Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

еле слышно хмыкнул.

— Старлей Бершев и сержант Ерёмин вчера в этом убедились лично…

Гедимин подался к дальней стене и попытался изобразить каменное лицо, не кривясь и не щурясь. Однако чужаки прошли мимо — допрос начали не с него.

Ждать пришлось долго; иногда сармат слышал тяжёлые чужие шаги, иногда — обрывки фраз, — чаще говорили северяне, изредка ронял слово Айзек или Исгельт. Наконец пришельцы остановились у его двери; как только она шевельнулась, проём перекрыло защитное поле.

— Два выломанных привода и экзоскелет, отлетевший, как мяч, — пробормотал кто-то в униформе северянского космофлота. — Без малейшего сопротивления. Что ж, теперь понятно, как это случилось…

— Я защищал станцию, — буркнул Гедимин. Исгельт резко вскинул руку, приказывая молчать.

— Вам ещё не задали вопрос, — холодно сказал чужак. — И вряд ли это имеет смысл. Ситуация ясна, проблемы создаёт лишь ваша юрисдикция. Пока вы — собственность Атлантиса… да, разбирательство затянется надолго. Координатор Исгельт! Этот сармат не должен покидать пределы ИЭС «Эданна» до принятия решения по его делу.

Экзоскелетчики вышли. Дверь захлопнулась. Гедимин, уже не приглушая голоса, выругался по-сарматски.

… — Да, провозятся не меньше месяца, — Айзек слабо улыбнулся. Его глаза ещё оставались тёмными, и смотрел он мимо Гедимина, но явно повеселел.

— Это много. Могли бы сразу — трибунал, на линию прибоя — и залп. Ты сам-то понял, на что едва не нарвался⁈

— Что с ним будет-то? — не выдержал Иджес. Сарматы собрались в лаборатории — в основном, чтобы ничего лишнего не услышала «Эданна», не то одним офицером и его пилотом не обошлось бы.

— По совокупности — срок, — холодно ответил Исгельт. — А вот сколько и где…

— Я свяжусь с Маккензи, — решительно сказал Айзек. — Как только чужаки покинут остров. Отсюда лучше связь не устанавливать. Поговорю из Ураниума.

Гедимин молча рассматривал пол под ногами. «Срок…» — он старался не морщиться. «Лучше, чем расстрел. Но — если лет на тридцать… Хотя — в этот раз я не ядерный террорист, а просто дебошир. За это, наверное, дают меньше. А хорошо всё-таки, что взорвалось только одно кольцо. Накопитель шуток не любит…»

28 февраля 06 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Зашипели пневмозатворы. Гедимин удивлённо хмыкнул. Иджес и Эркенгер — они тренировались с дронами поодаль от «реакторной ямы» — остановили механизмы и отступили от ворот, настороженно переглядываясь.

Айзек, переступив порог, приподнял руку в приветственном жесте.

— Идём наверх.

— Что, за мной? — Гедимин недобро сузил глаза. Айзек отмахнулся.

— Тебя никто не трогает. Пойдём посмотрим с крыши на зарю. Ещё дней десять — и выйдет солнце…

…Западное небо заливал розовато-жёлтый свет, перечёркнутый мелкими тёмными облачками; белесый верх световой полосы почти упирался в зенит. Гедимин взглянул на восток, ожидая увидеть такую же стену сияния, — но там на сотню метров над пологими горами клубился туман. Остров будто до половины накрыло плотным облаком, и его границу обозначили бортовые огни «атмосферников», скользящих вдоль тумана, и фонари стрелковых вышек. В облаке что-то шевелилось — далёкое и потому выглядящее мелким…

— Хасены⁈ — Иджеса передёрнуло.

— День вернулся. Теперь им света хватит. Снова будут тралить океан… и остров, если зазеваемся, — отозвался Айзек. Он смотрел на туманный берег с задумчивой улыбкой, будто лишь хасенов ему и не хватало все «ночные» месяцы.

— Вот же соседство, мать моя колба! — Иджес поморщился. — Я бы лучше потратился на глубинные мины по всем проливам — но восточные острова зачистил бы!

Айзек хмыкнул.

— То существо, с которым говорил Гедимин, — вряд ли оно порадовалось бы лишним минам на своём пути…

— Так навело бы порядок в своём море! — Иджес фыркнул. — От берега не отойти из-за грёбаной ксенофауны!

— А оно и навело, — ухмылка Айзека стала шире. — Больше никаких «макак». Никаких подлодок со ртутью и барж с фосгеном. А зверюшки… может, он их ест?

09 марта 06 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Опять у «макак» какие-то звуки, — заметил Иджес, прислушиваясь к мелодии, принесённой ветром. От вчерашней она отличалась — вчера попеременно самцы и самки призывали друг друга на спаривание, сегодня же это скорее напоминало «духоподъёмную» музыку Атлантиса.

— И «атмосферники» куда-то полетели…

Сегодня туман не поднимался выше гор, и световые полосы на западе и востоке горели ярко — восточная даже ярче, и в ней было больше красных оттенков. Атмосферная авиация обогнула остров и скрылась в ущелье. Сарматы, переглянувшись, пожали плечами и ускорили шаг.

… — Гедимин, тебе ничего не пишут? — осторожно спросил Иджес. — Никуда не вызывают?

— Хорошо бы получить штраф вместо срока, — заметил Эркенгер. — Если бы тот «бабуин» не был офицером… Вреда ведь ему не было — пострадало только снаряжение!

Гедимин молча вскрыл контейнер с топливными таблетками. За его спиной встало защитное поле, поглотившее все голоса. Ремонтнику были не нужны топливные таблетки — их некуда было сложить — но разговоры о суде, сроке и северянском недоумке крайне ему надоели. «Не отобьют, чтоб сидел с сарматами — сразу пойду выяснять, кто у „макак“ на ярусе главный. Кто нормальный, а кого — только бить, и чтоб не встал. Сейчас я не ранен, восстанавливаться не нужно. Потошнит от „мартышечьих“ порядков и еды — и привыкну.»

… — Атомщик! — Айзек, не докричавшись, рассёк защитное поле. Он — как понял потом Гедимин — прекрасно знал, что бояться нечего, — неэкранированное излучение отражалось бы на куполе, а купол был «чист».

— Давай с нами, — он кивнул на уже открытый шлюз. — Как раз успеем добежать до мачты. Лучший вид на острове! Первый день солнца, атомщик, — давай быстрее!

…Остановившись на ремонтной площадке главной энергомачты, Гедимин оглянулся на чуть отставших сарматов и перевёл дух. Мачту сегодня подняли на