Зеркала - Дмитрий Арсеньев

и сказала: «Да»…

Теперь надо так же себя взять в руки. Вдох. Глубоко. Выдох. Еще. И еще.

– Марина, детка. Давай не будем сейчас ничего делать. Завтра решим проблему.

Она повернулась ко мне, вытирая рукой мокрую дорожку со щеки.

– Ты можешь решить проблему того, что я тебя не люблю, прямо завтра? И как?

В эту минуту я снова ощутил своё бессилие. Бессилие хозяина, держащего пустой поводок. Ненавижу это чувство. Не хочу погружаться в это. Так что, дорогой Айболит, нечего раздумывать и пытаться. Иначе пойду уже знакомой дорожкой. Лучше всё перезагрузить. Исключить опасные периоды. Пусть останется только начальный, тот, когда она без ума любила меня.

– Мы завтра поедем к доктору, детка. Он с тобой просто поговорит. Вы всё расставите по местам. А потом уже решим, что делать. Я уверен, что мы сможем с его помощью всё наладить. После поедем куда-нибудь, на море, например. В гости к Алексу. Что скажешь? Отдохнём, развеемся от серой Москвы.

– Нет, Дима. Не поедем мы никуда. Я решила. Хоть ты и не хочешь этого принять. Я ничего не буду выдумывать. Результат всё равно не изменить. Да, как результат я могу сказать, что не хочу быть с тобой. Потому что я понимаю, что ты не тот человек, с которым я могу быть. К сожалению, потому что есть много моментов, которые меня устраивают. Случившееся помогло мне осознать многое. Во-первых, я обо всём думаю. Во-вторых, долго. И та поездка за город на твой день рождения. Помнишь, я тебе сказала, что мы вместе не навечно? Пока наши дороги рядом, пока они не разойдутся в стороны.

«Господи, но это же было зимой 2019 года! Знаковый момент, к которому я потом возвращался часто в своих воспоминаниях. Тогда я испытал шок от её слов, но быстро успокоился и не понял, что прозвучал первый звонок грядущих проблем».

– Я ждала, что ты порвёшь со мной в те выходные. Но ты ничего не сказал. Просто замяли. Но у меня всё это время какой-то процесс происходил. Подсознательно. Я стала тогда раздражаться на тебя, потому что понимала, что я с тобой не буду. И да, внешне выглядело всё отлично, но… Я могу сколько угодно и себя, и тебя убеждать, что всё будет хорошо. Но внутри это всё не так, если я понимаю, что я с тобой не буду. Что ты просто не тот человек, с которым я хочу быть… То как я могу с тобой остаться?! Это всё равно что мне сестра говорит: «Роди сейчас детей, через десять лет ты поймёшь, что сделала правильно». Я так не могу!

Она замолчала, твёрдо посмотрев мне в глаза, вбила в сознание ещё один острый гвоздь:

– Я не хочу быть с тобой. И факт другого мужчины, пусть случайного и, как ты говоришь, неважного, это только подтверждает. Я всё решила. Мне нужно собрать вещи.

Ярость внутри меня победила, обхватила невидимыми путами мой разум. Хоть вдыхай, хоть выдыхай. Хоть три раза. Хоть тысячу. Логика негодовала. Мне изменил искусственный интеллект, с другим мужчиной! Более того, он мне, своему хозяину, ещё и даёт понять, что я лишний! Меня, человека, не любит машина!

– Ты никуда не пойдёшь! Завтра я решу все проблемы: и твои, и мои. Сейчас иди в спальню! Поспи. Посмотри визуализации или послушай музыку. Иди и не раздражай меня, кукла!

Она повернула лицо ко мне с изумлением, пристально всматриваясь в меня.

– Кукла? Кукла? Ты уже так говорил. Почему ты так меня снова назвал?

В мифах древних народов боги в гневе наказывали людей землетрясениями, наводнениями и мором. Но не божий гнев, а людская ярость – вот самая страшная кара для человечества. Именно в гневе совершались самые роковые поступки. Начинались войны. Работники перечёркивали в одночасье свою многолетнюю карьеру. Мужья убивали жён. Чаши, полные любви, развивались вдребезги. И даже если их потом склеить, чувства просачивались, как вода сквозь щели, со временем всё равно покидая сосуд навсегда.

– А кто же ты ещё, как не кукла? Ты же вовсе не настоящий человек, Марина. Ты – клон. Знаешь, что значит это слово? Из живого в тебе только тело, и то созданное в инкубаторе. Всё, что ты мне наплела тут, это лишь вариативность искусственного интеллекта.

– Нет, нет. Я не верю тебе. Ты врёшь! Врёшь! Какая я, к чёрту, клон? Что это за бред вообще?

Она вглядывалась в меня, видимо, пытаясь по моему лицу понять причину, почему мои слова её не рассмешили, а ввергли в недоумение. На тебе, детка, козырной расклад карт!

– А ты иди и проверь. Иди на улицу, где ты без меня и не бывала. Патрульный шаттл сразу тебя доставит обратно сюда. Единственное место, где твой профиль активирован, где ты можешь быть одна, – это в библиотеке. Даже там ты умудрилась закрутить интрижку, шлюшка. Кукла-шлюшка…

Я приблизился к ней вплотную, чувствуя запах её волос. Запах мой собственности. Гнев бурлил на связках, искажая громкие слова хрипотцой крика.

– Не было никакой аварии и многолетней комы! Это лишь пробелы, которые этот чокнутый профессор решил не заполнять. Сказал, что лучше подстраховаться от лишних нестыковок в сюжете. Потому что пришлось бы придумывать, куда делись все твои гипотетические знакомые. Прописывать целый кусок жизни программистам пришлось бы многие годы. Ты лишь мои воспоминания и немного нафталиновых данных из уже мертвых соцсетей! Ты зеркало моей памяти о тебе, которую это чёртов алгоритм искажает почём зря. Развивается он, видишь ли! Такой умный, сука, что решил даже меня бросить!

И слёзы твои лишь результат соединения чипа с нервной системой. Ты плачешь потому, что команды, повинуясь развитию сценария, посылаются электрическими импульсами в твою нервную систему и пустой мозг! Я создавал тебе не для того, чтобы ты утащила меня на дно снова! Завтра все исправим.

Я перевёл дух. В ушах стоял пульсирующий гул. Отзвук тревожного набата моего уставшего сердца. Нужно себя беречь. Не двадцать лет всё-таки.

Я почти упал в стоявшее рядом кресло и, не глядя на неё, добавил:

– Иди в спальню и будь там. Уйди с глаз моих и не выходи оттуда.

Тихий шорох, удаляющийся вглубь квартиры. Захотелось почему-то побежать вслед. Обнять, успокоить. Нет. Нет. На это вестись нельзя. Это все рефлексы. Проклятый алгоритм и меня дрессирует не хуже кошек Куклачева. Надо успокоиться. Отдохнуть. Закрыть глаза и просто подышать. Вдох глубокий. Выдох. Вдох. Выдох…

Щ-щ-щ-щ-щ-щ! Что-то ужалило мою руку. Не чувствую своё тело. Совсем. Что случилось?