Между - Лавли Рос

же выбрался?

Вокруг его люди.

Это успокаивает. Впрыскивает в кровоток забытую и такую необходимую дозу спокойствия. Я инстинктивно подаюсь к нему, протягивая ладонь.

– Как ты, малыш? – спрашивает он, надвигаясь.

Я оказываюсь под ним.

Сильным мощным мужчиной.

И это странно действует на меня, я совсем раскисаю и утыкаюсь в его пресс вместе со слезами. Я всхлипываю и сама напрашиваюсь на его ласку. Лезу под его широкую ладонь.

– Я сейчас увезу тебя отсюда, – произносит Димитрий.

И по его голосу можно понять, что он едва контролирует себя. Пытается говорить ровным тоном, но в его голосе и многотонная усталость, и черные эмоции.

– Он что-то дал тебе? – спрашивает Димитрий, наклоняясь к моему лицу. – Вколол?

Наверное, по мне всё видно.

И по комнате тоже.

На диване разбросана одежда, смяты подушки и плед, да и я… я в ужасном состоянии.

Димитрий не дожидается ответа. Он поднимает меня на руки и уносит из дома. Я не успеваю заметить, где находится Клим и что с ним делают. Меня оглушает рык мощного мотора, когда мы оказываемся на улице. И свежий воздух внезапно кажется чем-то чудесным. Как мед, честное слово. Я жадно вбираю его через ноздри и жду, когда меня окончательно отпустит. Я не знаю, что мне вкололи, но у этого оказался долгий срок действия.

– Садись, – бросает Димитрий и сам усаживает меня на заднее сиденье.

Потом он обращается к водителю, который бросает окурок на землю.

– Не гони, – говорит ему Димитрий. – Веди осторожно, чтобы ее не болтало. И включи подогрев сидений.

– Да, босс.

Я прижимаюсь щекой к кожаной спинке кресла и жду, когда Димитрий, наконец, вернется. Я уже хочу позвать его, потому что без его присутствия снова становится тяжело и нервно, но соседняя дверь распахивается.

– Димитрий, – произношу медленно.

Его имя тоже как лекарство.

Особенно сейчас. Я знаю точно, что передо мной именно он. Я больше не ошибаюсь.

– Тебе не холодно? – спрашивает он и касается моего плеча.

Я качаю головой. В машине нормальная температура, а по креслу уже растекается тепло обогревателя. Я тянусь к Димитрию, чтобы обнять его. Мне сейчас нужно только это, только его руки и ритм его дыхания, который я хочу поймать и начать дышать теми же отрезками.

– Ты пахнешь им, – бросает он, и по моей коже проходит холод.

– Да…

Я не нахожу что ответить. Реальность, в которой меня только что поимел другой мужчина, обрушивается на меня со всей мощью. Я свожу бедра и понимаю, что не только пахну Климом, но и перепачкана его семенем.

Я больше не могу выдавить из себя ни слова. Отодвигаюсь от Димитрия и прячу лицо. В памяти всплывают смазанные воспоминания того, что только что произошло между мной и Климом. Я кривлюсь и чувствую, что вот-вот расплачусь.

Он сделал мне больно.

Клим снова сделал мне больно.

Вернулся в мою жизнь и по старой ужасной привычке начал наводить в ней свои порядки. Он слышит только свои желания, ему захотелось, и он…

Я встряхиваю головой, чувствуя, как по щекам проскальзывают слезы.

– Мне что-то дали, когда мы уезжали из того дома, – говорю тихо, но так, чтобы Димитрий услышал меня. – Сделали укол. Я почти сразу отключилась, вообще не помню дорогу… Проснулась уже здесь, но я ничего не понимала. Я подумала, что Клим – это ты. Я видела тебя перед собой. И меня так тянуло к тебе.

Я тру лицо ладонями, пытаясь скинуть наваждение. Я вдруг осознаю, что до сих пор до конца не пришла в себя. Моя речь далека от идеальной, и дело не только в стрессе.

– Наверное, нужно сделать анализ, – добавляю. – Чтобы понять, что мне дали.

– Мои парни достанут это из Клима.

– Он не знает. Укол сделал не он.

Мне так хочется, чтобы Димитрий обнял меня. Без его сильных рук холодно и зябко, но он держит дистанцию. И дышит бурей. А в его голосе столько металла, что мне не по себе от каждого слова.

– И мне нужны таблетки, – это произнести сложнее всего. – Чтобы не забеременеть.

Я больше не смотрю на него и не жду, что он потянется ко мне. Или смягчится. Сейчас точно нет. Нужно время. Поэтому я опускаю голову на сиденье и подбираю ноги под себя. Я закутываюсь в собственные объятия и пытаюсь заснуть. Или хотя бы поймать полусонное состояние.

Вскоре Димитрий опускает на мое тело свой пиджак. Он укрывает меня, и становится чуть легче. Я слышу запах его крепкого тела, я так люблю его, что вдыхаю полной грудью и наконец ловлю то состояние. Я не сплю, но перестаю ощущать каждую деталь реальности безжалостно остро.

– Алла, – зовет он, когда мы приезжаем на новое место.

Он сам помогает мне выйти из внедорожника, хотя я уже ждала, что он поручит меня кому-то из охранников. Но Димитрий держится рядом, он касается моей ладони, а потом вовсе сгребает в охапку и подхватывает на руки.

– Я отнесу тебя в душ, – сообщает он. – Потом с тобой поговорит доктор.

– Хорошо.

Я оглядываюсь по сторонам и не узнаю окрестности.

– Где мы?

– Ты здесь еще не бывала. Это специальное безопасное место, тут дом и участок отлично охраняются.

– Я же ни о чем не спросила тебя! – Я вспышкой понимаю, как много всего упустила. – Как ты выбрался? Тебе до сих пор грозит опасность?

– Вряд ли. С теми ребятами разобрались, моя охрана успела выйти на них. Они ворвались в дом и освободили меня. Но двое уродов ушли.

– Боже…

– Им недолго бегать. Найдут.

– А деньги? Ты перевел деньги?

Димитрий хмурится.

– Тебя действительно волнуют деньги?

Он смотрит так, будто я спросила что-то идиотское. Но я же помню, что речь об огромной сумме. Даже для Димитрия.

– Это всего лишь бабки, – добавляет он.

Он вносит меня в дом, на который я не смотрю. Ничего не запоминаю вокруг и обращаю хоть какое-то внимание на интерьер, когда оказываюсь в ванной комнате. Димитрий ставит меня на пол, который подогрет до приятной температуры.

Я смотрю на белый кафель с мраморными розоватыми прожилками, совершенно теряясь. Димитрий настраивает воду, а я не решаюсь раздеться. Мешает не стеснение, а что-то холодное, что застряло в груди. Я чувствую себя грязной. И не хочу, чтобы Димитрий разглядывал каждый сантиметр моего тела.

Он же запомнит каждый штрих, и потом будет сложнее забывать. Вдруг на мне остались засосы или ссадины от сильных рук Клима… Я и так не до конца верю, что мы с Димитрием сможем