Зеркала - Дмитрий Арсеньев

мог выдавать сейчас только шаблонные банальности.

– Хорошо. Почти. Я ведь жду тебя, милый. Ты когда приедешь? На улице такая погода классная. Хочется гулять вместе. Я хочу тебе читать где-нибудь в парке. Вслух. Ты ещё долго? Я всё жду и жду. Я скучаю. Я устала. Когда ты приедешь?

Её глаза двигались, словно впитывая меня в себя внимательно, как рассматривает турист «Мону Лизу» на экскурсии в парижском Лувре.

Окно в прошлое пропало. Бокал в руке напомнил способ прийти в себя. Язык на мгновение обожгло спасительным теплом.

Айболит участливо протянул пластик с нарезанным лимоном.

– То, что вы сейчас видели, всего-то-навсего работа алгоритма на основе образов ваших произведений и поведенческих реакций, присущих её типажу. А представьте, что в программу загружены ваши реальные воспоминания?!

Я ещё тупо таращился в то место, где только что была она, живая. Живая? Живая!

– Дмитрий Анатольевич?

– Простите. Я немного в ступоре.

– Понимаю вас. Прекрасно понимаю, поверьте.

Я поставил опустевший бокал на плоскость бара. Вытащил из пластиковой ниши целлюлозную салфетку (роскошь по нынешним временам), промокнул губы.

– Как она будет выглядеть внешне?

Айболит запустил в проекторе голографию каких-то таблиц.

– Технологии клонирования сейчас достигли определенного совершенства. Три месяца – средний срок создания тела в инкубаторе, на основе того генетического материала, что есть в общей базе граждан. Поэтому она будет выглядеть такой, как на момент сдачи генома в банк данных. Но, наверное, вы слышали, что основная проблема не в копировании, а в мыслительных процессах? Безмозглость клонированного тела – вот препятствие последних лет. И знаете, как она решилась?

Профессор хитро замолчал, ожидающе глядя на меня. А мои мысли всё не могли собраться во что-то разумное.

– Я не сомневаюсь, что после такой паузы у вас есть действительно работающее решение.

– Именно, уважаемый Дмитрий Анатольевич! Ответ был уже много лет на поверхности. Мы забываем иногда, что всё гениальное – просто. Чип! Да, такая уже обыденная и привычная для нас всех вещь. Он ведь тоже алгоритм, программа. А значит, она подвластна созиданию, изменению. Мы просто усовершенствовали full режим. Соединили его полноценно с нервной системой и мозгом. Сам чип управляется с облачного сервера саморазвивающимся цифровым алгоритмом. Полтора года тестов показали прекрасные результаты, знаете ли. Я не буду вас, гуманитария, нагружать излишними техническими аспектами. Думаю, вы не против этого.

Он хитро улыбался, уже видя рыбку на крючке.

– И что от меня необходимо?

– Так, милейший. Во-первых, согласие родственников на сканирование. У нас специалисты первоклассные, я думаю, будет всё хорошо при всей кажущейся опасности. Во-вторых, юридические аспекты. Уж извините, они вне моей компетенции, но я дам вам профиль нашего специалиста. Ваш юрист должен подготовить документы и проверить всевозможные преграды. Могу отметить, что на данный момент наша технология ещё только под некоторым вниманием властей. Общественность не в курсе, и пока не начали под её давлением принимать какие-то ограничения, стоит поспешить.

– Я думаю, в течение недели я определюсь со всеми этими вопросами, Владислав Робертович.

– Отлично, отлично, Дмитрий Анатольевич. Ну а сейчас предлагаю не менее старинный способ завершения приятной встречи. Как раньше говорили: на посошок? А?

Москва. Март 2043 года

Метро сейчас мне всё более напоминало моих ровесниц – суетливых бабулей с татуировками на дряблых лодыжках. Молодись, бодрись, а годы все твои. Конечно, стало более комфортно в плане шума. Рельсы канули в Лету вместе с индустриальной эпохой, и поезда скользили в бесшовных тоннелях, создавая вокруг себя воздушную подушку. А вот станции остались прежними, особенно в центре, удивляя туристов странными для них символами несбывшейся победы мирового пролетариата.

Я решил не брать шаттл, поехав на метро, а потом уже дойти до НИИ минут десять пешком. Кто его знает, не последняя ли прогулка будет в моей сознательной жизни. Процедура сканирования памяти – серьёзное испытание и для моего разума и проверка гороскопа (увлечение астрологией переживало сейчас второе рождение), который уверял меня, что сегодня лучший день на этой неделе.

Мне повезло занять место в само конце вагона. Стоять среди десятков зомби-пассажиров в визорах удовольствие ещё то. Я помнил те времена, когда все вагоны были обклеены рекламой, и можно было минутами читать и вбирать в себя этот ненужный мусор. Помню те времена, когда все читали книги. Я как-то купил полную трилогию «Властелина Колец» в одном издании. Страниц 800, наверное, было в ней. Снял суперобложку, и книга выглядела просто огромной и чёрной. Бабуля рядом спросила, по какому предмету у меня учебник, хваля, что я, наверное, очень умный студент. Помню времена, когда все утыкались в свои мобильники, изредка поглядывая на входящих пассажиров. Даже помню те времена, когда знакомился с девушками в метро.

«Девушка, посмотрите вон в окно напротив. Не правда ли, мы классно смотримся вместе?»

Помню, как целовал её на эскалаторе. Мы всегда так становились. Она впереди, а я сзади. Когда эскалатор начинал поднимать нас, она сразу оборачивалась и становилась почти вровень с моим ростом. Выжидающе улыбалась, готовясь приоткрыть губы, когда я прижму ее к себе. Первые 15 секунд я не думал ни о чём. Закрывал глаза, чтобы усилить ощущения. Потом приоткрывал один, следя, чтобы нам не грохнуться в конце подъёма. Сейчас, если бы кто-то и надумал повторить подобное, сразу бы получил штрафные баллы в профиль.

– Видишь, штампик такой тесненный на поручнях? Вот он! Видишь?

– Да, и что он обозначает?

– Если увидишь такой штампик, то будет тебе сегодня удача.

– Ну, блин, милый. – Она смеялась, слегка хлопнув мне по плечу. Теперь я всё время буду, как дура, высматривать его на поручнях. Ну зачем ты это сказал?

Сколько разных слов, возгласов, тихого шепота помнят своды московского метро? Если их слить в один звук, вышел бы ужасающий, рвущий перепонки в ушах, выворачивающий душу рёв ушедших поколений.

«Вызов от профиля «Арсений Борисович. Росюрпалата». Подтвердить?»

– Да.

Я торопливо выудил из кармана визор и надвинул его на глаза. Дужки очков были одновременно направленными аудиовыходами.

– Привет, Арсений Борисович!

– Незнакомец, привет-привет.

– Ты всё про Незнакомца, Арсений. Уже «Инстаграма» лет 15 как нет. И знаем уже друг друга лет двадцать. Все-то для тебя я Незнакомец.

С Арсением мы познакомились благодаря Окси ещё в старые добрые углеводородные года. С её лёгкой руки меня все стали называть Незнакомцем, что, в общем-то, и побудило меня создать свой аккаунт Neznakomez_stories. Ох, времена были хайповые. Что только люди ни творили. «Инстаграм-театр», где зрителей всегда меньше, чем актёров. В этом-то и была скрыта его довольно быстрая