Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

Может, и в самом деле взять отпуск и махнуть куда–нибудь на Гаити? – мелькнула мысль.

Звонок мобильного вернул его из мечты в реальность.

– Афанасий Дмитриевич, зайдите ко мне.

Вьюгин хотел сказать, что он уже за пределами Управления, но генерал бы этого не понял.

– Через пять минут, Георгий Евсеевич.

– Я в «приказе».

– Понял.

В «приказе» – означало, что Войнович в настоящий момент находится у начальника Управления генерал–полковника Умоляева.

Пришлось глушить двигатель, вылезать из машины и проходить всю процедуру опознавания при возвращении в Управление. Гадая, зачем генерал пригласил его аж к главному «приказчику–наукодаву» ФСБ, как за глаза называли Умоляева сотрудники, Афанасий поднялся на пятый этаж главного корпуса, открыл дверь приёмной.

Адъютант Умоляева, лысеющий полковник Страмюк (его чаще называли Срамюком, и было за что) кивнул на кожаную дверь начальника:

– Заходите, вас ждут.

Афанасий вошёл в кабинет Умоляева.

В отличие от обставленного в стиле «мобайл» кабинета Войновича в этом помещении царил ещё двадцатый век, несмотря на суперсовременный комплекс связи и компьютерную начинку. На стене за столом хозяина кабинета висел объёмный портрет президента, и это подчёркивало «государственную значимость» начальника Управления.

Кроме генерал–полковника в кабинете присутствовали двое мужчин: Войнович и седой бородатый старик в безупречном костюме бежевого цвета, в больших роговых очках. Афанасию показалось, что он его где–то встречал, хотя впоследствии понял: гость очень напоминал Менделеева.

– Присаживайтесь, майор, – пригласил Вьюгина начальник Управления, повернул голову к старику: – Знакомьтесь, Эммануил Медеевич, майор Вьюгин, замначальника ИПФ.

Старик величаво склонил гривастую голову, принялся разглядывать Афанасия.

– Эммануил Медеевич – эксперт СТРАПП, – продолжал Умоляев. – Надеюсь, вы знаете, что это такое.

– Сказочники, – пошутил Войнович.

– Вы сказочники не меньше, – осадил его начальник Управления.

Афанасию стало неловко. Он знал, что такое СТРАПП: Управление стратегического планирования и прогнозирования ФСБ. Но с экспертами этого Управления встречаться ему не приходилось.

– Как правило, наши прогнозы сбываются, – сказал Войнович.

– А наши, значит, нет? – тонко улыбнулся Эммануил Медеевич; судя по строению и загару лица он был скорее всего казахом.

– Я этого не говорил.

– Товарищи офицеры, ведите себя прилично, – сухо сказал Умоляев.

Все почему–то дружно посмотрели на Афанасия.

Майор хотел сказать, что он–то как раз молчит, но поймал взгляд Георгия Евсеевича и поостерёгся высказывать своё мнение.

– Чем занимается отдел? – спросил Умоляев, глядя на него в упор.

– По плану, – растерялся Вьюгин, не понимая, что от него хотят услышать.

Чем занимается ИПФ, начальник Управления мог узнать и от Войновича, если не читал доклады подчинённых.

– Конкретнее.

– Изучением поступающих материалов по НЛП, ФАГу и психоэффектам. Комплектованием лидер–блоков. Обобщением древних эзотерических текстов, дошедших до наших дней. Исследованием биоэнергетики организмов. Изучением парапсихологических…

– Понятно, не стоит перечислять свои обязанности. Вы участвуете в оперативных мероприятиях, что важнее.

– Последние – Нунивак, Сахалин и Северодвинск, – подтвердил Войнович. – Готовимся к работе по северным морям.

– Есть более важное дело. Эммануил Медеевич, поделитесь.

– В последнее время мы ощущаем возросшую активность иностранных разведок возле наших космодромов, – начал эксперт СТРАПП; голос у него был рокочущий, солидный, хорошо поставленный. – Это и понятно, поскольку мы собираемся лететь на Марс и к другим планетам без помощи наших амбициозных союзничков.

– Да уж, выбирать союзников мы не умеем, – бросил реплику Войнович.

– Их надо не выбирать, а воспитывать, – возразил Умоляев. – Процесс выбора слишком непредсказуем и подчиняется закону Мёрфи.

– Это как? – полюбопытствовал эксперт.

– Практика жизни: пока найдёшь свою царевну, перецелуешь немало жаб.

Эксперт хохотнул.

Войнович незаметно подмигнул Афанасию, предлагая оценить юмор начальника Управления. Умоляев действительно был знаменит своими мрачными шутками.

