Авиатор: назад в СССР 10 (СИ) - Дорин Михаил

— Вправо паашли! — сказал я, и мы с Бардиным начали разворот в верхней части горки.

Бросил взгляд влево и на душе слегка потеплело. Ловушка захлопнулась!

— Наблюдаю, цель в захвате! — услышал я голос Гусько в эфире. — Пуск!

Группа 2, которая вылетела из Лубанго следом за нами, подошла вовремя и вступила в бой. На предельно-малой высоте, вся четвёрка и два резервных МиГа, должны были зайти снизу и атаковать «Миражи», которые мы с Костей оттянули на себя.

— 320й, один есть! Вижу купол! — громко и с задором докладывал кто-то из кубинцев.

Группа 1, в составе 6 самолётов, которая специально перелетела в Мосамедиш, чтобы скрыть свои действия, тоже подошла в назначенный момент времени. Теперь кубинские лётчики бились на большой высоте.

— Цель, захват! — с большим акцентом вышел в эфир кто-то из ангольцев, которые шли вместе со Штыковым.

Я развернул самолёт на обратный курс, и чуть было не сошёлся с парой наших МиГов. В таком бою немудрено и от своих ракету получить!

Ещё одна большая тень «остроносого» самолёта промелькнула над моей кабиной. Кажется, «Миражам» уже было не до меня и Бардина!

Вдалеке от меня, к югу, я увидел два грибовидных облака дыма, поднимающихся кверху от двух горящих самолётов, а в воздухе можно было разглядеть купола парашютов, медленно спускающихся вниз.

Слева и чуть выше, я увидел одного из «Миражей», который сидел на хвосте у нашего товарища.

Я резко отклонил ручку управления на себя и перевёл самолёт в набор высоты. Костя шёл следом. До цели совсем немного. Прицел включён, лампа «Пуск разрешён» горит.

— Пуск, выходим влево! — скомандовал я и начал отворачивать самолёт.

Ракета сошла и устремилась к одному из «Миражей». Бардин тоже выполнил пуск. Самолёт противника оказался поражён сразу двумя ракетами. Одна из ракет разорвалась рядом с двигателем, и «остроносый» начал отворачивать от своей цели. Больше возможности преследовать МиГ у него не было.

— Ушёл! — произнёс я в эфир, выводя самолёт из разворота.

Я бросил взгляд на часы, на приборной панели и не поверил в положение стрелок секундомера. Время будто бы остановилось. Секунды на часах тянулись невероятно долго. Манёвр за манёвром, в эфире то и дело возникали вопросы кто и где находится.

Я никогда не видел столь высокую концентрацию самолётов в воздухе. Небо было заполнено истребителями, беспорядочно маневрирующими в сумятице боя. Повсюду падали подвесные баки и обломки.

В таком круговороте меня лишь волновала возможность столкновения с другим самолётом или одним из падающих обломков.

Мы с Бардиным то набирали высоту, то пикировали вниз. Одна из моих ракет ушла мимо, но тут же этот самолёт противника был подбит. Судя по радости на португальском, это был кто-то из ангольцев.

Я уже видел, что «Миражи» всё чаще встают в стремительный хоровод крутых виражей, как бы приглашая нас «играть» на их поле. Но все наши лётчики знали правило — видишь «Мираж», не становись в вираж.

Появилась ещё одна четвёрка истребителей ЮАР, но ничего кардинально не поменялось. Да и на нашей стороне было и остаётся преимущество в численности.

— Переворот, и рааз! — снова командую я, уходя от столкновения не то со «своим», не то с противником.

Ярко-голубое небо покрылось странной картиной огненных линий ракет и снарядов пушек. Опять мы с Бардиным летели следом за одним из ЮАРовцев.

Высота 5000 и мы уже совсем рядом с ним. Включаю прицел, но противник маневрирует.

— Держись за… ним, — говорю я Косте, когда мы преследуем противника на средней высоте.

— Давай вилку. Справа обойду, — предложил Бардин, но в таком плотном порядке, каким является наш бой, мы можем потеряться и не сойтись потом.

— Отставить вилку! — сказал я, использовав секундную паузу, образовавшуюся в радиообмене, но команда не дошла до Бардина.

Похоже, кто-то просто в этот момент дал разрешительную команду, и Костя принял её на свой счёт. Вклиниться в радиообмен у меня никак не получилось. Костян пошёл без команды вправо.

