Люди города Ура - Игорь Дьяконов

Основой школьного преподавания в древней Месопотамии было зазубривание: зазубривание перечней знаков самих по себе; зазубривание знаков с указанием их шумерского произношения, знаков вместе с аккадскими переводами шумерских слов, которые эти знаки составляли; специально составных знаков; перечней знаков, систематизированных по группам понятий (растения, камни, животные, профессии и т. п.), — такие перечни все чаще делались двуязычными (по-шумерски и по-аккадски) и являлись одновременно словарными пособиями (по ним можно было найти правильное написание того или иного нечасто употребляемого термина) и зачатком энциклопедии (они были сводами известных по каждой отрасли знания терминов — скотоводческих, минералогических, столярных, земледельческих и т. п.).[247] В этом отношении они примыкали и к более сложным текстам научного содержания — к перечням химических и медицинских рецептов (правда, до нас дошли лишь более поздние тексты такого рода), к перечням математических задач, а также к подсобным математическим таблицам разного рода (умножения, корней, обратных величин — делить не умели, вместо этого умножали на обратную величину и т. д.)[248]

Потребность в школьном преподавании возникла в Нижней Месопотамии еще около 3000 г. до н. э. в связи с изобретением — для нужд больших храмов, а затем и царских хозяйств — шумерской письменности, сначала иероглифической (рисуночной), а затем более скорописной — клинописи. Этим письмом писали на глиняных плитках углом среза тростниковой палочки. Система клинообразного письма включала несколько сотен знаков, первоначально изобразительных; каждый знак передавал название изображаемого предмета или любое из группы слов, близких к этому названию по значению, а иногда и по звучанию; позже, кроме того, знаки могли обозначать либо только корень этих слов, либо отдельные последовательности фонем (слоги или части слогов) независимо от их места в структуре слова. «Слоговые» значения знаков выбирались по принципу «ребуса», т. е. в соответствии со звучанием целых слов, передававшихся теми же знаками. При этом омонимы, различавшиеся не по звучанию, а по значению (а в шумерском омонимов было очень много), передавались разными знаками; соответственно могло существовать (и обычно существовало) и по нескольку знаков с одинаковым фонетическим («слоговым») значением.[249] Более редкие корни и слова могли изображаться комбинациями двух или более первичных знаков.

Такой характер письменности заставил начинать обучение письму с зазубривания учеником списка знаков, главным образом путем многократного их переписывания. Заучивались назубок также списки различных терминов, которые могли встретиться в хозяйственных документах, в особенности термины, писавшиеся комбинацией из двух или более знаков. Затем преподаватель переходил к следующему этапу: ученикам давались для переписывания легко запоминающиеся текстики, например пословицы, а потом уже и целые литературные произведения — фольклорные или специально созданные для школы (поучения для школьников); давали переписывать образцы хозяйственных и деловых текстов, надписей, а также писем. Большинство религиозных текстов[250] стало включаться в школьный письменный канон значительно позже, так как жрецы долго грамоте не учились, а богослужебные обряды заучивали наизусть.

Древнейшие перечни знаков были составлены в то время, когда письмо из иероглифического еще не превратилось в клинообразное, т. е. не позже XXVIII–XXVII вв. до н. э., и затем переписывались без существенных изменений до второй половины III тысячелетия до н. э. В течение некоторого времени составление их иногда приписывалось определенным, названным по имени писцам[251] или их писцовым школам, но потом списки окончательно приобрели анонимность.

В связи с тем что к III династии Ура (2111–2004 гг. до н. э.) язык преподавания — шумерский — стал почти всюду мертвым, пришлось перестроить характер преподавания и пересмотреть набор бывших в ходу пособий. Принцип их составления в виде перечней (столбцов) и списков, подлежащих зазубриванию без участия логических умозаключений, сохранился, но списки усложнились и удлиннились.