– Короче, парни, – без улыбки продолжал Умоляев, – с космодрома «Восточный» через два дня будет запущен наш перспективный межпланетный модуль «Русь», прототипом которого был «Буран».

– Многоразовый?

– Совершенно верно. Надо проконтролировать его старт и посадку. Поскольку американцы, да и китайцы тоже, заинтересованы совсем в обратном, желая нам неудачи, от них можно ожидать чего угодно.

– Понятно, Ростислав Андреевич, – подтянулся Войнович. – Сделаем всё возможное.

– Надо сделать всё невозможное, но старт должен пройти штатно. А главное, постараться, чтобы корабль сел благополучно.

– Если не откажет техника.

– Не откажет.

– Посадка намечена там же?

– Да, на «Восточном», ВПП уже готова. Кстати, осмотрите и её.

– Безусловно.

– Что хотите добавить, Эммануил Медеевич?

– Я знаю, вы хорошо поработали в Северодвинске, – сказал седоголовый эксперт. – Разобрались в деталях?

Войнович вопросительно посмотрел на Умоляева. Тот кивнул.

Начальник ИПФ помедлил, взвешивая слова.

– Против нас работала достаточно мощная ПК. – Объяснять, что такое ПК (пси–конфигурация), он не стал. – Но нашим сенсам удалось нейтрализовать главного оператора.

– Он у вас?

Войнович кинул на Умоляева ещё один взгляд.

– Нет, ему удалось уйти. Очень мощный функционал, у нас таких… нет.

Есть! – хотел возразить Афанасий, подумав о Волкове, но вовремя прикусил язык.

– Где он сейчас?

– Данный господин, а по сути – маг, пси–программист высокого класса, засветился потом в Москве, мы едва его не прихватили. Но ему снова удалось улизнуть.

– То есть вы его упустили.

Войнович покосился на Афанасия, но промолчал.

Умоляев побарабанил пальцами по столу.

– В России создана целая сеть экстрасенс–операторов, работающих на американскую и китайскую ПК. Выявить её носителей трудно, но мы работаем.

Все снова посмотрели на Афанасия. Понимая, что больше отмалчиваться нельзя, он сказал:

– Мы его поймаем!

– Кого? – шевельнул мохнатыми седыми бровями эксперт.

– Арчибальда Феллера, того самого оператора.

– Вы знаете его имя?

– Знаем.

– Ну–ну, флаг в руки.

Умоляев пришлёпнул ладонью бумаги на столе.

– Задание понятно, Георгий Евсеевич?

– Так точно, – выпрямился Войнович.

– Тогда с Богом! Эммануил Медеевич ответит на все ваши вопросы, он только что вернулся из Углегорска.

В общей сложности совещание в кабинете начальника Управления продлилось до десяти часов вечера.

Домой Афанасий возвращался в двойственном настроении: как говорится, ему хотелось плакать и смеяться. С одной стороны, личная жизнь зашла в тупик, и способа вывести её оттуда он не видел. С другой – работа предлагалась интересная, и очень хотелось закончить её успешно.

Каково же было его удивление, когда дверь квартиры открыла Лика в коротком халатике и кухонном передничке.

– Ты? – не поверил глазам Афанасий.

Лика засмеялась, повисла у него на шее.

– Не рад? Могу уйти.

– Но ты же должна была… улететь на юга…

– Никому я ничего не должна. Соскучилась, да и надоели все. Вот и осталась. Полечу в другой раз, с тобой, если не возражаешь. Ужинать будешь? Я приготовила запеканку.

Не говоря ни слова, он подхватил гостью на руки и внёс в прихожую.

* * *

Вряд ли эту ночь можно было назвать отдыхом. И всё же утром Афанасий чувствовал себя отлично, несмотря на ранний подъём.

Лика ещё спала, когда он тихонько поворочал в гостиной гантели, позавтракал (кофе с запеканкой), собрался и написал ей записку: «Улетаю в срочную командировку на Дальний Восток. Позвоню, как только сяду в самолёт».

Хотелось поцеловать девушку (удивление в душе ещё не прошло: что случилось, почему осталась?), уютно устроившуюся в спальне, но спала она так безмятежно, что будить её он не осмелился.

Приеду, возьму отпуск на пару недель, подумал Афанасий мимолётно. Махнём куда–нибудь поюжней, в Грецию или на Каспий. А ещё лучше – сыграем свадьбу… пока Лика не передумала.

В девять часов он был уже в отделе, обзвонил сенсов.

В десять собрал руководителей подразделений и лабораторий, провёл инструктаж.

В одиннадцать собрались экзоры: Зюма, Джокер, Зяблик и Петяй, совсем молодой, но рьяный. Он вошёл в группу совсем недавно, после проверки на Сахалине.