Банка для пауков - Виктор Галданов

Увидев двух входящих в дом кавказцев, Бурый переменился в лице, но себя не уронил, пригласил в дом. Правда, он не думал, что охранников уже нет в живых, решив видно, что Карась их там отвлекает («ну погоди, сплавлю я чуреков, ты у меня кровью умоешься!» — думал Бурый).

Не думая признавать за вошедшими ни силу, ни правоту, Бурый развалился в кресле и не скрывал, что не понимает и не извиняет столь наглого и неожиданного вторжения. В то же время он опасался и напирать на визитеров. Предмет, который выпирал из под куртки Руслана уж больно напоминал рукоять пистолета.

— Главное, что мы хотим от тебя услышать: имена, — убеждал Саньку Руслан. — Ты же не сам придумал, что по дороге трэк идет. Кто-то же тебе сказал?

Услышав звук шагов, Санька напрягся, однако дуло пистолета с глушителем, направленное ему в лоб с расстояния двух метров, остановило его. Метнувшийся в прихожую Гиви, толчками впихнул в комнату перепуганную Марину и десятилетнюю дочку Ксюшу. «Где Гришук?» — билось в мозгу у Саньки. Все мысли его были о семилетнем сыне. Он не знал, что его своенравный сыночек не хотел на ночь глядя идти к бабке и спрятался.

— Са-аня-я-я… — рыдающим глосом протянула Марина. Придавленная тяжелой лапищей Гиви, она упала на колени. Девочка обхватила ее плечи обеими руками и напуганно глядела то на папу, то на гиганта Гиви, который улыбаясь, поглядывал на нее и чистил ногти здоровенным тесаком с зазубринами на тыльной стороне лезвия.

— Отпустите их, и я все скажу, — глухим голосом произнес Санька.

— Ты с нами не торгуйся и условия не ставь! — веско заявил Руслан. — Выкладывай конкретно: чей был заказ на трэк.

— Я точно не знаю. — Увидев, как насмешливо переглянулись кавказцы, — Санька заорал: — Да не знаю я! Мне позвонили и сказали: даем пятьдесят штук гринами! Из них десять авансом! Кто бы отказался от таких денег? Тем более работы-то — связать двух лохов и отогнать трейлер на стоянку. Чирик дали сразу. В момент расчета мы должны были получить еще сороковку. Пятьдесят косых считай что на халяву. Должен был приехать вот этот тип на белом «линкольне». Зовут его Мерза что ли… — Он суетливо вытряхнул из женской коробки для рукоделия две фотографии человека с безволосым, морщинистым лицом. — Вот его фотки. Он должен был нам привезти бабки, а мы ему с рук в руки передать товар. У нас с моим ментом расчет был вообще, не пачкаясь, отправить лохов в СИЗО и там придержать на недельку, пока груз не испарится. Правда, лохи оказались не лохами…

— Договор был у вас с генералом Тупицыным? — уточнил Руслан.

— А что ему стоило тормознуть любую машину и послать кого угодно в «обезьянник»? Однако у него тоже сорвалось. Тогда пришлось подключаться нашим. Но и у них не получилось. Эти мужики на «супермазе» оказались какими-то бешенными…

— Не бешенными, а правильными, — поправил Руслан. Затем он обернулся к Гиви и спросил: — Ну, вроде бы все?

Тот беззвучно, рывком за волосы задрал голову женщины к потолку и поднес нож к ее горлу.

— Нет! — заорал Санька.

Но бритвенно-острый «рэмбовский» тесак одним движением вскрыл сонную артерию, и обливаясь кровью женщина повалилась на пол. Девочка истерически завизжала. Гиви зажал ей рот рукой и тоже поднес нож к горлу.

— Подожди! — заорал на него Руслан. — Мы же еще не выяснили, кто передал ему деньги? И кто сказал ему, чтобы он убил Вано.

— Но ты же сам сказал: «все», — оправдывался гигант.

— Слышишь? — спросил Саньку Руслан. — Кто тебе передал деньги? А? Не понял! Как зовуть того кто тобой связывался. Ты же не связался бы со всякой шушерой. Это какой-то доверенный авторитетный человек, которого ты лично знал… Если ты нам все скажешь, мы девочку отпустим. Если не скажешь, то у Гиви знаешь какой член? Гиви, скажи.

— Двадцат восем с половиной сантымэтров! — гордо заявил тот.

— Вот, слышал? Это не человек, это жеребец! Представляешь, как он твою дочку на такой-то член насадит? Он же ее пополам порвет! Усвоил?

— Все усвоил, — негромко произнес Санька, стараясь не глядеть на перепуганного ребенка. — Этот человек мне позвонил на мобилу. Сказал что знает многих ребят с зоны. И в самом деле знал их, я проверил. Сказал, что есть заказ: угнать фуру с поношенным шмотьем. Оплата наликом: двадцать процентов аванс и остальное после передачи фуры. Мы встретились с ним в городе, на вокзале. Он сошел с проходящего поезда, передал мне деньги, все инструкции и маршрут поездки, фотографию заказчика и снова сел в поезд. Он мне свое имя не сказал, но я решил подстраховаться и нанял двух человек из охранного агентства. Они сфотографировали нашу встречу и каждый его шаг. Так что сейчас вы сами узнаете его.

