Люди города Ура - Игорь Дьяконов

Но опубликованные документы архива Эйанацира совершенно не подтверждают этих мыслей британского археолога.

По имеющимся у нас данным, кроме перечисленных выше в архиве Эйанацира найдены еще только следующие документы:

20) Письмо неизвестного к Эйанациру о взаимных денежных расчетах с автором письма и с неким АвильИлимом; последнему предлагается передать каких-то баранов (U.16527, UET V, 65).

21) Покупка Эйанациром небольшого участка заброшенной жилой площади в 1804 г. у соседа Ламанли (U.16522, UET V, 158), вероятно, для нового дома.

22) Инвентарь каких-то сосудов, мешков и прочего, отчасти недополученного (из урока ремесленников? — e-gi4-gi4), отчасти из принадлежавших дворцу, — возможно, попавших к Эйанациру в связи с выполнением того или иного заказа (U.16524, UET V, 805).

23) Перечень лемехов (i-mu-tum), принадлежавших разным лицам (U.16089, UET V, 804).

24) — см. № 32.

25) Опись, по-видимому, драгоценностей (если i-ni здесь = īni nūni[m] — «рыбий глаз», т. е. жемчуг) и благовоний, в том числе кипарисового масла, на цену свыше 1 мины (0,5 кг серебра, U.16524, UET V, 471).

26) Документ о получении рядом лиц, в том числе женщинами (частью в долг, частью в уплату и т. п.), ячменя общим количеством 10 гур 2 бан, т. е. около 2500 л (U.16524, UET V, 484, 1790 г. до н. э.).

Мы уже упоминали (с. 98) опись стада овец (U. 16522, UET V, 816) и опись тканей, видимо готовившихся на вывоз (U. 16524, UET V, 848); возможно, именно этот последний документ заставил Вулли заподозрить в Эйанацире старьевщика, однако напрасно, потому что эти 50 одежд, как мы видели, стоили почти килограмм серебра, а на такие деньги можно было купить целый дом.

Труднее объяснить три других документа из архива Эйанацира — 27), 28), 29) (U. 16089, UET V, 520; U.16522, UET V, 519 и 661).

Образцом может служить документ № 29, UET V, 661. Это список имен, перед каждым стоит «1 тростниковая корзина» или «1 (реже 2) предмет(а) dalla» (значение неизвестно). После каждой группы имен стоит: níg dEN + ZU-ma-gir, níg É-a-na-sir; nam É-a-na-sir;[224] в самом конце после даты (1804 г. до н. э., 19-й год РимСина I) читаем níg nam Ib-ni-É-а in-ku4(r) — «то, что для ИбниЭйи внес»; в параллельном документе UET V, 643 вместо níg стоит а-na Ib-ni-É-а — «для ИбниЭйи».[225] Ранее было высказано предположение, что речь идет о ремесленниках-надомниках, работавших на казну, причем Эйанациру и другим богатым и влиятельным людям поручался сбор их продукции. Это предположение, однако, надо считать неосновательным; еще В. Ф. Лееманс[226] заметил, что в числе имен лиц, против которых записано «1 корзина» или «1 dalla» и т. п., встречаются все имена клиентов Эйанацира и его сотоварищей, известных нам по письмам, — Нанни, Аппайа, Мухаддум, Илииддинам, Изия, НигаНанна и даже Шумиабум, известный нам из UET V, 403 как начальник агентов по государственным сборам и торговым доходам (wakil tamkārī); к тому же в аналогичных списках UET V, 554 и 673 (хотя и с утерянными экспедиционными номерами, но тоже с пометой nam É-a-na-sir — «для Эйанацира») упомянуто, что предметы dalla — серебряные (дата — 1813 г. до н. э., 10-й год РимСина I). Поэтому скорее всего это грузы и «кошели» (капиталы), передаваемые Эйанациру и другим купцам-мореходам для обмена на медь в Тельмуне, и к повинностям и государственным служебным обязанностям Эйанацира эти тексты отношения не имеют. Следует заключить, что Эйанацир хотя и был тесно связан с торговыми операциями казны, однако действовал как вполне самостоятельное лицо и, вероятно, был независимым от царской и храмовой службы гражданином городской общины Ура. Был ли он членом торговой организации («гавани», kāru[m]), мы не знаем, хотя такая организация, хорошо известная по ашшурской фактории в малазийском городе Канише (в которой участвовали и торговцы из других мест),[227] существовала и в Уре, и в Ларсе и осуществляла различные административные функции, связанные с торговлей.[228] Ни в Канише, ни, вероятно, в Уре члены карума не были официальными торговыми агентами (tamkārū).

Под экспедиционными номерами, близкими к номерам находок в доме Эйанацира, числятся еще два интересных документа, но они не упоминают его имени; действительно ли они найдены в развалинах его дома, или попали туда случайно, после разрушения Ура Самсуилуной, или переданы Эйанациру каким-либо его деловым контрагентом, или же они относятся к родичам (сыновьям?) Эйанацира — этого мы установить не смогли. Речь идет о единичных находках документов.

