Оставленные - Том Перротта

– Угу. – Она была уверена, что ее черные трусики и бежевый бюстгальтер Максу тоже хорошо знакомы. – День сурка.

– Это уж точно. – Он снял ворсинку со своего пупка и бросил ее на пол. – Могло быть и хуже, да?

– Не то слово. – Она легла рядом и бедром подвинула его ближе к стене. – Могло быть гораздо хуже.

Джилл сказала это не из вежливости. Макс был славный умный парень, и она всегда вздыхала с облегчением, если ей выпадало уединиться с ним. С ним было легко общаться, и они вдвоем между собой давно выяснили, что не подходят друг другу как сексуальные партнеры, и на этом фронте давления она не испытывала. Сложнее было с Дмитрием. Он был посимпатичнее Макса, более заинтересован в сексе, но также разными способами всегда давал понять, что предпочел бы остаться наедине с Эйми или Зоуи. Иногда они перепихивались, но после ей всегда было немного грустно. Хуже всего было с Джейсоном, это просто катастрофа, но с ним она уединялась крайне редко. Джилл не понимала, как только Джинни его выносит. Разве что они вместе просматривают порно с участием лесбиянок.

Макс тронул ее за руку.

– Замерзла?

– Немного.

Он развернул одеяло, лежавшее в ногах кровати, накрыл им себя и ее.

– Так лучше?

– Да, спасибо.

Джилл потрепала его по ноге, затем повернулась на бок и погасила свет: им обоим нравилось лежать в темноте. Порой ей казалось, что они супружеская чета со стажем, как ее родители. Джилл помнила, как заходила к ним в спальню, чтобы пожелать спокойной ночи. Они выглядели такими уютными и довольными, лежа рядышком – оба в пижамах, в очках. Теперь отец как будто теряется на супружеском ложе; кровать шатается, словно вот-вот перевернется. Наверно, поэтому он стал чаще спать на диване.

– У тебя мистер Коулман биологию ведет? – спросил Макс.

– Нет, мисс Гупта.

– Коулман – хороший препод. Зря его уволили.

– Не болтал бы лишнего…

– Знаю. Я его не защищаю.

Несколько недель назад мистер Коулман на одном из своих занятий заявил, что Внезапное исчезновение – это природное явление, в некотором роде аутоиммунная реакция земли на свирепствующую эпидемию заразы человечества. «Все дело в нас, – сказал он. – Мы – источник проблем. Планету от нас тошнит». Двое учеников – один из них потерял мать Четырнадцатого октября – очень расстроились, и кое-кто из родителей подал официальную жалобу. Буквально на прошлой неделе школьный совет сообщил, что мистер Коулман согласился досрочно выйти на пенсию.

– Даже не знаю, – проронил Макс. – По-моему, в его словах есть доля правды.

– Он поступил жестоко, – напомнила ему Джилл. – Сказал, что те, кого забрали, были отбросами общества. Их родным и близким это не понравилось.

– Многие утверждают обратное, – заметил Макс. – Говорят, что это мы, оставшиеся, отбросы.

– Тоже хорошего мало.

Они надолго замолчали. Джилл владела сладостная оцепенелость – не сонливость, просто расслабленность. Приятно было лежать в темноте, под одеялом, ощущая тепло чужого тела.

– Джилл? – шепотом окликнул ее Макс.

– М-м-м?

– Ты не против, если я подрочу?

– Нет, – ответила она. – Валяй.

* * *

Нора догнала Кайли только у канцелярии. В коридоре было безлюдно, флуоресцентные лампы слепили своим ярким светом. Лицо Кайли было мокро от слез. Смутившись, Нора перевела взгляд на причудливую татуировку на ее руке – пестрое переплетение стеблей, листьев, завитков и цветов; наверно, с ума можно сойти от боли, пока тебе такую сделают.

– Ты без пальто?

Кайли шмыгнула носом, отерла глаза.

– Оно в машине.

– Можно спросить тебя кое о чем? – Как ни странно, голос у Норы был спокойный, хотя внутри у нее все дрожало. – Он собирался уйти от меня?

Кайли покачала головой.

– Сначала я думала, что уйдет, но оказалось, слишком многого хотела.

– Как так?

– Да вот так. После первых нескольких встреч мы перестали говорить об этом. Вопрос о его уходе из семьи как-то отпал сам собой.

– И тебя это устраивало?

– Не совсем. – Кайли попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. – Я просто плохо соображала. То есть, я знаю, что с женатыми мужчинами лучше не связываться, а все равно связалась. Это вы к чему?

Риторический вопрос. Нора оставила его без внимания. В любом случае, Кайли придется самой искать на него ответ.

– Мне любопытно, – сказала она, – как у вас началось?

