СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ) - Павел Киршин

Сталинского райкома. Комунистическая PR‐компания и партийный маркетинг занимают все места в топе. Ура товарищи!

***

Как хочется спа‐а-ать. Где эта чёртова кровать? Диван? По фиг, готов на полу заснуть.

— А ну вставай! Ишь, разлёгся чертяка. Бегом умываться и ужинать.

Гад он всё таки. Притащил к себе домой, а теперь командует. Делать нечего, повинуясь произволу, периодически позёвывая, пошёл искать ванную комнату. И-и? Это что такое, почему ванна стоит в спальне? Ха! Вода из отопительной трубы, прикольно. Сергеич выдал длинное льняное полотенце ручной выделки, обозвав его домотканным. Взбодрившись холодной водичкой(летом не топят), поспешил на вкусные запахи. В меню были макароны с тушняком, приправленные обжареным луком и морковью.

Уставший не меньше моего, Геллер жевал через силу, но при этом умудрялся почитывать "Как закалялась сталь" Островского. Мало ему трёх часов в филармонии на Триумфальной? Капец! С другой стороны ему не пришлось пожимать сотни рук и весь вечер растягивать губы в улыбке.

Куда завтра? В цирк? В кино? Может зоопарк?

Породистое лицо исказилось в подозрительно хитрой ухмылке. — Утром узнаешь. Этот зоопарк тебе понравится.

Мля! Включил чекиста. Вот как с ним нормально разговаривать?

— Пей чай и спать, завтра тяжёлый день.

Заботливый, нарисовался — не сотрёшь. Может всё таки свалить на фиг? С ним никакого терпения не хватит.

***

Получив по внутренней связи указание начинать, Анатолий Никонович вскрыл конверт. — Товарищи курсанты, я уполномочен вам сообщить, что народный комиссар внутренних дел Лаврентий Павлович Берия был арестован с формулировкой враг народа.

— Тишина! — Поднявшийся от возмущённых абитуриентов гомон он заглушил резким ударом указки по столешнице. — Коммунисты уверенные в невиновности Лаврентия Павловича собирают подписи в письме к товарищу Сталину. Прошу поднять руку, кто готов подписаться под ним.

Немолодой преподаватель оперативной психологии медленно обвёл лес рук своим немигающим взглядом. — Единогласно.

Подытожив результат, он продолжил. — Вы все проголосовали. Но у руководства школы есть основания считать, что в вашей группе находится тот, кому новость об аресте товарища Берии, греет его гнилую сущность. Один предатель обманывает вас — считающих его своим другом. Товарищем. У нас есть возможность определить врага, готового при первой возможности перейти на сторону фашистов. Для этого, вам всем нужно написать своё настоящее имя, возраст, место рождения, в общем, краткую автобиографию. Вам даётся три минуты. Время пошло.

Посматривая в класс, Фирсов оценивал эту проверку опираясь на свой многолетний опыт. — "Чтобы вывести их из равновесия этого хватит. Жаль, что таким способом нельзя выявить подготовленного врага, те свою легенду назубок знают, их такими детскими уловками не проймёшь". — Закончили! Старший группы: собрать и положить ко мне на стол!

Лейтенант Васильев подскочил и быстро прошёл между рядов, собирая написанное.

— За Васильевым на полигон. Марш‐бросок на первой тропе. Десять километров по последнему. Время пошло!

***

Чих-пых… Сергеич, падла. Засунуть меня курсантом в ту самую школу, это издевательство. Чих-пых… Меня валят на всех зачётах, даже на любимой мной маскировке. Чих-пых… С большим отрывом, Васильев бежит первым. Чих-пых… За ним пятеро курсантов послабее. Чих-пых… Остальные растянулись цепочкой. Чих-пых.

Благодаря своему слуху, бегу предпоследним. Не столько из-за физических данных, сколько в расчёте на экономию сил. Подслушал, что в конце забега предстоит отстреляться по ростовым мишеням и произвести минирование опоры моста. Снайперам предстоит сдать отдельный зачёт по маскировке, а обоим радистам нужно отбить шифровки о завершении, это и будет по последнему.

