Непревзойденные - Федор Раззаков

Но оставим на время спорт и поговорим о личной жизни наших героев. Вот как об их совместном житье-бытье рассказывала сама Л. Пахомова:

«Ничего внешне не изменилось от того, что мы стали мужем и женой. Моя мама взяла на себя все заботы о доме. Утром вставали – был готов завтрак. Завтракали и уходили на тренировку. Приходили – уже готов обед. Обедали, отдыхали, уходили. Все было вымыто, поглажено, постирано. Бытовой стороны семейной жизни я не знала, пока мы катались. Первый свой обед я приготовила в 30 лет. Еле уговорила маму поехать отдохнуть на дачу, потому что она боялась, что мы без нее с голоду умрем. Она оставила мне список, что купить, и подробную инструкцию: каким маслом полить, как положить курицу на сковородку и что внутренности из нее надо сначала вынуть.

Я достала бабушкину поваренную книгу. Стала изучать, как варить борщ. Выяснив наконец, что нужно для борща, поехала на рынок. Когда я сказала продавцу в мясном ряду, какое мясо мне нужно, от какой части коровы, он принялся хохотать. Потом спросил: «Вам для чего мясо?» – «Для борща…»

Тем временем после победы в Калгари победная поступь пары Пахомова – Горшков продолжилась. Трижды были выиграны чемпионаты СССР (1973–1975). Были выиграны чемпионаты мира в Братиславе (1973), Мюнхене (1974), чемпионаты Европы в Загребе (1974), Копенгагене (1975). Короче, в те годы они были сильнейшей парой в мире в спортивных танцах на льду. О них с восторгом отзывались мировые светила фигурного катания, о них писали книги, снимали фильмы и публиковали статьи в самых различных изданиях. Например, одна из таких публикаций увидела свет в журнале, весьма далеком от спорта, – «Театр». Впрочем, далеком весьма условно, поскольку автор статьи – критик Наталья Аркина – написала следующее:

«Сегодня, когда спорт дал развитие, движение театральным формам балета на льду, когда в своих показательных номерах спортсмены осваивают такие театральные категории, как образная выразительность, игровое действие, особое место занимает спортивное искусство ведущей танцевальной пары Л. Пахомовой и А. Горшкова и их тренера Е. Чайковской – автора целого театрального репертуара.

Театральным был их номер прошлых лет – «Танго Кумпарсита» – игривый и томный танцевальный шаг с драматическими паузами и патетическими «возгласами»… После «Танго» Пахомова и Горшков знакомят зрителя с номерами из своего русского цикла: «Соловей» А. Алябьева, «Озорные частушки» Р. Щедрина, «Вдоль по Питерской». «Соловей» – узорчатый танец с бисером мелких, филигранно отточенных движений, стилизованных под старинные народные «коленца». В поступи Пахомовой – кружевное плетение, с ювелирной отделкой каждого мгновенного поворота, каждого «завитка». Вообще все танцы этой пары удивляют обилием и разнообразием движений: их произвольная программа даже перенасыщена лексически… Зато в концертных номерах пары все гармонично и естественно. Пахомова, Горшков и Чайковская несколько демократизировали исполнительский стиль танцев на льду, освободили его от обязательной «аристократичности», которой наделила его английская школа. Они ввели еще одно новшество: элемент синхронного движения партнеров значителен, но не один он господствует в их танцевальных композициях. В ряде фигур Пахомова и Горшков как бы переговариваются, перекликаются движениями, а не танцуют в унисон.

Это особенно заметно в танце «Вдоль по Питерской». Неторопливо, «авантажно», с широким, открытым взмахом рук начинают они свой ход под песню. Песня разогревает, поторапливает, и вот уже «по Тверской, по Ямской» несутся кони, сани, и в них щеголеватый ездок. Возникает единый образ быстрой езды, тройки, озорного веселья. Бег по зимней дороге переходит в затейливый пляс с ажурными строчками шагов, дробными переборами, кружением, с той хмельной удалью и нарастанием темпа, ритма, эмоционального накала, что слышен в голосе поющего Магомаева, который, кажется, вот сейчас, у нас на глазах, творит эту импровизацию…»

Так, под восторженные отзывы со всего мира, пара Пахомова и Горшков добрались до развилки десятилетия – середины 70-х. После этого, увы, начнется закат их времени. И вызван этот закат будет вовсе не тем, что они утратят свое мастерство, а причинами сугубо личного характера – Горшкова подвело его здоровье. События развивались следующим образом.

В конце 1974 года Горшков перенес сложную операцию и, еще не совсем оправившись, вместе с Пахомовой и другими фигуристами поехал в Америку – в турне. Далее послушаем рассказ Л. Пахомовой:

«Турне нам далось нелегко. Мы упали, и Саша, чтобы я не разбилась, удерживал меня двумя руками, а сам проехал лицом по льду чуть ли не половину площадки. Всю кожу содрал, а вечером выступать. По свежей ссадине я его гримировала… Вернулись домой едва живые, а нам говорят: «Собирайтесь в Сибирь». У нас всегда в конце сезона были большие турне по городам Сибири. Прилетели в Кемерово. Открытый каток. Снег валит. Раздевалка – такая теплушечка крохотная: обогреватели, самовар, раскладушки и шерстяные одеяла. Мороз лютый! Лица у всех синие. Выступали кто в чем: в варежках, в свитерах, в платках мохеровых. Мы с Сашей такого себе позволить не могли. Лак на волосы, зализать, закрепить, декольте и… вперед. Четыре биса. Да еще после никак не могли прорваться в свою теплушку – автографы раздавали…»

А в конце января 1975 года в Копенгагене состоялся чемпионат Европы. Он завершился воскресным днем 2 февраля 1975 года полным триумфом советской школы фигурного катания – практически весь пьедестал почета на нем заняли советские фигуристы. Так, золотые медали в спортивных танцах завоевали советские спортсмены Ирина Роднина (в седьмой раз) и Александр Зайцев (в третий раз), доказав и на международной арене, что недавняя смена тренера совершенно не сказалась на их мастерстве (от них ушел Станислав Жук и новым тренером стала Татьяна Тарасова), среди одиночников победил Владимир Ковалев, в танцах победили Людмила Пахомова – Александр Горшков («золото») и Ирина Моисеева – Андрей Миненков. 3 февраля советские спортсмены покинули гостеприимную Данию и отправились домой. Однако для одного из фигуристов – Горшкова – этот перелет едва не стоил жизни.

Во время перелета внезапно ему стало плохо: дикая боль сдавила грудь фигуристу. «Наверное, высота», – успокаивал себя поначалу спортсмен, однако самолет уже пять минут как находился в воздухе, а боль не отпускала. Она заливала всю грудь, мешая дышать и двигаться. Сидевшая рядом Людмила Пахомова попыталась помочь супругу, а когда поняла, что у нее это не получается, позвала стюардессу. Но и та была бессильна, предложив потерпеть до земли.

Когда самолет приземлился в Шереметьево, боль несколько утихла, и Горшков счел лишним обращаться к врачу. Они приехали домой, и спортсмен чуть ли не с порога лег в горячую ванную. Но боль после этого стала еще более нестерпимой. «Ты как хочешь, а я вызываю врача!» – решительно заявила Людмила. Однако Горшков уговорил ее повременить с вызовом, сказав, что ему стало лучше. Вскоре ему действительно полегчало. Но на третьи сутки все началось по новой. И тогда в дело вмешалась тренер Елена Чайковская, которая повезла Горшкова к профессору Сыркину, сердечных дел мастеру. Далее послушаем рассказ супруги фигуриста Людмилы Пахомовой: