Плохой Круз (ЛП) - Шен Л. Дж.

Но, возможно, это было идеальным решением. Играть в притворство с мужчиной, которого у меня никогда не было бы в реальной жизни. Чтобы исцелить себя и немного попрактиковаться в этом маленьком приключении.

— Хорошо. Научите меня своим махинациям, мистер Костелло.

— Мисс Тернер, я думал, вы никогда не попросите.

***

Было несколько вещей, которые сразу же бросились мне в глаза, когда я впервые попала в казино.

Во-первых, это не место для людей, страдающих эпилепсией.

Яркие цвета, ослепляющий свет, постоянное эхо в ушах и темное окружение делали это место похожим на то, что могло бы случиться с Алисой, если бы она вошла в Страну Чудес под воздействием ЛСД и слишком большого количества текилы.

Это выглядело как взрослая версия аркады, только слизистая, а не веселая. С официантами, одетыми в униформу, которая уделала даже мою в Джерри &Сыновья ,выглядит так, как будто она принадлежала женскому монастырю, плавая между столами и разнося напитки потным мужчинам и женщинам.

Круз был прав в том, что игровые автоматы, вероятно, были плохим решением. Их занимали только люди семидесяти пяти лет и старше, и, похоже, приходилось полагаться исключительно на удачу, которой, как я знала, я не был наделена.

Кроме того, для меня было важно получить контроль над ситуацией или, по крайней мере, иметь иллюзию контроля.

Мой взгляд сразу же переместился на столы для блэкджека и рулетку. Было в них что-то откровенно зловещее. Какая-то магнетическая сила, которая заставляла людей выглядеть очень настороженными и нервными, когда дилеры клали карты на столы.

Я почувствовала, как рука Круза коснулась моей, и меня снова пронзила дрожь. Я должна была быть осторожна. Мои запреты вокруг него уже ослабли.

Он стоял рядом со мной, глядя в ту сторону, куда была повернута моя голова.

— Думаю, тебе понравится блэкджек.

— Почему? — спросила я.

— Слабые правила, низкое преимущество и быстрый темп. Ты прямолинейная деловая девушка. Тебе понравится.

—Я не умею играть.

— Вот для чего я здесь.

Он взял мою руку в свою и потянул вперед, к одному из бархатно-зеленых столов с картами и фишками. Крупье одарил нас быстрой улыбкой, раздавая игрокам их карты, и я внимательно проследила за руками каждого, когда губы Круза нежно скользнули по моему уху.

Желание пронзило мою кожу, вены и кости. Внезапно все, что мне захотелось сделать, это прижаться к нему всем телом и пить его, как прекрасное шампанское. Он снова будил вулкан.

— Вот в чем суть. Каждый игрок хочет победить дилера, то есть вы играете не друг против друга, а против того джентльмена. Это можно сделать, подведя счет как можно ближе к двадцати одному, фактически не перебирая число.

Мои соски напряглись от его хриплого голоса, но я совершенно не интересовалась игрой и полностью погрузилась в ощущение того, как его тело прижимается к моему.

Вчерашние короткие поцелуи заставили меня затаить дыхание, и теперь, полупьяный и полностью возбужденный, я хотела всего Круз Костелло.

— Это твой выбор, будет ли твой туз стоить один или одиннадцать. Карты с картинками - десять, а любая другая карта - это ее стоимость в пунктах. Все идет нормально?

— Ага.

Я не запомнила ничего, что он только что сказал.

Что-то про сутенера. Единственное, что меня поразило, так это то, как он пах, как его губы скользили по раковине моего уха и как его тяжелая рука прижималась к моей.

Далее Круз рассказал о ставках, перетасовке и сокращении, раздаче, разделении пар, удвоении и натуральных коэффициентах.

Я успешно заблокировала каждый бит информации своим каменным мозгом, вместо этого сосредоточившись на ритме своего дыхания, размышляя о том, что произойдет, если я потрусь о него.

На заметку себе: не пей и не думай. Ты в этом не разбираешься.

Круз сыграл пару раундов, терпеливо повторяя все то, что он рассказал мне о блэкджеке, хотя я могла сказать, что это раздражало мужчин вокруг нас и развлекало женщин, висящих у них на руках.

