Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После опытов медики сообщили, что кониин — яд острого вкуса, он вызывает сильное жжение во рту, от него першит в горле и обильно выделяется слюна. Поверхность слизистой оболочки языка оказалась в отдельных местах поврежденной так, что сосочки выступили заметнее, а язык как бы онемел и стал бесчувственным. Студенты рассказывали, что независимо от дозы яда, принятого тем или иным из них, у каждого уже через три минуты после начала опыта голова и лицо становились горячими, сознание затемнялось, появлялось ощущение тяжести в голове. Затем эти ощущения заметно усиливались, появлялось головокружение и становилось невозможным думать и концентрировать свое внимание на каком-либо определенном предмете. Такое состояние сопровождалось сонливостью, плохим настроением, как при настоящем похмелье, причем так продолжалось и на следующий день, хотя и в более слабой степени. Зрение ухудшилось, все предметы расплывались, зрачки расширились, слух ослаб настолько, что казалось, будто уши заткнуты ватой, чувство осязания притупилось, а кожа стала как бы пушистой и по ней бегали мурашки.
Скоро студенты ослабли настолько, что еле-еле могли держать голову прямо. С большим трудом они двигали руками, походка стала неуверенной и шаткой, и даже на следующий день ноги у них дрожали при ходьбе.
Когда опыт, наконец, закончился и студенты смогли отправиться домой, они испытывали еще большую слабость в мышцах, походка была какой-то автоматической, и, по определению Шроффа, она в основном заключалась в подталкивании тела вперед, причем мышцы почти не работали. При подъеме вверх по лестнице и дома, когда надо было снимать обувь, у студентов начинались судороги икроножных и других мышц, которые приходилось напрягать. Особенно болезненны были судороги в кистях рук, когда надо было посильнее согнуть большой палец. Два медика испытывали это болезненное ощущение всякий раз, когда принимали каплю раствора кониина. На свежем воздухе сознание прояснялось и головокружение уменьшалось. У всех экспериментаторов и даже у тех, кто принимал лишь небольшие дозы яда, наблюдалось расстройство желудка, им становилось плохо, появлялись позывы на рвоту, и одного даже стошнило. Руки стали потными, щеки ввалились, лицо выглядело побледневшим. Пульс обычно сначала учащался, а затем становился реже и всегда был ослабленным. Студенты часто зевали, однако сон был потом нормальным и крепким. Таким образом, этот опыт явился слабым подобием смерти Сократа, и можно только представить себе, как мучительна должна быть смерть от яда цикуты.
Медики производили опыты и с уже упоминавшимся осенним безвременником. Пять студентов из Вены согласились произвести опыты на себе. Они ставили опыты в течение мая, июня, июля и августа, и каждый месяц вырывали новые корни осеннего безвременника, чтобы экспериментировать со свежим материалом. В целом они провели 60 опытов, и их наблюдения свелись к следующему. Длительное время во рту ощущался горький привкус и в горле першило, потом эта горечь переходила в сладковатый привкус, а у некоторых студентов появлялась тошнота или позыв на рвоту, аппетит уменьшался, сознание затемнялось. Другие начинали испытывать резкие боли в левой руке и особенно в запястье. Каких-либо изменений в деятельности кишечника никто не чувствовал. Пульс у некоторых студентов был учащенным, но затем его биение замедлялось. Один из них, по имени Фрелих, в октябре продолжил опыты со свежевырытыми корнями растений и принял яд в той же дозе, что и в предшествующие месяцы. Но на этот раз его действие оказалось гораздо более сильным и длилось до четвертого дня, причем уже через полтора часа после принятия яда студент почувствовал себя плохо, а бледность его лица бросалась в глаза всем. На другой день медики жаловались на колотье в различных мышцах; ночью эти болезненные явления усилились и затронули прежде всего диафрагму. Дышать стало трудно. Потом боли перешли в правую сторону живота и стали такими сильными, что во время прогулки один из студентов упал в обморок.
Студенту сделали компресс на живот, покрыли теплыми платками, однако это не помогло: он еще раз потерял сознание. Затем наступило состояние оцепенения, длившееся два с половиной часа и перемежавшееся бредом. Когда студент вновь пришел в себя, лихорадочное состояние продолжало оставаться и появились боли в желудке, хотя до опыта нарушений диеты не было. Пульс был учащенный, а именно 115 ударов в минуту, частота дыхания — 22 вместо нормальной — 16. Температура тела превышала 39 градусов, больной жаловался на сильную жажду, невыносимую головную боль и шум в ушах. Постепенно самочувствие стало нормальным, больной хорошо спал ночь и на следующий день жаловался только на значительную чувствительность нижних конечностей, исчезнувшую лишь на пятый день.
О никотине
Всем известно, что никотин — сильный яд. По ядовитости он превосходит атропин, кониин и некоторые другие алкалоидные вещества. Он не менее ядовит, чем самые сильные яды этого типа. Собственно говоря, опыты на себе производит каждый курильщик. То же самое делали многие врачи, сообщавшие затем, какое действие оказала на них первая сигарета или сигара и как зачастую возникали неприятные явления отравления при чрезмерном курении. Картина здесь такая же, как и при «опытах на себе» с алкоголем, которые производились и производятся.
