Один на стене. История человека, который не боится смерти - Алекс Хоннольд

Алекс рассказывает: «Я шел лидером по блоку где-то в 30 питчей без особых остановок и думал: «Еще один питч, и я передам эстафету Фредди». Затем я устанавливал точку страховки, смотрел вверх и понимал, что могу пролезть еще как минимум один питч, прежде чем передам лидерство».

«Фредди лез первым последние 150 метров страшной микстовой поверхности. Он был нашим ниндзя в прохождении по льду».

Трое мужчин уложились в 19 часов, в то время как наше восхождение в 1974 году заняло три дня. С другой стороны, они поднимались на Dickey в идеальный, безветренный и солнечный день, лучший день за последние несколько недель. В 1974-м мы закончили восхождение посреди бушующего шторма, хлеставшего нас снежной крупой со скоростью 64 км/ч. Мы были рады тому, что просто пережили это восхождение.

Несколько недель спустя я отправил Алексу e-mail со своими поздравлениями. Его ответное письмо было образцом великодушия. «Твой маршрут на Dickey – потрясающий, – писал он, – могу только представить, насколько крутое чувство ты испытывал от того, что прокладывал трассу на такой большой стене в те годы. Сейчас я лазаю еще бо́льшие сочетания маршрутов соло, но в то время это, наверное, было поистине грандиозно».

Во время интервью со своим другом Джимми Чином Алекса спросили, какой опыт был для него самым поучительным во время его пребывания на Аляске. «Я узнал о массе мелочей, – ответил Алекс, – вроде того как ходить в кошках и использовать ледоруб. В общем смысле это было просто лазанье. Думаю, вещь, которая удивила меня больше всего, – это насколько бывает плохо, когда в лицо летит все подряд – камни, снег, лед. Альпинизм опасен!»

Даже после экспедиции на Ruth Gorge Алекс настаивал на том, что у него нет никакого намерения становиться альпинистом. «Восхождение на такую вершину, как Ama Dablam, – говорит он, ссылаясь на ошеломляющую гору высотой 6800 м, возвышающуюся над долиной Кхумбу в районе Эвереста, – не имеет ко мне абсолютно никакого отношения». С другой стороны, в письме, которое он послал мне после возвращения с Dickey, Алекс признался: «В любом случае я настроен однажды вернуться на Ruth Gorge. Такие огромные стены. Хотя и не хочу, чтобы меня засосало в альпинизм».

Однако к концу 2013 года Алекс обратил свое внимание на восхождение, которое было прямой противоположностью прохождениям больших стен Аляски. Это был маршрут на известняковой скале в мексиканском штате Нуэво-Леон. К 2013 году Седар Райт и Алекс стали близкими друзьями и частыми партнерами по страховке, хотя Седар старше Алекса на 11 лет. Они случайно встретились на Эль-Капитане в 2006 году еще до того, как Алекс получил известность за свои однодневные соло на Astroman и Rostrum. Седар вспоминает, насколько его впечатлил молодой застенчивый скалолаз. Казалось, он становился собой, только когда начал взбираться по скале. «Кто этот малый?» – подумал Седар про себя.

Двое друзей вместе ездили в Чехию в 2008 году для съемок эпохального фильма «The Sharp End» от Sender. Позже, когда Алекс получил спонсорство от The North Face, их связь усилилась. «Мы хорошо поладили, – вспоминает Седар, – у нас было одинаково саркастическое чувство юмора». Седар заметил скромность под проявляющейся иногда внешней агрессивностью Алекса. «Алекс просто не понимает, почему у кого-то могут возникнуть проблемы с тем, чтобы пролезть маршрут», – говорит он.

Седар к тому же делал карьеру режиссера в то же время, что и Ренан Озтюрк. Поэтому работа троих скалолазов над одним крупным проектом была практически неизбежной. Все вместе они собрались на El Potrero Chico («Маленький Коралл»).

Алекс Хоннольд

До января 2014 года, за исключением Moonlight Buttres, почти все мои большие фри-соло имели место на гранитных стенах Йосемити. Когда в 2009 году я в первый раз лез по «Маленькому Кораллу», то сразу же полюбил сугубо техничный стиль, который требовался на этом сером известняке. Возможно, это лучшая скала в Мексике и, безусловно, самая известная. Вся атмосфера этого места близка мне по духу. Есть сайт, на котором поют дифирамбы Potrero. Там предлагают: «Хорошо пробитые, мультипитчевые спортивные маршруты с категориями сложности от 5.7 до 5.14 и маршруты вплоть до 23 питчей. До скалолазного района очень просто добраться – всего в пяти минутах ходьбы от большинства кемпингов, благодаря чему отпадает необходимость в автомобиле. Стоимость проживания весьма низкая, а люди дружелюбные и замечательные». Эти слова звучат как приукрашенная приманка для туристов, но все соответствуют полученному мною опыту.

