СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ) - Павел Киршин

поданый им баул.

— Тебя встретит лейтенант Щербаков, Иван Васильевич. Он всё объяснит. Держи, здесь документы. — Юрий Сергеевич стоял у борта, передавая напутствия и плоскую жестяную коробку. — Прощай Николай. Может ещё увидимся.

Зажатый между фанерными ящиками, набитыми парафиновыми свечами и громоздкими запчастями для какой-то техники, сидел с баулом в обнимку и грустил. Всё куда-то бегу, суечусь, барахтаюсь и бац — засосало так, что всё — финиш. Как тот кораблик в весеннем ручье, что плывёт сам, но из берегов не вырватся, да ещё и палкой детишки тычут — направляют. Вариантов у кораблика немного. Если не развалится, может где нибудь в корягах запутаться, а может выплыть на большую воду. Где я сейчас? В корягах запутался?

— Станция Березай, кому надо вылезай.

М-да. Шофёр, мужчина весёлый. Тут не вылезать надо, а заныривать, грязи вокруг по колено. Теперь понятно, почему Сергеич меня пересадил, если уж на полуторке застряли, то энкавэдэшная "Эмка" и подавно бы не проехала. Водитель в возрасте, и с ним молодой лётчик в звании старшины, вылезли на подножки грузовика, обозревая бескрайнюю жижу. Во-во, прямо как я в этой действительности, застряли и не вырваться.

— Слушай, парень. Саныч попёхает за помощью, сами не выберемся. Ты с ним, или?

Или? Епт-ыть. Хрен поймёшь этих аборигенов. Отрицательно мотаю головой. На фиг пачкаться, лучше здесь покемарю.

Проснулся уже вечером. Прислушался. Шелест листвы на ветру. В лесу безобразничают шумные вороны, отбирая у тощей лисицы полуобъеденную зайчью тушку. Людей не слышно. Водила блаженно посапывал лёжа на руле, а старшина, который отзывался на Саныча, до сих пор не объявился. Соответственно, никто к нам на помощь не спешил. Чтобы чем-то себя занять, решил провести ревизию того, что передал Юрий Сергеевич. Начал с коробки, как с более важного для меня. Просмотрев содержимое, доложил туда награды с удостоверением и свидетельство о рождении. Теперь в ней лежат: деньги, в количестве тысячи двухсот рублей, два письма от Сергеича, медицинская карта и сопроводительные документы для оформления в лечебное заведение войскового тыла № 209. Для предъявления в номерной больничке: вещевой, денежный и продаттестат на выпускника ШОН В/ч № 117 убывающего согласно приказу № 354. При себе оставил паспорт и комсомольский билет.

На самом верху здоровенного мешка лежал тот самый утерянный маузер. У пистолета заменили щёчки со свастикой на новые, а кожух затвора отполировали и украсили убойной надписью. Теперь недруги сами будут стреляться, лишь завидев её.

Примерно так выглядела надпись.

К оружию прилагалась плечевая кобура из тонкой тёмно-коричневой кожи, сшитая по моему образцу. Не удержался, скинул ветровку и подогнал сбрую по фигуре. Идеально, под курткой не заметно и совсем не стесняет движений.

Весь баул, по сути, был комплектом обмундирования. Посмотрел в вещевом аттестате, что за богатства мне всучили и офигел от щедрот товарищей из НКВД.

Аттестат на вещевое имущество выпускника ШОН В/ч № 117

Пилотка х/б

Шапка-ушанка мех

Куртка х/б на вате

Гимнастёрка шерстяная

Гимнастёрка х/б

мундир шерстяной

Шаровары шерстяные

Шаровары х/б

Жилет меховой

Свитер полушерстяной

Рубаха нательная

Кальсоны нательные

Полотенца

Перчатки

Плащ-накидка

Вещевой мешок

Ремень поясной кожаный

Портянки х/б

Портянки теплые

Сапоги яловые

Валенки

Что сделал в первую очередь, так это достал сапоги с портянками. Вокруг машины такая грязища, что потеряю в ней свои ботиночки и никакие сверхспособности не помогут их найти. Оставил в бауле ботинки, тёплые вещи и плащ, а всё остальное запихал в вещмешок, запрятав в середине коробку. Э-ге-гей! Открывай Сова, медведь пришёл! Постучал по крыше, предупреждая водилу о своём переселении, после чего полез в кабину.