Я энергично кивнула, сигнализируя официанткам, требующим все больше и больше коктейлей, когда он отводил взгляд. Я никогда не напивалась публично. На самом деле, я очень редко выпивала больше пары стаканов в одиночестве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я залетела до того, как получила удовольствие быть раздавленной, а быть раздавленной после того , как родила ребенка, казалось неразумным, если не совсем невозможным. Даже если бы я хотела, я больше не ходила в среднюю школу и поэтому не тусовалась со своими бывшими одноклассниками. Пить в одиночестве во время грудного вскармливания? Даже в мой худший день.

Это означало, что сейчас, в зрелом возрасте двадцати девяти лет, я, наконец, поставила галочку в своем списке желаний и полностью вымоталась.

Круз не знал, сколько я выпила.

Он был слишком поглощен своей игрой и объяснением мне игры. Кроме того, я довольно хорошо держала свой напиток под столом и подкрадывалась со своей соломинкой.

В общем, я все еще носила умственный возраст подростка.

Потрясающе.

Когда подошла моя очередь играть, я показала себя талантливой не только в том, что была модным преступником и ужасной официанткой, и проиграла ему колоссальные триста баксов в трех играх подряд.

Это было быстро и безболезненно, поскольку я понятия не имела, что делаю, и медленно реагировала, когда дилер объяснял мне мои следующие действия. Но у Круза было замечательное бесстрастное выражение лица, и он казался небрежно удивленным, а не кровожадным и расстроенным.

— Хочешь попробовать еще раз?

Он наклонился ко мне слишком близко, чтобы я не воспользовалась этим и не понюхала его грудь. Его шея пахла потрясающе. Меня на мгновение ослепила ярость, когда я подумала о том, как Габриэлла, должно быть, месяцами наслаждалась всей этой мужской прелестью в постели.

— Ты спятил? — я икнула. — Я национальная катастрофа.

— Я бы не стал заходить так далеко. Государственная опасность, может быть. И ты все еще учишься.

— За твой счет.

— Как я уже сказал, это моя проблема, а не твоя.

— А какая замечательная проблема у тебя в руках, а, доктор Костелло? — из-за моего плеча донесся мужской голос.

Я повернулась и увидела крепкого мужчину, мускулистого, как Робокоп, с подстриженными седеющими волосами и рубашкой на пуговицах, которая грозила лопнуть. От него пахло одеколоном, которого хватило бы, чтобы утопить бобра, а рядом с ним стояла женщина с обесцвеченными волосами и в красном платье, подчеркивавшем все ее достоинства.

Ее соски так выдавались из-под одежды, что я подумала, не является ли это какой-то дань моде. Я имею в виду, там был кондиционер, но было не так уж холодно.

Внезапно я увидела себя в этой женщине. Скудная одежда. Сексуальность в лице. Все это было притворством и заставляло меня чувствовать себя неловко.

— Доктор Вуттон. Прошло много времени.

Двое мужчин пожали друг другу руки. Вы могли бы разрезать напряжение в воздухе ножом для масла.

Две вещи, которые я знала точно — доктор Вуттон был коллегой, о котором упоминала миссис Уоррен, человеком, который узнал Круза, и что эти двое мужчин не были в хороших отношениях.

— Это моя жена Джослин.

— Приятно познакомиться, — Джоселин протянула руку Крузу, чтобы он поцеловал ее.

Он послушно так и сделал, несносный джентльмен, которым он был.

— Дорогая, это доктор Костелло, парень, о котором я говорил тебе вчера после того, как Рамона рассказала нам об… инциденте.

Вот так.

— Это Далтон, — проигнорировав теплое представление доктора Вуттона, Круз положил руку мне на плечо. — Мы вместе учились в медицинском институте. Далтон, Джослин, это моя прекрасная пара на вечер Теннесси.

— Ах, свидание? Это то, как вы, дети, называете это в наши дни? — доктор Вуттон расхохотался.

— А как еще вы бы назвали выпивку с другом из города? — небрежно спросил Круз.