Проклятие феникса - Эйми Картер

кровь. Пенелопа уставилась на него огромными глазами, полными ужаса. Но мгновение спустя рычание перешло в свирепый рёв, и тело сковало льдом.

Чудовище, скрывающееся в лесах, чуяло кровь.

– Бегите! – крикнула Пенелопа, и на глазах застывшего Зака выскочила из зарослей, доставая из сапога большой охотничий нож.

Она собиралась сражаться в одиночку – пыталась выиграть время, чтобы они успели уйти.

Лу потянула его за руку.

– Пойдём, – поторопила она. – Бежим отсюда быстрее.

– Но Пенелопа… – начал он, сжимая ветку.

– Она знает, что делает. Пойдём.

Поднявшись, Зак оглянулся на Пенелопу и увидел, кто именно нападал на неё. Он не знал, кого ожидал – может, очередного дракона, лютого волка или саблезубого тигра.

Реальность оказалась значительно хуже. Зак никогда не видел подобных созданий – одного только массивного львиного тела с хвостом скорпиона хватало, чтобы бросило в дрожь, но ужаснее всего была голова.

Она принадлежала человеку – с человеческими бровями, носом и ртом.

– Мантикора, – прошептал он. То же чудовище, что напало на русалок, – то, что по словам Конрада искало себе пропитание.

И Пенелопа стояла прямо у неё на пути.

– Зак, мы тут ничем не поможем, бежим! – Лу снова потянула его за руку, да так сильно, что Зак пошатнулся. Но он не мог бросить Пенелопу. Это из-за него они с Лу пошли в лес.

Собравшись с силами, он вырвал руку из хватки сестры и бросился вперёд, петляя среди деревьев, пока не оказался позади мантикоры.

– Эй! – замахал он, размахивая веткой. – Смотри сюда, мутант уродский!

Мантикора повернулась, обратив на него свой ледяной взгляд. Она стояла так близко, что Зак видел слюну, стекающую с острых зубов. Он сглотнул.

– Ты что творишь? – крикнула Пенелопа. Мантикора вновь обернулась к ней, и Зак стиснул зубы.

– Феникс меня защитит, – ответил он, понимая, насколько безумно это звучит. Но ему было плевать, и он врезал веткой по стволу ближайшего дерева. – Я здесь, громадная ты…

Рёв мантикоры пробрал его до костей, и Зак содрогнулся, крепче сжимая ветку. Но мантикора смотрела только на Пенелопу. Она шагнула к ней, взмахнув смертоносным хвостом.

Зак выругался. Вряд ли феникс защитит Пенелопу, раз столько лет прятался от неё и остальных членов семьи. Если честно, Зак сомневался, что даже он сам может рассчитывать на помощь, но у него явно было больше шансов. А Пенелопа к тому же быстро бегала. В отличие от него у неё была возможность сбежать.

Мантикора подобралась совсем близко, и Зак сделал единственное, что пришло в голову: метнул ветку по её задним ногам. Она ударилась о них с громким стуком – и мантикора, взревев, развернулась и бросилась на Зака.

Беззащитный, он зажмурился и вскинул руки, словно мог отбиться от чудовища. Феникс уже спас его от русалок и дракона. Он должен был помочь, должен был спасти ещё раз – спасти всех.

Мгновение показалось вечностью. Зак всё надеялся услышать знакомый клич – но так и не дождался. Вместо него лес содрогнулся от нечеловеческого вопля, такого пронзительного и громкого, что Зак повалился на мягкую землю и ударился локтем о ствол дерева.

– Пенелопа! – крикнула Лу, и Зак распахнул глаза. В шаге от него мантикора встала на дыбы, и он осознал, что на спине у неё сидит Пенелопа, оседлав, как единорога. Она прижимала нож к её шее, и хотя острый клинок с лёгкостью прорезал бы кожу и мех, крови не было видно.

В панике Зак вспомнил: животные Диколесья не могли пострадать от руки человека. Даже с самым острым ножом Пенелопа была безоружна.

Мантикора лягалась и извивалась, размахивая скорпионьим хвостом, и Зак попятился подальше от жала. Пенелопа держалась, вцепившись в короткую гриву и удерживая нож у горла мантикоры, но та была слишком сильна. Заметив, что она начинает соскальзывать, Зак лихорадочно огляделся. Он не мог ей навредить, но мог отвлечь и помочь Пенелопе…

Неожиданно из-за деревьев раздался раскатистый вопль, и Зак в шоке уставился на Оливера, выскочившего из леса. Прячась за щит размером практически с него самого, он с яростным криком взмахнул длинным кожаным кнутом. Его кончик не достал до мантикоры, но от неожиданного щелчка та попятилась, щурясь от страха, и перестала брыкаться. Пенелопа тут же свалилась на землю, а Оливер снова щёлкнул кнутом рядом с шипящей мантикорой.

– А ну иди отсюда! – крикнул он. – Быстро!

Издав оглушительный рёв, мантикора скрылась среди деревьев. Её шаги стихли, но адреналин так и не схлынул – голова у Зака кружилась, а дышать получалось с трудом.

– Зак! – Лу подскочила к нему и рухнула на колени рядом. – Ты в порядке? Не ранен?

Он помотал головой, глядя ей за спину, где Оливер склонялся над Пенелопой.

– Что с ней? – хрипло спросил Зак, с трудом поднимаясь на ноги. – Пенелопа…

Но как только он увидел её, смертельно бледную и лежащую без сознания, голова закружилась с новой силой. Оливер осторожно перевернул сестру, обнажая порванную футболку и алый прокол.

Мантикора успела её ужалить.

20

Лу

Лекарства от яда мантикоры нет.

Эта мысль крутилась в голове Лу всю дорогу до конюшни, куда они отнесли Пенелопу на носилках из веток и двух перевязанных свитеров. Она не отпустила её, когда Конрад принял у них носилки и вместе с Оливером помчался в поместье спасать свою дочь. И не отпустила, когда они с Заком собрали брошенные инструменты Конрада, проверили животных в стойлах, а потом тоже вернулись в поместье.

За всё это время Зак не произнёс ни единого слова. Только когда они незаметно скользнули в спальню, напротив которой в комнате Пенелопы боролись за её жизнь, Лу поняла, что брат держится из последних сил. В его глазах стояли слёзы, а лицо покраснело; отбросив рюкзак на пол, он рухнул на кровать и разрыдался.

Лу приблизилась к нему, словно к пугливой кошке.

– Ты не виноват, – тихо сказала она. – Ты же это понимаешь?

– А… А кто виноват? – пролепетал он, задыхаясь. – Это я пошёл в лес. Хотел… хотел найти феникса. Хотел с ним поговорить. Хотел… Я хотел…

Он тяжело хрипел – довёл себя до приступа астмы. Лу опустилась на колени, поднимая его рюкзак, и порылась в поисках ингалятора.

– Держи, – сказала она. Зак будто её не услышал, и она в панике вложила жёлтый флакончик ему в ладонь, поднося их соединённые руки к его губам. – Дыши, Зак.

На мгновение показалось, что он откажется. Она узнавала его взгляд – то же глупое упрямство, которое было не чуждо ей самой. Но она ждала, сверля его взглядом, и наконец брат судорожно втянул лекарство.