***

— …! Алло! Алло! Вас плохо слышно! Кто говорит?!

— Майор госбезопасности Геллер!!

— Да! Теперь нормально! Я вас слушаю!

— Могу я услышать товарища Щербакова из особого отдела?!

Но вместо ответа, в динамике опять зашуршало недовольными мышами и сигнал пропал окончательно. В сердцах, Юрий Сергеевич грохнул трубкой об стол. Посидел, раздумывая кому можно позвонить ещё. — Алло. Степан Ильич?… Добрый день. Не появился Щербаков?… Ясно. Ещё раз вас попрошу — звоните сразу, как объявится… Да. У нас нет информации. С аэродромом связи нет, а мне уже надо выезжать в штаб корпуса…. Оставьте информацию у оперативного дежурного, мне передадут… Хорошо. До свидания Степан Ильич.

Особист, лейтенант Щербаков, который должен был встретить Кувшинова и переправить с нужными пояснениями, не дождался его и улетел в Молотовск Архангельской области. Он передал информацию своему приемнику, но, по неопытности, сотрудник пропустил появление нашего героя на аэродроме, а в дальнейшем просто напросто забыл. Лётчики, познакомившись с Николаем, узнали о направлении в госпиталь, тем же вечером, посадили его на ПС84, летящий в нужный ему город.

Майор Геллер, не дождавшись вестей от Николая, отбыл на Ленинградский фронт, где через две недели погиб.

***

В машине спать было неудобно и холодно, решили взять необходимое и расположиться в лесу, выбрав местечко посуше. Хворост и пол стакана бензина помогли нам разжечь костерок, а четвертушка буханки хлеба на двоих позволила не помереть от голода. Романтика, епт-ыть. Ночью, ради тёплых вещичек, пришлось распотрошить мешок, на улице подмороживало конкретно. Теперь укладываю обратно, вместе с тем, что будет сейчас мешать. Забросал костер землёй и разбудил Евгения Мефодьевича, ведь из-за холмов, к нам на помощь спешила кавалерия. Безуспешно пытаясь распрямиться, мутными спросонья глазами, мужчина обозревал округу. — Ох, спина! Что там Николка? Едет кто?

Едут, едут. Два трактора и семь бульдозеров с асфальтоукладчиком, будут нам шоссе мастерить. Показал ему десять пальцев и направление, откуда идут люди.

— О, это Саныч молодец, быстро справился, думал после обеда объявится. — Обрадовался шоферюга.

Чё?! Это быстро?! Знал бы о таком прикупе, умотал бы ещё вчера.

Старшина привёл с собой семерых невесёлых красноармейцев и двух разговорчивых баб в рабочей одежде. Мы, как раз добрались до машины, когда они показались на горизонте.

Участок грунтовки, где мы застряли, проходил в пологой низинке между глинистыми холмами. Вся влага от дождей накапливалась именно на дороге, а их, в последнее время, было с избытком. Тут, в первые в обеих своих жизнях, увидел как грузовик плывёт по грязи. Какое там по колено, кое-где колёса скрывались полностью.

— Э-эй, ухнем! Ещё раз, ухнем! — Руководил нами лётчик Саныч. С такими лозунгами мы двигались чуть меньше километра. Участвовали все, кроме Мефодьевича, ему ещё нас везти, а сидеть за рулём в виде жидкогрязевого голема, такое себе развлечение.

Только мы поднялись в горку, как почувствовал, что нас кто-то догоняет. Тащить из