– Да как-то само собой. – Кайли пожала плечами, словно ее роман с женатым мужчиной для нее самой оставался загадкой. – То есть мы флиртовали немного по утрам, когда он приводил Эрин. Я хвалила его галстук; он поддразнивающим тоном говорил, что у меня усталый вид, спрашивал, чем это я ночью занималась. Но ведь многие отцы…

– А когда ваш невинный флирт перерос?.. Кайли медлила с ответом.

– Вы уверены, что хотите это знать?

Из столовой лилась музыка – «Burning Down the House»[62]. Норе эта песня всегда нравилась, но сейчас она звучала как-то бесцветно и глухо, будто доносилась из прошлого, а не из соседнего помещения. Нора кивком велела Кайли продолжать.

– Что ж, ладно. – Вид у Кайли был несчастный, словно она знала, что совершает ошибку. – На детском празднике. Вы повезли детей домой, а Дуг остался, чтобы помочь мне убраться. Потом пошли в бар. Так и закрутилось.

Нора помнила этот праздник – в тот день Эрин днем не спала и потому весь вечер капризничала, – однако она не помнила на том празднике Дуга, не говоря уже о том, когда он вернулся домой и как вел себя по возвращении. Все это забылось безвозвратно.

– Долго же длился ваш роман. Почти год. Кайли нахмурилась, словно Нора ошиблась в расчетах.

– Это так только кажется. Мы почти не виделись. Если мне везло, он раз в неделю заскакивал на пару часов, потом уходил. А какие у меня могли быть претензии? Сама на это согласилась.

– Но ведь вы, наверно, говорили о будущем. О том, как жить дальше. Не могло ж так продолжаться вечно.

– Я пыталась, поверьте. Но он не любил выяснять отношения. Постоянно отнекивался: Не сегодня, Кайли. Мне сейчас не до этого.

Нора невольно рассмеялась.

– Очень похоже на Дуга.

– Он был такой мальчишка. – Кайли покачала головой, улыбнулась, с нежностью вспоминая своего возлюбленного. Потом лицо ее помрачнело. – Мне кажется, со мной он снова почувствовал себя крутым, понимаете, да? Для всех он мистер Скучный Солидный Бизнесмен и Семьянин, а у него есть такая девчонка, как я. А он вроде как тайный агент.

Нора хмыкнула. Ей вдруг пришло в голову, что Кайли, возможно, права в своем предположении. Дуг в чем-то был хипстер, когда она познакомилась с ним в университете – писал музыкальные обзоры для университетской газеты, ходил с неряшливой щетиной на лице, играл в алтимат фрисби[63], – но он отказался от этого имиджа в тот день, когда приступил к учебе в школе бизнеса. Это произошло так внезапно и бесповоротно, что Нора целый семестр пыталась понять, куда делся тот парень, с которым она спала. «Послушай, – сказал он ей, – если ты намерен изменить себе, так имей хотя бы мужество признать это». Но, может быть, он тосковал по своему прежнему «я» сильнее, чем это показывал.

– Ему нравилась моя задрипанная квартирка, – продолжала Кайли. – Я живу на улице Рэнкин, за больницей, знаете? Дыра, конечно, та еще, но я просто устала жить с психопатками. По сути, это одна комната, в которой стоят раскладной диван, маленький столик и два стула, я подобрала их на свалке. Развернуться вообще негде. Дуг находил ее уморительной. И автомобиль мой тоже. Ему уже двенадцать лет.

– Он бывал снобом в отношении таких вещей.

– Нет, он не насмехался. Скорее изумлялся, как можно так жить. Как будто у меня был выбор. Ну да, у вас чудесный дом, он, наверно, думал, что все… – Ее голос сошел на нет, словно она слишком поздно сообразила, что ляпнула лишнее.

– Ты была у меня дома?

– Только один раз, – заверила ее Кайли. – Во время весенних каникул. Вы повезли детей к своим родителям, а Дуг остался дома поработать.

– О боже. – Ту поездку она вспоминала с ужасом. Они с детьми угодили в жуткую пробку на Гарден-Стейт-Паркуэй, и ей пришлось съехать на обочину, потому что Джереми затошнило. Пока он опорожнял желудок, она просто стояла, держа его за руку, и смотрела на небо, на ленивый поток ползущих мимо машин, которые двигались с черепашьей скоростью, медленнее, чем человек. Дуг приехал на выходных и пребывал, как ни странно, в удивительно хорошем настроении, с ее родителями держался приветливее, чем обычно. – Вы там спали? В нашей постели?

Кайли стыдливо потупила взор.

– Простите. Это было недопустимо.

– Да чего уж теперь. – Нора чуть повела плечами, словно ее уже ничто не могло задеть. Порой она действительно с безразличием относилась ко всему. – Сама не знаю, зачем задаю тебе все эти вопросы. Разве теперь это имеет значение?