Из всех маршрутов на Potrero настоящий алмаз – это El Sendero Luminoso («Сияющий путь»). Маршрут состоит из пятнадцати питчей и расположен прямо посредине стены. Первое восхождение совершили Джефф Джексон, Кевин Галлахер и Курт Смит в 1992 году. Два года спустя Джексон, Смит и Пит Пикок пролезли все 530 метров в свободном стиле. Они оценили маршрут как 5.12d. Сам подъем почти непрерывный: одиннадцать питчей сложности 5.12 и четыре – 5.11. Джефф – редактор журнала Rock and Ice. Мы переписывались на протяжении многих лет, в том числе, когда я писал для их журнала и сайта.

В первый раз я пролез Sendero в 2009 году и сразу же начал мечтать о том, чтобы пролезть его соло. Когда зимой 2013 года я вернулся к нему, мне пришлось сильно концентрироваться, чтобы почувствовать себя комфортно. Sendero идет по северной, основательно заросшей стороне скалы. Маршрут довольно сложный, на нем мало кто лазает, поэтому он недостаточно чист. На зацепах много грязи и растений. Даже если бы я мог обойти колючие кактусы, трудно полностью сосредоточиться, когда краем сознания блуждает мысль о существовании более простого пути. Также говорят, что на Potrero много живых камней, но, думаю, это преувеличение. Да, на стене много шатких мест, но нужно просто не хвататься за живые камни и не вставать на них сверху. Гладкая поверхность известняка на стене довольно приятная.

Отчасти Sendero привлекал меня своей сложностью в смысле техники. Potrero состоит из покатого серого известняка. На нем полно мизеров и больших карманов. Действительно тонкие особенности. Все зацепы будто расположены в неправильных направлениях. Приходится принимать хитрое положение тела, которое требует серьезной точности. Это так стильно – скалолазание старой школы.

Конечно, известняк имеет более пористую структуру, чем гранит. Зацепки отваливаются неожиданно. Порода менее предсказуема. На стене также есть клееные зацепы. Нужно верить, когда решишь взяться за такую зацепу, что она не отвалится.

Мы договорились, что Седар с Ренаном прилетят в Мексику для съемки короткометражного фильма, если я все же решу лезть соло на Sendero. Сомнения по поводу этого проекта у меня возникли почти сразу. После прозрения в Чаде я мучился вопросом о том, как мое лазанье влияет на окружающую среду. Чтобы мы втроем отправились в Мексику, придется совершить значительные выбросы углекислого газа. Это не считая остальных членов команды, которые будут управлять автоматизированными беспилотными дронами, чтобы заснять стену с большой высоты. Могу ли я действительно сжечь все это топливо и использовать дорогостоящее высокотехнологичное оборудование только для того, чтобы заснять несколько часов игры на Portrero Chico? Что, если мы соберем там всех готовых к съемке, а я струшу, потому что мне будет неудобно подниматься по стене без веревки?

На мой взгляд, наша поездка в Ньюфаундленд в 2011 году была классическим примером пустой траты времени и природных ресурсов. Мы все долетели до Ньюфаундленда, доехали до Devil’s Bay, арендовали лодку для круиза вокруг фиордов и ничего не пролезли. Мы оказали негативное влияние на окружающую среду – и все напрасно.

Не было никакой гарантии того, что я буду готов к фри-соло. У меня уже были такие проекты, на которые я положил глаз, отрабатывал, планировал, а затем отказался. В частности, «Воин-романтик» (Romantic Warrior) на Needles в Калифорнии – маршрут сложности 5.12b из девяти питчей по трещинам на отвесном граните. Был очень жаркий июнь. Я не чувствовал себя комфортно в скальниках, голова была забита предстоящими на днях делами. Я понял, что не готов. На самом деле есть куча соло, которые я не сделал! В такой ситуации я слушаю свои чувства, включаю рассудительность, не обращая внимания на внешнее давление. Так что существовала реальная возможность того, что в январе 2014 года я мог бы притащить Седара, Ренана и других ребят к «Маленькому Кораллу» просто так.

Начиная с девятого января мы с Седаром провели четыре дня (вместе с днем отдыха, когда шел дождь), лазая по маршруту, очищая и проверяя его. Мы использовали веревки и страховочные устройства, чтобы спуститься вниз, и «гри-гри» для того, чтобы висеть на месте, пока чистили маршрут. Чтобы вычистить из щелей всю грязь, ветки, траву и кусты, мы использовали щетки для зацепов. Они выглядят как обычные зубные щетки, только с очень жесткой щетиной. Если бы мы подошли к вопросу более серьезно, то могли бы использовать что-нибудь прочнее, например, большой скребок.