В свое время два врача — Дворжак и Хейнрих, работавшие у венского фармаколога Шроффа, решились в научных целях произвести опыты на себе с никотином. Как сообщал Шрофф, Дворжак и Хейнрих приняли без его ведома под наблюдением двух других врачей вначале более двух миллиграммов никотина и во второй раз — двойную дозу, то есть четыре с половиной миллиграмма.
Четыре с половиной миллиграмма — очень большая доза, и вряд ли Шрофф дал бы свое согласие на опыт, если бы знал о нем заранее. Последствия были следующие: уже небольшая доза никотина вызвала резкое раздражение и жжение языка, при глотании врачи ощущали пощипывание в горле. При увеличении дозировки возникало такое чувство, как будто в пищеводе и желудке скребут щеткой. Усилилось слюноотделение. Уже после первой капли раствора никотина возникло чувство тепла во всем теле, распространившееся из желудка на грудь и голову и проникшее вскоре в пальцы рук и ног. Потоотделения не наблюдалось. Сопутствующим явлением было значительное возбуждение и сильная головная боль, появляющаяся уже при небольших дозировках. Принятие больших доз никотина вело к частичной потере сознания. Головокружение, чувство подавленности, сонливость, восприимчивость зрения к световым раздражителям, частичная потеря слуха (уши будто заложены ватой), затрудненное дыхание, чувство скованности (словно в груди застряло чужеродное тело) — таковы были ощущения, сопутствующие отравлению. Через десять минут наступили сильная слабость и вялость. Не было сил держать голову прямо, лицо побледнело, черты его исказились, руки и ноги стали холодными как лед, причем озноб начался с пальцев рук и ног и распространился затем равномерно по всему телу. Оба врача были на грани обморока. Одновременно появились неприятные ощущения в желудке, экспериментаторы почувствовали себя дурно, наступили рвота и сильный позыв к стулу. Затем картина изменилась.
К началу второго часа опыта появились своеобразные судороги во всем теле, усилившиеся в течение последующих сорока минут и прекратившиеся лишь через час. Судороги вначале охватили руки и ноги, затем они распространились и на все тело. Особенно сильно были поражены дыхательные мускулы. В связи с этим дыхание стало затрудненным; каждый выдох складывался из ряда коротких судорожных движений. Воздух из грудной клетки выходил буквально толчками. Так же тяжело проходил и вдох. Во всяком случае, описанная выше картина дыхания наблюдалась у одного из врачей.
В это же время другой врач впал в невероятную слабость; он с трудом мог дышать, некоторое время его тряс озноб. После рвоты наступило некоторое облегчение.
По прошествии трех часов явления отравления ослабли, осталось лишь чувство подавленности, ощущения тяжести в голове, бледность, сонливость и неприятные ощущения в желудке. Экспериментаторам был подан чай с куском белого хлеба, который они съели без всякого аппетита. Возвращаясь домой, оба чувствовали необыкновенную слабость, каждый шаг давался с трудом. Дома ощущение холода не прошло, а у одного из врачей вновь начались судороги. Ночь врачи провели неспокойно, почти без сна, были очень возбуждены и весь следующий день чувствовали себя плохо. Оба не могли сосредоточить внимание на каком-либо определенном предмете, были бледны и сонливы, жаловались на сильную головную боль и плохое настроение, и, как говорилось в отчете об этом опыте, «действие никотина надолго запечатлелось в их памяти». Даже хорошо выспавшись в следующую ночь, они еще на третий день ощущали последствия опыта.
- Вообще чума! И эпидемии нашего времени - Алексей Сергеевич Паевский - Медицина / Прочая научная литература
- Живой университет Японо-Руссии будущего. Часть 1 - Ким Шилин - Прочая научная литература
- Коннектом. Как мозг делает нас тем, что мы есть - Себастьян Сеунг - Прочая научная литература
- Почему Вселенная не может существовать без Бога? Мой ответ воинствующему атеизму, лженауке и заблуждениям Ричарда Докинза - Дипак Чопра - Прочая научная литература
- Николай Александрович Бернштейн (1896-1966) - Олег Газенко - Прочая научная литература
- Вирусы и Демоны - Евгения Горожанцева - Прочая научная литература / Прочая документальная литература / История / Медицина / Обществознание / Публицистика / Фольклор
- Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века - Павел Уваров - Прочая научная литература
- Охотники за нейтрино. Захватывающая погоня за призрачной элементарной частицей - Рэй Джаявардхана - Прочая научная литература
- Закономерность построения биологического процесса адаптации у животных и человека к экзогенным антигенам и естественная система общих физиологических элементов организма: монография - Юрий Копьев - Прочая научная литература
- Как запомнить все! Секреты чемпиона мира по мнемотехнике - Борис Конрад - Прочая научная литература