Похищенная невеста для Его Наглейшества - Алисия Эванс

никогда не вызывал у меня интереса. Отмыв первую тарелку, я принялась за вторую.

— Знаешь, это не так сложно, как я думала, — сказала я Аше. — Мне даже нравится, — негромко призналась ей. После третьей тарелки я почувствовала, как отступает тревога и напряжение, как мысли становятся более ясными и оптимистичными. Конечно, это не заменит полноценный отдых.

— Это ужасно! — Аша едва не расплакалась. — Ваше Высочество, умоляю, только никому не говорите, что вы мыли посуду! Когда все закончится, давайте скажем всем, что вас… Держали в подвале на цепи! — воодушевленно предложила она. — Так мы сможем избежать несмываемого позора!

Не успела я высказаться об ее идее, как в кухне раздалось хитрое:

— Так, так, так… Высочество, значит.

Мы с Ашей дружно вздрогнули и обернулись. Меня пронзил ужас, когда я увидела в дверях Маргуса — чудовище-фамильяра герцога Арренского. Откуда он здесь взялся? Проснувшись утром, мы с Ашей обошли дом, но никого не нашли. Мы решили, что герцог забрал свою животинку и отправился на службу. Песик выглядит заспанным, значит, он все это время где-то отлеживался. Интересно, как много он слышал?

— А-а-а! — увидев Маргуса, Аша завизжала и запрыгнула на первый оказавшийся поблизости предмет — подоконник. Не самое удачное решение, ведь теперь она оказалась на уровне его пасти. — Не подходи, чудовище! — закричала моя кошка, подняв шерсть дыбом.

— Да упаси меня Праматерь от такой сумасшедшей! — Маргус и с места не сдвинулся. Даже немного попятился от Аши, огибая ее через стол. — Эйден дал тебе крышу над головой, а ты его во всяких гадостях предлагаешь обвинить! Тьфу! Чистоплюйка! Сожрать бы тебя, но я не ем вредное, — зверь отвернулся от Аши с таким выражением морды, будто ему смотреть на нее тошно.

— Да ты хоть знаешь, кого твой герцог сделал своей рабыней?! — в ярости зашипела Аша. — Этот бастард, это чадо порока, посмел одеть рабские оковы на Ее Высочество Принцессу Жизель! — выпалила кошка, сверкнув глазами.

— Тю-ю-ю! — рассмеялся Маргус. — Если это принцесса, то я — балерина императорского театра! — хрюкнул он от смеха и расположился на диване. Устроившись на нем, внимательно посмотрел на меня. Я все это время слушала их разговор, не зная, мне смеяться или тоже запрыгнуть куда повыше от этой зверюги. Голос у него совсем не страшный, шутки смешные, но зубы очень острые, а когти на лапах устрашающе длинные.

— Надевай пачку, клыкастый, — сверкнула глазами Аша. Фамильяр герцога неспешно приблизился ко мне и начал обнюхивать. С его ростом, он без труда достал влажным носом до моей груди. Почувствовав на своей коже горячее дыхание, я вздрогнула, попятилась назад и спиной врезалась в раковину.

— Хм… Аура скрыта, но твой запах… — он очень медленно вдохнул воздух возле моей груди, — он выдает в тебе нимфу, — неожиданно произнес зверь. Мы с Ашей растерянно переглянулись. Как он узнал?! — Видал я нимф пару раз, ну и нюхал их, конечно же, — продолжил зверь с мечтательным видом. — Прекрасные создания, сотканы из света и любви, жаль, живут на другом конце света, на уединенном острове. Хм… Но ты не чистокровная нимфа, — он снова принюхался ко мне. — Значит, ты дочь нимфы, — заключила зверюга и посмотрела мне в глаза. — А кто в здравом уме отпустит нимфу с Зачарованного острова? Значит, она сбежала. Зачем? Нимфы сбегают лишь по одной причине — из-за любви! Помимо нимфического флера, в тебе чувствуются сильные ноты боевой магии. Значит, папенька твой не из простых, — прищурился пес-бегемот, а я дар речи потеряла от его дедуктивных способностей.

— Вам бы духи составлять, — не удержалась я. — С таким-то нюхом!

— Интересное предложение, я подумаю, — вежливо ответил зверь… Впрочем, от зверя у него один лишь облик. Надо признать, фамильяр Эйдена произвел на меня очень благоприятное впечатление. Вежлив, умен, совсем не агрессивен. Даже обидно, что у такого интеллигентного существа такая устрашающая внешность. — Но вернемся к теме твоего происхождения. Нимфа и боевой маг… В памяти всплывает лишь одна ассоциация. Король Цветущей равнины больше тридцати лет назад взял себе в жены Целфею — дочь одного из правящих кланов Острова. В браке у них родилось бесчисленное множество дочерей. Ты — одна из них? — в лоб спросил он. Пока я раздумывала над ответом, Аша решила вставить свое слово.

— Ишь, какой догадливый! — фыркнула она. — А твой хозяин умом пользоваться не привык? Он бы тебя с собой брал на задания. Может, не хватал бы на улице невинных, прекрасных, талантливых принцесс! — после ее реплики моего подтверждения Маргусу не потребовалось.

— Значит, все-таки принцесса, — протянул он и вновь посмотрел на меня с задумчивым прищуром. — Которая по счету?

— Сто двадцать седьмая! — не удержалась я от язвительного тона. Терпеть не могу, когда нас с сестрами называют «по номерам». Вот это седьмая, а это десятая. Бесит! У каждой из нас есть имя и свой собственный характер.

— Ого! — пес округлил свои и без того пугающе-желтые глаза. — А шустрый у тебя папенька, когда только успевает вас стругать, — хохотнул он.

— А вы показались мне воспитанным, — выдавила я, сглотнув вставший в горле ком. «Стругать»! М-да, как обманчиво первое впечатление.

— Ой, простите великодушно! — спохватился Маргус. — Нечасто приходится общаться с королевскими особами. Мы с хозяином обычно охотимся, допрашиваем, пытаем, а порой и казним. Растерял сноровку, — тяжко вздохнул он, совсем как уставший старик, и начал нам жаловаться: — Он же, Эйден, ни балов не посещает, ни салонов. Все работа, охота, допросы… Когда в последний раз общался с дамой? Год назад, не меньше. А с принцессами он и вовсе лишь в юности флиртовал, да те его отшивали, бастарда-то. Не их поля ягода, видишь ли, не ровня им! Его высший свет долго не принимал, пока он в силу не вошел. Уж как поняли, кто он такой и на что способен, начали и на балы зазывать, и дочек своих подсовывать. Так что не обессудьте, принцесса, — обратился он ко мне безо всякой насмешки.

— Ты скажешь своему хозяину, кто я? — спросила я, со страхом глядя на зверя.

— Если спросит — скажу, а так буду молчать, — спокойно ответил он. Фамильяр даже не представляет себе, каким знанием завладел. Или представляет, но пускать в ход не собирается.

— Только попробуй сказать кому-то, и