При династиях из городов Иссина и Ларсы, особенно к концу их правления, наблюдается расцвет шумероязычной школы — э-дубы. Ее высокие достижения видны из неполного перечня предъявлявшихся при выпуске экзаменационных требований:[252] оканчивающий учение писец должен был уметь устно и письменно переводить с шумерского на аккадский и наоборот, знать наизусть шумерские писцовые и грамматические термины и шумерское словоизменение (спряжение и склонение), знать шумерское произношение, шумерские эквиваленты любых аккадских слов, различные виды каллиграфии и тайнописи (или, скорее, технических приемов сокращенной записи), технический язык различных жреческих и других профессий, категории культовых песнопений, должен был уметь руководить хором и пользоваться музыкальными инструментами, уметь составить, «завернуть» в глиняный конверт и опечатать юридический или хозяйственный документ любого рода, знать математику, включая землемерную практику, уметь подсчитать и распределить рационы для работников, знать различные нормы расходования материалов и продуктов, уметь вычислять объем землекопных работ и т. п. За время курса молодые писцы должны были прочесть довольно много дидактических и литературно-религиозных текстов и даже выучить их канонический список. Такие списки, найденные в довольно большом числе, ассириологи раньше принимали за каталоги библиотек. Но настоящие мудрецы знали и много других вещей, никакого практического значения не имевших, в том числе, например, собрания изречений, часто весьма темных и неоднозначных.

В э-дубе важнейшее место в преподавании заняли двуязычные терминологические перечни, т. е., в сущности, словари. Ранние их варианты вошли вместе с рядом других памятников шумерской письменности (в том числе и той, которую мы назвали бы художественной) в состав первого (шумерского) «ниппурского письменного канона», или «потока традиции» (XX–XVIII вв. до н. э.).

Следующие «филологические» списки, словари и другие пособия (в науке все они, хотя и неправильно, называются «силлабариями») были наиболее распространены в эпоху э-дубы:[253]

1) Списки знаков, подобранные по группам в соответствии с их внешними формами или по происхождению. Эти списки, хотя очень древние по возникновению, не включались в «поток традиции» (условно называемый также «каноном»); традиция восходила к наиболее прославленной э-дубе священного города Ниппура и представляла собой набор сочинений, рекомендованных для учебных целей.

2) Ниппурский список, условно именуемый «Прото-Эа»: перечень знаков с указанием их названий (типа славянских «аз, буки» или греческих «альфа, бета»), а также всех чтений каждого данного знака. Принятое наименование связано с позднейшим вариантом этого списка (2-я половина II тысячелетия до н. э.): это был перечень-серия из сорока таблиц, именовавшийся, согласно вавилонскому обычаю, по первой строке всего сочинения «е-а = А = nāqu» (вариант а-а — А = nāqu). Здесь е-а передает шумерское чтение знака, А — условная ассириологическая транскрипция самого знака, a nāqu (аккад. «жаловаться») — перевод шумерского слова, передаваемого этим знаком. Название это сразу определяет структуру перечня: в первом столбце — шумерское чтение, во втором — сам знак, в третьем — аккадский перевод данного шумерского знака при данном его чтении (ведь знак восходит к рисунку, передававшему не одно какое-либо шумерское слово, а любое понятие, ассоциативно связывавшееся с данным рисунком; соответственно, когда знаку придавалось, по системе «ребуса», чисто звуковое (слоговое) значение, оно тоже могло быть не одним каким-либо, а соответствовало любому из слов, выражаемых данным знаком). Кроме того, в списках «типа е-а» мог прибавляться и четвертый столбик с наименованиями знаков.

Словарь «типа е-а» был в ходу и в Уре, в школе на «Широкой улице» (UET VI, 2, 379). Приведем несколько строк, добавив и столбец с русским переводом:

3) Ниппурский список «Прото-Изи» — перечень знаков по их звучанию, включая составные. Расширенный список «Izi = išātu» (оба слова означают «огонь» соответственно по-шумерски и по-аккадски) был, вероятно, составлен после интересующего нас времени. Он отличается от «Прото-Изи» добавлением аккадского перевода и состоит из 16 таблиц; были и другие аналогичные сборники знаков («Который», «Ворота», «Имущество»).[254] Ряд двуязычных списков содержит шумерские слова, к которым есть более одного перевода; обычно подбирались синонимы, по возможности по три (сборники «Высокий», «Сражение», «Облик»).[255]