я исследую, тем больше убеждаюсь, что они имеют тенденцию укладываться в четкие категории. Я имею в виду не тематические категории: синий сектор «География» против оранжевого сектора «Спорт и досуг», а совершенно новую классификацию, основанную на типах самих вопросов, на том, что делает их интересными, достойными того, чтобы их задали. В каждом из этих типов можно написать вопросы на любую тему — от творчества группы Pet Shop Boys до цикла солнечных пятен и гаитянских ритуалов вуду. Девять наиболее распространенных типов, на мой взгляд, таковы.

Табуретка. Это основа тривии, обычные заурядные вопросы в лоб. В вашем банке памяти либо есть на них ответ, либо его нет. Точка. «Что означает буква „М“ в имени Ричарда М. Никсона?»[110], «Как называлось китобойное судно капитана Ахава?»[111], «Кто из великих игроков в американский футбол носил прозвище Сладенький?»[112]

Венский стул. Игра в «табуретки» — это чаще всего достаточно скучная игра по системе стимул — реакция, и поскольку «табуретки» составляют основную массу тривии, иногда приходится их приукрашивать несущественными для ответа, но более занимательными фактами. В Jeopardy! так делают постоянно. Скучно снова и снова спрашивать, какой штат имеет прозвище Золотой, поэтому ты добавляешь еще один факт о Калифорнии, который совсем не помогает, но дает телезрителю дополнительный лакомый кусочек информации. «Этот „Золотой штат“ назван в честь мифического острова из испанского романа 1510 года» или «Этот „Золотой штат“ производит 90 % брокколи в Америке».

Самое-самое. Очевидно, что с точки зрения тривии гораздо лучше быть первым, лучшим или самым сильным в чем-либо, чем занимать второе место. «Какой из национальный парков США идет первым по алфавиту и одновременно является самым восточным?»[113], «У какого сухопутного млекопитающего самый длинный хвост?»[114], «Какая охраняемая законами об авторском праве книга была продана наибольшим числом экземпляров?» Особенно популярны такие вопросы у подростков, которые только что получили в руки экземпляр Книги рекордов Гиннеса (кстати, именно она была продана наибольшим числом экземпляров среди копирайтных изданий) и хотят проверить вас на знание самых дурацких рекордов оттуда. Например, как зовут чокнутого парня из Непала, у которого ногти длиной в четыре фута, или тех жирных близнецов на мотоциклах.

Единственное и неповторимое. Здесь речь идет об уникальных в чем-либо объектах или людях. «Назовите единственную планету Солнечной системы, названную в честь богини, а не бога»[115]. «Назовите единственное млекопитающее, которое не может прыгать»[116]. «Назовите единственный фильм, снятый по мотивам телесериала, который был номинирован на „Оскар“ в категории „Лучший фильм“»[117]. Слово «единственный» звучит авторитетно и притягательно, давая вам ощущение, что вы узнаёте что-то важное. Вопрос, очевидно, многое теряет, если не имеет единственно возможного ответа. «У каких семи планет Солнечной системы есть спутники?» «Назовите все виды млекопитающих, которые не умеют пользоваться пультом дистанционного управления». «Какие 26 скучных костюмных драм были номинированы на „Оскар“ в номинации „Лучший фильм“?»

Проблема с «единственным и неповторимым» заключается в том, что определение истинной уникальности объекта может быть невообразимо трудоемким процессом. Взять хоть дурацкий вопрос о единственном млекопитающем, которое не может прыгать. Я видел его десятки раз, и меня все еще гложут сомнения. Команда редакторов, работающих над Trivial Pursuit, выследила каждый из других оставшихся видов млекопитающих на планете и вежливо попросила по одному разу совершить небольшой прыжок, чтобы иметь возможность поставить галочку в маленьком квадратике анкеты и перейти к следующему виду. «Хорошо, чихуахуа, спасибо, можешь перестать прыгать. Пригласите шимпанзе и передайте шиншилле и китайскому водяному оленю, что они следующие!» Я обычно воспринимаю такие вопросы с известной долей иронии, другими словами, делю сведения, в них заложенные, на десять.