Он сделал шаг к серванту и, открыв стеклянную створку, двумя пальцами взял из хрустальной чашки стопку фотографий и протянул их Гиви. Тот шагнул вперед, на секунду отпустив девочку.

Тогда с криком «Ксюха, беги! Спасай Гришеньку!» Санька следом за фотокарточками выудил из чашки пистолет и всадил три пули в грудь Гиви.

В ответ пистолет Руслана трижды содрогнулся. Одна пуля из «питона» угодила Саньке в голову, а две другие, хоть и тоже попали, были несмертельными. Первой для него оказалось достаточно.

Руслан поднял голову Гиви.

— Эй, братан, — прошептал он, — не хандри. Все будет хорошо, ты слышишь?

— Все… — откликнулся тот и навеки закатил глаза.

Вбежавшим Тарану и Карасю Руслан велел отыскать детей и без лишнего шума придавить. Сам же он взял из безжизненных пальцев Гиви фотографию мужчины в шляпе и, моментально узнав его, прошептал:

— Ах ты, сука! Ах ты, гнида! Я ж тебя своими руками разорву на части…

Таран и Карась, хоть детей и не нашли, полагали, что те спрятались на чердаке, в доказательство чего показали детскую туфельку. Больше там ничего найти было невозможно, так как дом свой Бурый еще не достроил и света на чердак еще не провел. Руслан велел отнести труп Гиви в багажник, а сюда принести заранее заготовленную канистру с бензином, хорошенько тут все полить (и в особенности на чердаке) и поджечь. На душе его было пакостно и гадливо. Только что он полностью и совершенно, до глубины души разуверился в людях. Да и кому еще в этом мире можно доверять, если самый близкий тебе человек готовит против тебя нож за спиной?..

Только это расстройство чувств не позволило ему проявить обычную сообразительность и проверить цокольный этаж дома, где и прятались оба ребенка. Гришенька — потому что всегда только туда и прятался, когда хотел напугать маму (а туфельки свои он по всему дому разбрасывал, чтобы к бабке не ходить), а Ксюша потому, что последними словами папы были «Спасай Гришеньку».

А ввиду того, что цокольный этаж был еще недостроен, в нем имелись дыры в кирпичной кладке, так что когда дом занялся, дети выбрались из него и побежали к бабке Дарье, старой, подлой бабе, которая и в самом деле постоянно шпионила за Санькой через дырку в заборе. Доходило до того, что она записывала номера машин, которые к Саньке приезжали.

Поэтому, когда вместе с пожарными приехала милиция, старая ведьма выдала им номерные знаки машин, стоявших во дворе у Саньки, тех самых машин, на которых скрылись убийцы. А семилетний Гришенька не колеблясь заявил, что одна машина — «ниссан-патрол», а другая — «камаро», на которой постоянно ездит «дядя Вася-Карасик».

Словом, не успел Руслан выехать на московскую трассу, как его прижал к обочине белый милицейский «форд» и толстый вальяжный мент, подойдя к машине, потребовал у него документы. Руслан и не подумал выходить из машины (он прекрасно знал, что ничего не нарушал). Держа одну руку на руле, он другой полез в бардачок за документами, как вдруг мент одним взмахом руки приковал его руку наручниками к рулевому колесу и сунул ему под нос пистолет.

Смутное чувство удовлетворения Руслан Гараев ощутил лишь той же ночью, когда узнал, что Карася и Тарана взяли только что, причем как раз в тот момент, когда они тащили к Дону тяжеленный труп гиганта Гиви. Он тут же стал валить все три убийства на них и выдумывать мотивы, но в комнату для допросов ввели двоих детей. И девочка, с ненавистью глядя на него, вытянула пальчик и сказала:

— Вот он в папу стрелял!

— И в маму! — подхватил мальчик.

И тут только Руслан сорвался и заорал:

— А вот этого не было! Не было, гражданин начальник! Я его маму пальцем не трогал! Не было этого сопляка во время нашей разборки!

— Вот и пишите как все было! — обрадовался следователь, предупредительно подставляя бандиту авторучку и лист бумаги.

Руслан собрался с духом, закурил и начал писать. И начал он со сходки, прошедшей недавно в Бутырской тюрьме.

Москва, Таганская площадь, 14:40

При виде молодого человека, открывшего им дверь, Люда ойкнула и спряталась за спину Тенгиза. Стоявший на пороге мужчина был более чем знаменит. Он был личным другом всех знаменитостей. Внешне мужчина с копной соломенных кольцами завитых волос, ниспадавших на плечи на манер париков петровских времен, производил впечатление королевского пуделя. Его так и хотелось почесать за ухом.