Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи - Майкл Бонд

наших предков, охотников и собирателей, но, скорее всего, женщинам они были необходимы не меньше, чем мужчинам.

Даже если эволюционная теория не способна объяснить половые различия в способностях восприятия пространства, они тем не менее могут быть обусловлены биологией. Одна из теорий утверждает, что мужские гормоны, такие как тестостерон, обеспечивают мужчинам преимущество в восприятии пространства – как побочный эффект их главной роли в половом развитии[253]. Некоторые инициативные исследователи отмечали, что капля тестостерона, нанесенная на язык женщин, по всей видимости, улучшает их способности к навигации[254]. Другие исследователи показали, что у женщин стратегии навигации меняются во время менструального цикла, от следования по маршруту, которым управляет хвостатое ядро, когда уровни эстрадиола и прогестерона низки, до пространственной стратегии, управляемой гиппокампом, при высоком уровне этих гормонов[255]. Здесь нет ничего особенного: половые гормоны влияют на многие когнитивные функции – мы все являемся их рабами. На самом деле исследование воздействия тестостерона на женщин можно интерпретировать и так: капля этого гормона просто заставляет женщин ориентироваться в пространстве так же, как мужчин, что не обязательно дает им преимущества. Многие исследователи пытались связать уровень тестостерона у младенцев в утробе матери и успех в решении пространственных задач в детстве[256], но результаты оказались противоречивыми. Гипотеза тестостерона оказалась столь же неудовлетворительной, как и эволюционная.

Представление о том, что мужчины и женщины по-разному видят мир, вызывает сомнения, но в отношении навигации это действительно так. Десятилетия исследований не смогли пролить свет на то, почему восприятие пространства, по всей видимости, зависит от пола, но они убедительно продемонстрировали, что при ориентировании в больших физических пространствах мы предпочитаем разные стратегии[257]. Женщины обычно обращают больше внимания на ориентиры, планируют маршруты и рассматривают окружающую местность с той точки, в которой находятся; в отличие от них, мужчины чаще используют нелокальные точки отсчета, такие как солнце или направления на страны света, или представляют вид местности с высоты птичьего полета. Спрашивая дорогу у мужчины, ожидайте услышать о расстояниях и направлениях, тогда как женщина, скорее всего, ярко опишет вам весь предстоящий путь.

Разумеется, все это грубое обобщение – многие мужчины планируют свое путешествие как маршрут между ориентирами, а многие женщины читают мир как карту, – но оно может частично объяснить половые различия в результатах тестов. В большинстве тестов на точность навигации преимущество получают те, кто умеет использовать для ориентирования геометрию пространства или находить кратчайший путь, – другими словами, мужчины. И наоборот, если в окружающей среде ориентиров много, то женщины либо не уступают мужчинам, либо превосходят их[258]. Это значит, что в местах, изобилующих отличительными признаками, например в центре города или там, где невозможно увидеть удаленные границы, как в лесу, разница в способностях навигации между мужчинами и женщинами должна исчезнуть. Одна из причин, почему мужчины и женщины племени цимане на севере Боливии и племя мбенджеле байяка в Конго одинаково точно указывают на удаленные места, может заключаться в том, что низменность, где они живут, полна удобных ориентиров (деревья) и не имеет четких границ (мало холмов), что уравнивает шансы[259].

Во многих типах местности навигация с помощью ориентиров («у почты поверните налево») не менее эффективна, чем пространственный подход («пройдите полкилометра на юго-запад»). Обе стратегии позволяют построить когнитивную карту окружающего пространства и достаточно хорошо изучить ее, чтобы находить кратчайшие пути, хотя пространственный подход позволяет делать это гораздо быстрее. Тем не менее из-за распространенного убеждения в том, что мужчины, предпочитающие пространственные стратегии, ориентируются в пространстве лучше женщин, многие женщины верят, что от природы хуже справляются с пространственными задачами и навигацией. А может, именно это убеждение – так называемая «угроза подтверждения стереотипа» – не дает им проявить себя?

Такой точки зрения придерживается Мэри Хегарти. Она обнаружила: если переформулировать задачу в терминах эмпатии (традиционно сильная сторона женщин), их результаты улучшаются и они совершенно не уступают мужчинам в восприятии перспективы. «Возможно, сам способ, которым люди измеряют способность ориентироваться в пространстве, недооценивает способности женщин», – предупреждает она[260]. Если эта предвзятость искажает результаты тестов, то, может, именно из-за нее женщин так мало в технических областях, где требуются способности пространственного мышления. Если у вас в юном возрасте что-то не получается, это довольно сильный мотив отказаться от этого занятия. Проблему усугубляют родители и учителя, убежденные в том, что девочки от рождения не приспособлены к решению пространственных и технических задач. Зачем, спрашивают они, давать девочкам игрушки и поощрять занятия, развивающие эти навыки, – машинки, LEGO, видеоигры, чтение карт? В результате девочки, первоначально не уступающие мальчикам в естественных науках и математике – и равно так же преуспевающие в искусстве ориентирования[261], – в средней школе начинают отставать или терять интерес к этим областям деятельности, а к моменту поступления в колледж технические профессии вообще исчезают из их поля зрения[262].

Впрочем, так бывает не везде. В странах с большей степенью гендерного равенства, таких как Норвегия, Швеция и Исландия, девочки и мальчики демонстрируют практически одинаковые успехи в математике, предмете, требующем развитого пространственного восприятия[263] (хотя в технических профессиях мужчин по-прежнему больше). Гендерное равенство и академические успехи девочек в области точных наук, по всей видимости, связаны напрямую. Чем свободнее доступ женщин к образованию и техническим профессиям и чем больше у них возможностей участвовать в экономической и политической жизни, тем меньше их оценки в школе и колледже отличаются от оценок мальчиков и тем выше вероятность, что они выберут своей профессией науку, медицину или инженерное дело. В этом им могут помочь образцы для подражания. «Если воспитывать девочек в обществе, где женщины занимаются научными исследованиями, они получают ясный сигнал: наука, технология, инжиниринг и математика для них вполне доступны, – объясняла группа американских психологов в статье, вышедшей в 2010 году. – И наоборот, девочки, чьи матери, тети и сестры не работают в этих областях, считают технические профессии чисто мужскими, боятся математики, боятся выбирать сложные математические курсы и получают заниженные оценки на экзаменах по математике»[264].

Связь между гендерным равенством и поведением, по всей видимости, прослеживается для всех пространственных навыков. В исследовании, которое провел Хьюго Спирс при помощи игры Sea Hero Quest, разница в эффективности навигации была минимальной в таких странах, как Финляндия и Швеция, где женщины имеют равный доступ к ресурсам и возможностям[265], и максимальной в Саудовской Аравии, Ливане и Иране, где права женщин значительно ограничены. Очевидно, женщины демонстрируют лучшие результаты, когда вольны в полной мере распоряжаться своей судьбой. У народности кхаси