В конце маршрута стоят пятеро принимающих экзамен. Двое — уже знакомые мне капитаны Шигалез и Крапивин. Они отбирают ребят и девчонок для заброски во вражеский тыл. Трое других экзаменаторов, наши преподаватели по взрывному делу, огневой подготовке и радиоделу. Это из их разговоров я узнал о дополнительных условиях. Оглянулся на вспотевшую Марию Куприну из Ивановской области, изо всех сил, пытающуюся догнать меня. Эх, доброта погубит меня когда нибудь. Ладно, пару километров можно и помухлевать — никто не увидит. Снизил скорость и отобрал у неё эсвэтэшку, она только улыбнулась, понимает, что спорить со мной бесполезно, а бежать надо. На полигоне возвращаю оружие и подталкиваю замешкавшуюся Куприну, чтобы та не наткнулась на Василия Попова и Михаила Щукина. Тут у снайперов и пулемётчиков свои мишени, в основном грудные и движущиеся. Мы с ней должны бежать дальше.

— Занять огневой рубеж! — Раздаётся хриплый голос Евгения Филипповича.

Рубежом служит неровный заросший травой земляной вал. Можно плюхнуться в любом месте, но все ложатся, где зелень пореже. Но, я же не ищу лёгких путей? Оглядываю хаотично натыканные мишени и укладываюсь сильно правее, из расчёта траекторий.

— … Осмотр мишеней!

— Семнадцать из двадцати.

Это отстрелялся Вадим из Коврова. Нормально, для его неважнецкого зрения.

— Боец Куприна! Заряжай!

— Т-туф-ф… Т-туф-ф… Т-туф-ф… — Мария отстрелялась на хорошо с минусом, всё же усталость и дрожь в руках не дала ей нормально прицелиться.

— Осмотр мишеней!

— Пятнадцать из двадцати!

— Боец Уцы! Заряжай!

— Т-туф-ф, т-туф-ф, т-туф-ф.

— Осмотр мишеней!

— Охренеть!

Перемещая винтовку по фронту слева направо, отстрелялся в максимально быстром темпе. М-да, всё таки маловат пока ещё, мог бы лучше, но силёнок в руках не хватает. Бегу через неглубокий овраг с жидкой грязью на дне к следующей точке, где стоят четыре массивные кирпичные тумбы — части фундамента от водонапорной башни.

— … Галанин, зачёт.

— Боец Куприна приступить к минированию. Вот схема моста.

Маша определилась по сторонам света (на схеме их указали), обошла тумбу и быстренько приладила мешок в нужном месте. Показала Вячеславу Андреевичу варианты установки детонатора и огнепроводного шнура, перечислила огневые электрические, механические и химические способы подрыва зарядов.

— Боец Куприна зачёт.

— Боец Уцы приступить к минированию.

Эх! Жизнь моя жестянка. Достаю всего один брусок и привязываю вовсе не там, где ожидает Ефанов.

— Отставить! Боец Уцы, не зачёт.

Интенсивно машу руками, добиваясь внимания и справедливости, но дядя Слава меня игнорирует.

— Товарищ воентехник первого ранга, может узнаем, чего он хочет сказать? — Обратился к взрывному мастеру капитан Крапивин. Во! Наш человек. Пишу, пока они не ушли.

Вячеслав Андревич, разрешите доказать на практике, что заряда хватит.

— Не выдумывай, тут надо минимум килограмм тротила, или шпур бурить. Конечно, можно ещё направленным подрывом попробовать, но…, — Старик обвёл руками вокруг. — Я не вижу здесь ничего из перечисленого. Значит, не зачёт.

Подёргал за рукав капитана Крапивина: мол, давай разведка, помогай уговаривать. Старого упёртого шахтёра пришлось долго убеждать, но всё таки мы его дожали, не последним козырем, было то, что я оставался крайним на сегодня. Но, также, были подозрения, что старик просто любит что-нибудь повзрывать