Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

– А может мы приносим в жертву своему эгоизму их счастье, Юра? Подумай, почему именно Марк влюбился в Ксению, а не Леша? Сколько мы не старались разлучить их, ничего не вышло. Мне удалось убедить Ксюшу оставить Марка, но сейчас они наверняка помирятся!

– Если Ксюша выживет. Леша сказал, что состояние очень тяжелое. И если мы скажем Марку правду, а Ксюша умрет – Марк не простит, что мы не дали ему быть счастливым с Ксюшей! Надо было рассказывать раньше!

– Не говори глупостей, Ксеня не умрет! А Марк должен узнать, что он может любить ее, может жениться на ней, потому что не является ей братом! Я люблю Марка, как родного сына, я никогда не отличала его от Леши, но должна признать, что он мне не родной. Мы должны были признаться ему, что его мать – родная мать – Илона, твоя первая жена! Он не является родственником Ксюши, поскольку в нем нет ни капли крови Кличенко!

57.

Внезапно из коридора донесся какой-то удар, словно что-то упало. Марина и Юрий замерли – они совсем забыли, где находятся. Дверь раскрылась и в кухню зашли Марк с Лешей. Оба были бледны, но Леша сильно растерялся, в то время как Марк был настроен решительно.

– Что ты сказала, мама? – спросил он. – Так я не Кличенко?

– А с какой это стати вы подслушиваете? – нахмурился Юра, стараясь скрыть испуг.

– С той самой, что вы с мамой врете нам, папа, – отозвался Марк. – Только я не думал, что вы врете относительно стольких вещей, мне казалось, что вы притворяетесь, чтобы скрыть ссоры… но я и подумать не мог… Как вы все это объясните?

– А кто сказал, что мы будем что-то объяснять?

– Я хочу знать правду о себе, – сказал Марк.

– И я тоже, – поддержал его Леша.

– А тебя это вовсе не касается, Алексей! – резко сказал отец.

– Нет, его это касается, папа! Вы с мамой обязаны рассказать правду, иначе… иначе я больше не назову вас родителями.

– Вот как ты заговорил?

– Да, так! – громко сказал Марк, уже не сдерживая злости. – Вы оба лгали мне, превратили мою жизнь в сплошной обман… и не дали быть счастливым с любимой девушкой! Сейчас она умирает и умирает из-за вашей лжи! И теперь вы еще корчите из себя правильных и строгих! Не прощу вам этого… Поэтому я не прошу – я требую, чтобы вы все рассказали.

– Папа… – позвала Кристина, заглядывая в кухню.

– Что, солнышко? Мы тебя разбудили?

– Нет… я думала, вы ругаетесь…

– Нет, не ругаемся. Иди спи.

Кристина ушла. Марк, неожиданно обессилев, сел на диван. Ему было уже все равно, ни о чем не хотелось говорить.

– Марк, – сказала мама. – Мы все скажем. Ты согласен слушать?

– Не сейчас. Я пойду спать, – буркнул Марк.

Правда, он не сомкнул глаз. Думалось в эти ночные часы о многом. Его не удивило то, что он услышал из разговора родителей. Вернее, удивило, но не самим смыслом, а каким-то странным сознанием, будто Марк знал эту деталь всегда. Ведь он всю жизнь ощущал свою отдельность, всегда чувствовал себя чужим, посторонним в огромной семье Кличенко, никогда не сливался с родственниками полностью. Даже на семейных праздниках, когда все собирались за одним столом в доме бабушки, ему казалось, что он просто пришел в гости, в семью какого-то друга, и через некоторое время уйдет домой. Нет, Марк очень любил бабушку, дедушку, тетей, дядей, братьев и сестер, но никогда не чувствовал себя одним из них.

Так вот, что скрывали папа и мама все годы! По сути, Марку уже было не важно, что там и как произошло, главное было в том, что он приемный сын Кличенко Марины и не является братом Ксюши. Хотя что в этом толку? Ксю в больнице, может умереть, а если и останется жива, то они уже не будут вместе. Ксю больше этого не хочет, Марк ей не нужен. А ведь если бы родители сказали правду раньше, то не было бы и этой аварии, и Ксюша не вышла бы замуж за Андрея, не было бы всех этих бед. Ведь они могли рассказать все давно – еще когда узнали о них с Ксю! Но мама и папа предпочли все скрыть.

Одна ложь. С детства Марка окружал обман, его жизнью распоряжались – и вот, что получилось в итоге. А зачем было нужно это вранье? Разве Марк стал бы хуже относиться к маме, если бы узнал, что она не родная ему? Но во всяком случае понимал, откуда взялось это чувство одиночества, и скуки, и обделенности.

И ведь если бы Марк не влюбился в Ксюшу и родители не стали бы так часто из-за этого ругаться между собой, то Марк не узнал бы правду о себе никогда. Общался бы с Никитой Маричевым, как с другом, хоть тот… его двоюродный брат… Ведь Никита – сын родной сестры Марковой матери… У Марка даже жизнь сложилась по традициям семьи Черненко: первая женитьба неудачная, множество всяких перипетий и приключений… необычная судьба.

Марк многое вспоминал. Хорошее и плохое – что было связано с родителями. Сколько раз ему говорили, что врать нельзя, что нужно быть честным – и кто говорил! Отец! Только ему и учить правдивости. Мало того, что скрывал такую тайну, когда Марк был ребенком, но и потом, когда одно его слово дало бы Марку возможность быть счастливым.

Утром к Марку зашел Леша.

– Ты уже не спишь? – спросил младший.

– И не спал, – ответил Марк.

– Да уж, заснешь тут, – проговорил Леша и сел на край кровати брата. – Ты думал о том, что мы услышали вчера?

– Ой, Лех, о чем я только не думал! Голова аж гудит.

– Вот, значит, что они скрывали… И зачем? Ну, другая мать у тебя – что с того? Для чего такие секреты?

– А знаешь, я ведь чувствовал что-то такое, из-за чего мог бы догадаться… Всегда был отдельным, будто бы лишним… Вот это и была недостающая деталь, которая все объясняет…

– А я бы, наверное, голову сломал, но до такого бы не додумался. Проще было бы предположить, что тебя в детском доме взяли…

– Так я примерно это и думал, – отозвался Марк. – Но это не объясняло того, что, когда родители разводились, мама забрала тебя, а меня оставила… Ксю как-то предположила, что была какая-то мелочь, которая не позволила бы маме оставить нас с собой в ходе суда, потому она взяла к себе тебя, потому что ты был меньше и нуждается в ней. Я все думал, что это за деталь, ведь если бы я был приемным, то права на меня были одинаковые… А теперь понимаю.

– Что ты будешь делать?

– А что? В больницу пойду к Ксю, узнаю, как она, потом поболтаюсь по улицам… мысли в порядок приведу.

– А с родителями говорить не будешь?

– Не знаю… Что в этом толку? Для меня все ясно. И если так думаешь, что я взбешусь, буду злиться, то ошибаешься. Там видно будет, как дальше жить. Я понимаю, что женщина, которую я считал мамой, на самом деле мне не мама, что мне лгали… и уже неважно, зачем.

– А кто родня этой Илоны, которая твоя мама? Ты о них что-нибудь знаешь?

– Знаю. И одного из них знаю.