Десять писем - Лия Аструм

проткнуть насквозь.

Он мог хоть тысячу раз ругаться со мной, приказывать, оскорблять, но то, что он сделал, я считала настоящим предательством. Все его постельные интрижки отошли на второй план. Вкус разочарования наполнил рот, и я с горечью подумала, что лучше бы съела жир кита, чем услышала то, как шлюха брата полоскала меня в дерьме. «Ты сам говорил, ты сам говорил», – крутилось в голове как старая заезженная пластинка. Об этом знали только самые близкие, и пусть он казался мне высокомерным придурком, я никогда бы не подумала, что он так гнусно за моей спиной использует моё прошлое. Я ему доверяла. Чтобы между нами не происходило, я ему доверяла.

Пелена злости и обиды до чёрных точек заволокла глаза так, что, выйдя из лифта, я не сразу заметила Эвана, разговаривающего с одним из менеджеров смежного отдела.  Увидев моё состояние, он сказал ей пару фраз и направился ко мне.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил он, пытаясь поймать мой расфокусированный взгляд.

– Хочу уехать.

– Без проблем, я тоже считаю, что это мероприятие изжило себя, и пора потратить этот вечер на настоящее веселье. Поехали в клуб.

– Наверное, мне лучше поехать домой, – вымученно улыбнулась я.

– У тебя что, температура? – возмутился Мур, прижав свою руку к моему лбу. – Ты бредишь, Вивиан. Я быстро вылечу эту заразу. Ты сейчас стоишь здесь, я иду за Беатрис и Нейтом, и мы едем в клуб. И только попробуй свалить. Я натравлю на тебя Майкла. Хотя нет, я им позвоню, потому что есть ощущение, что угроза не подействовала.

Всю дорогу до клуба Трис с ощутимым беспокойством поглядывала на меня, не решаясь спросить, что же на самом деле меня тревожит. Не знаю, каким образом моему пошлому другу удалось уговорить поехать Нейта, но, видимо, его язык и впрямь творил чудеса, потому что ни разу не улыбнувшийся за весь вечер Нейтон сейчас в голос смеялся над идиотскими историями ни на минуту не умолкающего Эвана.

В клубе мы расположились на втором этаже, и Мур, решив не мелочиться, заказал сразу две бутылки виски.

Спустя пару часов я с трудом могла связать слова в цельное, несущее хоть какой-то смысл предложение. Изрядно выпивший Элфорд вызвал такси и, разбудив спящую на его плече Трис, потащил её на выход, наградив нас на прощание лишь слабым кивком головы.

– Всё, больше нет, – пьяно произнёс Эван, переворачивая бутылку горлом вниз и наглядно демонстрируя мне, что виски и, правда, закончился.

– И слава Богу. – Почему-то Эвана было два.

– Какой у тебя адрес? – еле шевеля языком, спросил он.

– Мы едем к тебе, – заявила я.

– Детка, я в дрова, у меня не встанет.

– Идиот.

***

Утром я проснулась в незнакомой квартире. Абсолютно голая. Мозг отчаянно пытался настроиться на работу, но терпел сокрушительное поражение.  Голова болела так, словно изнутри кто-то безостановочно шарахал оголёнными проводами по черепным нервам. Глухо простонав, я села на краю кровати и, свесив с неё ноги, коснулась самыми кончиками пальцев прохладного паркета.

Мне было больно даже смотреть, поэтому прищуренным взглядом я отметила только некоторые детали. Панорамное окно, завешенное тяжёлыми шторами цвета топлёного молока, кровать огромных размеров и замятая вторая подушка, свидетельствующая о том, что я спала здесь не одна. В комнате было две двери, одна из которых вела в ванную, и, не найдя своих вещей, я замоталась в одеяло и направилась сразу ко второй.

Эван стоял ко мне спиной и жадно пил воду прямо из горла бутылки. На всю кухню раздавался запах жареной яичницы с беконом, и он сразу же вызвал у меня приступ тошноты. Я поморщилась от кислого привкуса во рту и безуспешно попыталась проглотить вязкий ком, застрявший в горле.

– Доброе утро, – прохрипела я и не узнала свой голос.

Он обернулся и, скользнув по мне взглядом, ухмыльнулся:

– Вчера ты выглядела лучше.

У меня даже не было сил что-то ответить на его остроумие, поэтому я просто подошла к нему и забрала бутылку с водой. Несколько глотков живительной влаги буквально оживили страдающий организм, а таблетка аспирина, великодушно предложенная мне Эваном, должна была в ближайшее время немного облегчить мои страдания.

Я присела на стул и смотрела, как он с голым торсом, одетый лишь в домашние штаны, умело орудует лопаткой на сковороде. Невольно уставившись на его спину, забитую черными неизвестными иероглифами, у меня мелькнула мысль, что я их уже где-то видела…

– Есть будешь? – спросил он.

– Нет.

– Так и думал. – Он отошёл к холодильнику и, достав графин с свежевыжатым апельсиновым соком, налил полный стакан. – Вот. – Поставил он его передо мной. – Выпей, станет лучше.

Усевшись напротив меня, он принялся с аппетитом уплетать свой завтрак, от которого у меня каждые пять секунд возникали рвотные позывы. Желудок так и просился наружу вместе со всем выпитым вчера содержимым.

– Эван, – прочистив горло, позвала я. Он оторвал голову от тарелки и посмотрел на меня. – Я ничего не помню, – прозвучало настолько жалобно и жалко, что надави ещё чуть-чуть, и я позорно разрыдаюсь.

Я думала, что он, как обычно, сейчас начнёт ухмыляться и шутить, но он вздохнул и отодвинул от себя наполовину съеденную яичницу. Откинувшись на спинку стула, он нервно провёл рукой по волосам, растрепав их ещё больше. В ожидании ответа мне живот свело болезненными спазмами.

– Мы переспали, – глядя мне прямо в глаза, на полном серьёзе сказал Мур.

Я чуть заикаться не начала от ужаса.

– Не может быть, – выдохнула я, отчаянно сжимая руки в кулаки и безуспешно пытаясь собрать мозги в кучу, чтобы объяснить самой для себя, как такое могло произойти.

– Расскажешь? – Впилась я в него требовательным взглядом. – Я хочу знать подробности.

– Какие?

– Я голая, но не тупая, ощущений никаких там нет, – враждебно заявила я, ёрзая на стуле и не испытывая совершенно никакого дискомфорта между ног.

– Где, там? – А вот и такая привычно раздражающая ухмылка.

– Между ног, Эван, – злилась я.

– Где конкретно?

Я начала закипать. А потом опустила взгляд на его живот, и меня словно огрели чем-то тяжёлым по голове. Картинки вчерашнего вечера одна за другой стали безжалостно перелистываться в моём сознании.

Двери лифта открылись, и два целующихся пьяных тела, не расцепляясь ни на секунду, вывалились наружу. По дороге на кухню, собирая всевозможные углы, мы как обезумевшие яростно срывали друг с друга одежду. Он порвал моё платье! Просто разорвал как дешёвую тряпку!

Я в ужасе смотрела на стол, за которым мы сейчас сидели, вспоминая, как именно к этому столу я прижала его,