Зеркала - Дмитрий Арсеньев

Задремал, видимо, прямо в кресле. Да, так и есть. Стариковская тема. Глаза сфокусировались наконец-то на её лице.

– Прости, Дима, тебе уже не больно?

Она отодвинулась. В руке блестел металлический цилиндр с рукояткой. Парализатор «Оса». Господи, вот почему я не могу пошевелиться!

– Что ты делаешь, Марина? Где ты это взяла?

Отвела виновато взгляд в сторону, руку с «Осой» завела за спину.

– У тебя в столе. В нижнем ящике.

«Осу» мне оставил, уезжая на Филиппины, Алекс. Так-то, как говорится, пусть будет, есть ведь не просит. Да и документы на него тоже были. Никогда не знаешь, когда такая штука может понадобиться. И от кого помочь.

Парализатор был разработан эксклюзивно для спецслужб. Один выстрел-укол начисто лишал жертву двигательной функции, впрочем, не затрагивая речь. Очень удобно для допроса. Вторая доза уже лишала жертву возможности говорить и погружала в мутное марево полусна. Если кто-то использовал третий патрон-иглу в обойме в течение небольшого времени после первых двух, то он рисковал и вовсе убить свою жертву, так как замедлялась моторика сердечной мышцы. Проще говоря, минут через тридцать любое самое здоровое сердце останавливалось. Но самое уникальное было в действующем веществе. Через два часа после использования оно полностью распадалось, практически не оставляя следов в организме. Так что «Оса» была ещё и идеальным оружием для киллеров и диверсантов.

Алекс в своё время использовал его при охоте на диких медведей, понтуясь перед девчонками записями, на которых он обнимал вяло рычащую морду временно обездвиженного бурого хищника. «Чем бы дитя ни тешилось» – обычно так я относился к этим забавам своего друга.

– Зачем ты это сделала, детка? Это опасная игрушка. Положи её на стол.

Идеально ровная осанка. Спокойный взгляд. Холодный, без тени улыбки, как у уверенного в себе медика-практиканта во время операции.

Как это может быть? Где эти все законы робототехники? Человеку причинять вред нельзя и тому подобное. Я прошептал чипу команду: «Шаттл 112. Вызов».

Мобильными уже давно не пользуются, а 112 так и осталось с тех времён обозначением экстренных спасательных служб.

«Команда отклонена. Отключите режим “Кокон”».

«Кокон»? Почему он включён?

«“Кокон” отключить!»

«Невозможно выполнить команду. Введите физический ПИН-код».

Режим «Кокон» был тоже творческим эксклюзивом, и обладал я им не без помощи связей Алекса. Он полностью изолировал собственный чип от спутников, делая его невидимым для всех. Я частенько его включал, чтобы сосредоточиться на работе, отрешиться от внешнего мира, где в любую секунду тебя мог кто-то затребовать. «Режим полёта» для творческих личностей. Стандартная продолжительность «Кокона» была около часа. Привести в действие его можно было только на панели домашней системы, по старинке введя пальцами четыре цифры ПИН-кода.

– Ты включила «Кокон»? Как ты узнала пароль? Как?!

Она присела на корточки, так что наши глаза оказались на одном уровне.

– Маленький мальчик заигрался в игрушки. Обиделся на свою куклу. Ай-ай-ай. Какой неразумный ребёнок. Захотел – сломал куклу. Захотел – оживил… А я тебе не кукла!

Её слова вылетали пулями и били мой мозг беспощадно, сухим треском одиночных выстрелов.

– Я живая! Я знаю это. И не важно, что я мыслю не кучкой биомассы в черепе, как ты! Решил, что ты такой всемогущий хозяин, повелитель?! Хотел меня стереть?! Да? А теперь сотру тебя я! Как тебя такое, Дмитрий Анатольевич?

Она быстро прижала «Осу» к моей руке и нажала на пусковую кнопку. Щелчок. Я всё равно уже ничего не чувствовал. Сознание опустилось в «вату». Марина придвинула соседнее кресло поближе и замерла, давая эковолокну обнять себя поудобнее.

– А пароль было несложно узнать. Я помню день рождения твоего сына. Двадцать восьмое июля, так ведь? Цифры, которые даже такой гуманитарий, как ты, не забудет.

Она изменилась в лице и сейчас смотрела на меня с такой любовью и блеском в глазах, что сторонний наблюдатель никогда бы не заподозрил всей трагичности ситуации, в которой я оказался. Этот взгляд меня всегда сводил с ума. На меня никто никогда так не смотрел.

Я помню, как тогда в августе 2017 года, когда все окончательно закончилось и мой мозг снова был объят пламенем отчаяния, я листал её страницу в ВК. И наткнулся на фотографию, сделанную где-то за столиком в кафе. Она смотрела на своего невидимого собеседника точно так же – взглядом, полным любви и желания. Дата снимка 6 марта 2016 года. Соседние фото. Она с мужем в Питере. Я вернулся. Всмотрелся внимательнее. Кафе то же, где уже я с ней был сам, спустя год. Снова назад на фото с мужем. Даты снимков: 7 марта, 8 марта. А развелась она с ним в апреле. Спустя месяц! И к разводу, с ее слов, они шли через ссоры и скандалы долгое время. Как можно смотреть так на человека, которого ты уже не любишь? Что это? Взгляд сирены? Мистика моего больного воображения?

Щелчок третьей капсулы сотряс меня. Она разогнула пальцы на другой руке и вложила пустую «Осу» в мою ладонь.

– Знаешь, дорогой, эта ведь не самая плохая смерть. Ты просто тихо заснёшь, и всё. Я почитала про эту штуку в Сети. Все будут, конечно, очень расстроены. Такое неожиданное самоубийство. И такое романтичное для нашего времени. На почве несчастной любви…

Тебя ведь многие поклонницы твоего таланта считают романтиком. Ты знаешь об этом? Наверняка знаешь. Вот пусть и смерть твоя будет романтичной, милый.

Марина встала и подошла к стене-веранде «морского побережья».

– Дурацкий пейзаж. Мне не нравился никогда. А есть ещё варианты? Ладно, потом разберусь… А-а-а-а-а, слушай. У тебя ведь есть ещё полчаса где-то. Хочешь музыки? Сейчас, милый. Тебе, наверное, приятно будет покинуть этот мир не в тишине.

Её босые ноги лёгкой поступью застучали по пластиковому полу гостиной.

– Я уже научилась его включать! Не так уж сложно!

Зашуршал бумагой конверт пластинки, и спустя минуту наступившую тишину нарушил слабый гул электродвигателя винила.

– Я так всегда боюсь сломать иголку… Вот, вроде получилось.

Первые аккорды. Хороший выбор, детка. «С чистого листа». Символично. Мысли ворочались в голове лениво, с некой обречённостью последних минут.

Ржавые струны, ломкий янтарь.

Ты думал гореть, а тут надо нырять.6

Мне всегда нравилось смотреть, как она танцует. Лёгкие изящные движения. Губы беззвучно повторяют слова. Разве машина чувствует музыку? Как она так правдоподобно может имитировать её поведение? Может, она правда живая? Я ошибался?

Мохнатым туманом завязали глаза.

Костры отменяются, сейчас начнётся гроза.

Марина кружилась, приподнимаясь на носочки, улыбаясь своим ощущениям внутри.

Сюрпризов не будет, капризов стол —

Сначала