30) Первый из них, U.16529?=UET V, 51, относится, возможно, не к дому Эйанацира, а к дому Имликума (глава VI). Это письмо некоего Шамашнацира (может быть, отправителя и упоминавшегося выше письма U. 16527, UET V, 65?) к некоему Синбелили; сохранилось только начало: «Скажи Синбелили — так говорит Шамашнацир: Син, Иштар и Нингаль ради меня [да сохранят тебя в живых]: относительно 2 бур (= 12 га) поля твоего кормления (šukussu[m] или kurummatu[m] (т. е. поля, выдаваемого храмом или царем за службу), которое я арендовал у тебя, и документ ты сохранил для меня: Дуду писал (?) мне, вот, что он сказал: [………….]. Теперь…» — возможно, речь должна была идти о передаче аренды от Шамашнацира к Дуду? Здесь мы впервые узнаем о довольно большом служебном наделе, выданном от казны и сдаваемом в аренду; но имеет ли это отношение к Эйанациру?

31) Документ U.16526 (или U.16529?), UET V, 638 относится еще ко времени царя ВарадСина и попал сюда, вероятно, тоже случайно; он касается выдачи больших количеств (до 100 кг) шерсти.

Мнение Вулли о том, что Эйанацир в конце концов разорился, совершенно неосновательно. Самостоятельная деятельность Эйанацира, как и других купцов, надо думать, прекратилась или была прекращена, как полагает В. Ф. Лееманс. лишь вследствие распоряжения правительства Ларсы после 30-го года РимСина I (1793 г. до н. э.).

Осталось коснуться найденных в том же доме Эйанацира (или в тех же его домах) документов из архива ИддинЭйи, кто бы он ни был. Это часть находок U.16526 и 16527. Мы предположили выше, что он был сыном или, скорее, братом Эйанацира; во всяком случае, самостоятельная деятельность его происходила при жизни последнего (самый первый датированный документ относится к 15-му году, а самый поздний — к 26-му году РимСина, т. е. к 1808–1797 гг. до и. э.).

32) По-видимому, самый ранний документ из находки U.16527 (UET V, 689) не датирован. Он составляет запись сравнительно небольших сумм серебра (от 1/3 сикля и 5 ше — около 3 г — до 21/6 сикля и 5 ше — около 10,5 г), полученных с разных лиц, вероятно граждан города: из девятерых ни один не назван по профессии, трое — по отчеству и один обозначен как «принадлежащий» другому лицу (по-видимому, в качестве родича: рабское состояние выражалось не частицей родительного падежа и принадлежности ša, а иначе). Все эти суммы составляют kubabbar dag-gi4-a, kasap bābtim. Слово bābtum имеет в вавилонском диалекте аккадского языка два значения: 1) «дебет», то, что предстоит получить по какому-либо обязательству (прежде всего родственному), и 2) «соседство, квартал, соседская сходка». Среди предполагаемых уплат упомянуты также и «½ сикля Эйанацира, сына Ипку… (Ip-qú-DINGIR.GAL)»— это тезка купца Эйанацира? Рядом упомянут «ИгмильСин, сын Илигамиля», — очевидно, тот, которого упоминают письма к Эйанациру: за ним тоже ½ сикля серебра. Возможно, это разница при финансировании торгового путешествия.

Четыре документа (№ 33–36) = UET V, 375, 378, 382 n 417 представляют запись заемных сделок на 4 гур, на 10 с лишним гур (свыше 2 тыс. л) ячменя, на 3 уль 2 бан (около 150 л) ячменя и на 1 сикль (8,7 г) серебра. Кредитор — ИддинЭйа, должники — различные неизвестные нам лица без должностных обозначений — возможно, крестьяне-общинники. Займы принадлежат к типу šu-lal, при котором процент не указан; но по последнему из этих актов должник был обязан вернуть взятый серебром долг в месяце sig4-a (т. е. при урожае, когда зерно дешево, а серебро соответственно дороже), ячменем (по тогдашней цене серебра, т. е. к выгоде заимодавца).

Документ № 37 (U. 16526, UET V, 258) представляет собой частную запись судебного разбирательства или письменное заявление в суд: «ИмгурСин, сын Кудурри, ШуНанайа, сын Урра[…], Синнада, валяльщик, ИмгурЭллиль (?), сын Абнили, ШуГула, сын Гаддайи, Урдубшена (по Шарпэну, лицо, в другом тексте названное Урду), сын Кутти, — свидетели, которых я призову (букв.: „сделаю слушаю[щими]“): серебро, (что) Бели, сын Гимиллума,[229] принял у меня для (?) Киштума, сына НурИштара, потому что Синшеми, сыну Ар[…], я (уже) отдал». Следует дата, которая плохо читается. По-видимому, речь идет о расчетах по денежной сумме, в которые было замешано сразу несколько заинтересованных лиц. Нет прямых указаний, что «я» этого документа — ИддинЭйа, однако в свете того, что мы знаем о его кредиторской деятельности, это вполне вероятно.