Кочевница - Даниэла Долина

Сэр Мэтью — человек почтенного вида, но какого-то неопределённого возраста, маленького роста и слабого телосложения всегда приветливо улыбался и очень напоминал старого взъерошенного воробья. Он встал со стула, когда Мария вошла в гостиную. Вежливо поклонившись Кочевнице, он взял её под локоток и увлёк на веранду.

― Мадам, не уделите ли вы мне немного своего драгоценного времени?

― Конечно, сэр Мэтью. Не стоит церемониться.

― Отнюдь, мадам. Отнюдь. Церемонии — это как раз то, к чему вы должны привыкнуть, — старик ловко для своих лет соскочил с крыльца, повернулся к Марии и, поклонившись, протянул ей ладонь. Она подала ему руку и залилась краской.

Сэр Мэтью продолжал вести Марию по лужайке, нарочито предлагая ей самый удобный путь.

― Вы из рода кочевников. Да ещё дама. Это требует особого внимания к вашей персоне. А от вас, дорогая Мария… Вы позволите старику по-отечески обращаться к вам?

― Да, да. Конечно.

―…А от вас — особого величия и осознания собственной ценности. Я бы даже сказал — бесценности. — Старик остановился и пристально посмотрел на Марию. Она молчала. — Вы, насколько я понял, совсем не знаете, как применить свои магические таланты к нашей непростой ситуации?

― Да…

― Ах, оставьте свой неуверенный тон, дорогая. Его не должен слышать больше никто. Вы понимаете, о чём я говорю? Больше — никто! Эти дети в доме уже вдоволь наслушались вашего лепета. Члены магического совета не должны услышать и одной нотки, неуверенно сыгранной вами. Они — величайшие колдуны. Среди членов совета человек — только я один. Остальные вполне под стать вам, великая Кочевница.

― Я не великая.

― Вы снова? Мне, похоже, придётся взять розги и учить вас иными методами. Так порой мне приходилось наставлять Эдуарда… Это никуда не годится. Вы ведь уже не девочка. Возьмите себя в руки. Члены магического совета — несомненно, лучшие из нас. Но, поверьте, дорогая, с одной Кочевницей из вашего рода не сравнится и сотня таких — лучших.

― Из моего рода?

― Орландо рассказал мне о вашем незабвенном дедушке.

― Рассказал?

― Да… — Сэр Мэтью задумался. — Но сейчас меня больше интересует личность некоего хозяина постоялого двора из Оттела. Надо сказать, неоднозначная личность. Он никогда не вступал в споры с законом, но назвать его добропорядочным гражданином тоже не поворачивается язык. Знаете ли, когда горел Оттел, его домишко в северной части города, которая сгорела дотла… Хороший такой домишко… Дела у Кривого Билла, видно, идут хорошо. Так вот, этот домишко остался цел. Ни единого повреждения. Странно, правда?

― Да, странно.

― Вам ничего не подсказывает ваше чутьё?

― Нет, ничего.

― Это к лучшему… — Пауза. Мария прервала её:

― А как же завтрашний совет?

― Вы должны напустить как можно больше тумана. Сказать много и ничего. Пусть все думают, что у вас уже есть план остановить бесчинства Тёмного Лорда. Поверьте мне, он будет — этот план. Только надо подождать. Я пытаюсь прочесть вашу метку. Кстати, позвольте мне ещё раз взглянуть на неё.

― Ещё раз?

― Да, моя дорогая. Вы очень беспечны. Надо получше заколдовывать свою комнату. — Сэр Мэтью с интересом рассматривал метку, то, приближая руку Марии к самому носу, то, приподнимая её над собой, пытаясь поймать последние лучи заходящего солнца. Он заулыбался, взглянув в лицо Мэри: её глаза многое сказали старому мудрецу. — Однако что-то подсказывает мне, что завтра вы чудесно справитесь со своей ролью. А может, и играть-то ничего не придётся. Просто будьте собой, дорогая.

― Сэр Мэтью, так когда же вы видели мою метку?

― Однажды, когда вы спали. У вас в комнате побывал один мой приятель. Да вон он. — Старик показал куда-то в заросли. Там на лианах удобно расположился и заботливо чистил перышки маленький попугайчик — пёстрая птичка с глазками-бусинками.

Ужинали в каком-то приподнятом настроении. Все, наверное, старались отвлечь Марию от завтрашнего совета. Сэр Мэтью вёл себя непринуждённо и всё время, беря в союзницы свою будущую невестку, подтрунивал над сыном и заигрывал с тётушкой Молли. Та всё принимала за чистую монету и смущалась как девушка. Это было забавно и почти заставило Марию забыть о предстоящем важном событии.

Глава 27. Послание

Но, оставшись одна в комнате, Мария погрузилась в состояние волнения. Предвкушение завтрашнего долго не давало уснуть. Платье, выбранное Еленой, светлым пятном бередило глаза.

…Его широкие рукава поднялись как птичьи крылья, и платье взмыло к небесам, превратившись в огромную голубицу. Она кружила над домиком у моря, поднимаясь всё выше и выше к звёздам. И вот она сама стала звездой, падающей в руки Кочевнице. Она ослепила глаза и проникла в самое сердце. Как горячо и светло вокруг! Нещадно палит солнце, а от реки — лёгкое дуновение влажной прохлады. Пахнет свежескошенной травой и «вжик-вжик» — коса со скрипом срезает сочную луговую зелень.

Это было давно в безоблачном детстве. Радуга над лугом и тихая узенькая речушка, которую можно перейти вброд. Дедушка, так похожий на графа Толстого в исполнении Ильинского, в длинной рубахе, твёрдо стоит на земле и, широко захватывая, косит траву. Роста он невысокого, коренастый, а руки непропорционально длинные. Она лежит на берегу. Перед нею хлеб и молоко, сало и варёная картошка. И голубка, лукаво наклоняя головку, склёвывает крошки с широкого рушника…

…Как темно. И нет никакого сияния. Открыть глаза, и оно появится. Светлое пятно платья на спинке кровати. Где же рушник? Куда она его задевала? Эти книги… Целые баррикады из книг. И свитки… Целый ворох свитков. Она пробиралась к комоду у стены. Там бельё и её рушник. На полке. Где же? Вот. Он сияет! Он просто светится в темноте. От него в разные стороны отходят лучи как от пера жар-птицы.

Мария схватила рушник и развернула его перед собой наподобие транспаранта. Комната словно осветилась сотней электрических ламп. Потом свет стал гаснуть и постепенно превратился в уже привычное для Марии сияние. Она стала всматриваться в узор на рушнике, прикасаясь к нему пальцами, перебирая крестики, как слепая. Что она хотела увидеть? Может узнать узор, вышиваемый когда-то мамой или ею самой в детстве?

Крестики стали медленно перемещаться по грубому домотканому полотну, исчезая в одном месте и появляясь в другом, сталкиваясь друг с другом, пересекаясь на своих тайных тропинках. В следующее мгновение догадка осенила Кочевницу: это текст! На самом прекрасном и великом в мире языке — на русском. Крестики складываются в слова, слова в предложения…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});