Я увидел ещё один «Мираж» в паре-тройке километров. Еле заметный на фоне неба в своей сине-серой расцветке, истребитель противника выполнял левый вираж, чтобы зайти сзади моего ведомого.

Я слегка довернул свой МиГ на противника. Захват произвёл и выпустил в него ракету. Увернуться у южноафриканца шанса не было.

Почти одновременно с пуском моей ракеты, противник пускает очередь из пушки в самолёт Бардина.

— Манёвр, 114й! — крикнул я, но не совсем вовремя.

Взрыв и «Мираж» начинает падать. Лётчик катапультируется, но не сразу, а я пристраиваюсь к Бардину. Вижу, что его стабилизатор повреждён. Точнее, превратился в решето.

— 114й, как борт? — спросил я у Кости.

— Управляется, — ответил он.

— Понял. 110й, парой выхожу из боя, — доложил я, и мы занимаем курс на Лубанго.

На точках подвески только одна ракета, а запас снарядов в пушке иссяк. У Кости и вовсе ничего под крылом нет, ещё и повреждение. В этом бою мы нашим товарищам уже не помощники.

Схватка остаётся где-то позади, но напряжение не отпускает. Снова в перископе вижу «остроносого».

Отворот вправо и очередная бочка. Афганский манёвр вокруг ведомого здесь тоже работает. В перевёрнутом положении успеваю заметить поднятую вверх голову Бардина.

— 110й… ты чего⁈ — вышел в эфир Костян, заметив, как я переворачиваюсь через него.

Ручку влево и ухожу вниз. «Мираж» не пошёл за моим ведомым, а нацелился на меня. Я к нему оказался гораздо ближе.

— Дальше самостоятельно, — докричался я до Кости и отвернул влево.

Бросил взгляд вверх и посмотрел, как Бардин удаляется в сторону долины в предгорьях хребта Серра-да-Шелла.

Топливо очень мало, но рядом нет никого, кто бы подключился к моим гонкам по вертикали с этим южноафриканцем. Переворот и резко снижаюсь вниз. Пилот «Миража» держит меня в прицеле, и сирена не ослабевает. Отворачиваю вправо и резко перекладываю самолёт влево.

Вижу его в зеркало. Он очень близко. Выполняю управляемую бочку, сбрасываю скорость и «Мираж» проскакивает мимо меня. Теперь я атакую.

— Внимание, всем возврат! Повторяю, всем возврат, — дал команду в эфир Совенко.

Противник уходит на предельно-малую. Высота уже 300 метров. «Мираж» делает змейку, пытается встать в вираж, но попадает под мой прицел и отворачивает в обратную сторону.

Снижаемся ещё ниже. Смотрю на топливомер и понимаю, насколько у меня всё критично. До аэродрома 180 километров примерно. Выходить из боя надо прямо сейчас, иначе прыгать или садиться в поле, как Марк. Ни того ни другого не хочется. И выйти из боя — значит подставить себя под удар.

А «Мираж» всё не хочет уходить к себе! Тогда буду его сбивать. Сближаюсь с ним, пытаюсь задержать в прицельной марке. Есть захват!

— Пуск! — произнёс я в эфир, и ракета сошла со своей точки подвески.

Очень быстро ракета достигает своей цели, несмотря на отчаянное маневрирование. Взрыв произошёл рядом, но тут же в «Мираж» влетает ещё одна ракета. В воздухе вместо южноафриканского истребителя появляется огненный шар, а чуть выше раскрывается парашют лётчика.

— 112й, цель поражена! — громогласно заявляет о своей победе Марк.

Что ж, заслужил он сегодня хоть один сбитый самолёт.

Выхожу вправо и занимаю курс на Лубанго. Поднимаюсь над облаками, чтобы занять выгодную высоту и следовать на аэродром.

Жму на кнопку секундомера на борту и останавливаю часы на времени 6 минут и 10 секунд. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем этот бой закончился.

Глава 18

Ещё пару минут я осознавал то, что лечу на аэродром, и вот-вот окажусь на земле. Перед глазами по-прежнему мелькали инверсионные следы траекторий полёта ракет, флаги на килях, пролетающих самолётов и беспорядочный радиообмен. Быстрый взгляд на топливомер вернул меня к реальности. Положение стрелки на приборе говорило о том, что придётся ещё попотеть.